| |||
40-летию со дня смерти великого Че посвящается… …У Нас нет выбора, вернее, мы сделали его, когда родились… Мы родились на изломе, на изломе эпох. Слишком поздно, чтобы его прочувствовать, и слишком рано, чтобы захотеть насладиться им вновь. Нас не пороли розгами и не расстреливали в застенках, Мы забыли, что это такое, мы не хотим помнить этого, Мы отрицаем то, что было, для Нас нет прошлого. Мы молодые и сытые, у нас есть всё, что только можно хотеть… Нас тошнит от переедания, Мы мечтаем о голоде, Мы стремимся к нему… Мы загоняем себя в чёрное и голосуем за смерть, потому что в нашем мире она стоит дороже, чем жизнь. Мы вбиваем в асфальт тяжёлыми сапогами свои мысли и чувства, чтобы они впечатались там на века, и бороздим голубое небо бритыми головами. Градус Наших эмоций зашкаливает за градус кипения воды и Мы забрызгиваем ядовитой кислотой окружающих. Мы потеряли вкус жизни. Мы вылизываем белые керамические унитазы до последней крошки кокаина. Мы не боимся смерти, потому что умирали не раз, и чётко знаем, чем закончим свою жизнь. Мы знаем о самоубийстве всё: когда, где и как. Но никогда не решимся на него, пока не поймём, что пора подводить итог. Наши сердца замирают в едином порыве, лишь заслышав строевой топот сотен ног в солдатских ботинках. Мы прижимаемся горящими щеками к затворам автоматов и, как мантру, твердим заветное слово «Калашников». Мы вдохновляемся Японией, её суицидальной моралью, а лучшим подарком на день рождения считаем остро заточенную катану… Мы не боимся боли и хвастаемся багровыми шрамами на запястьях. Мы утопаем в депрессии и тушим сигаретами огни в безумных глазах. Каждый день Мы слышим из новостей про очередной теракт и мечтаем быть на месте шахида. Мечтаем разлететься на куски, каждый из которых несёт смерть. Нашим предкам было важно «как?», Нам важно «что?». Под любыми флагами, под любыми лозунгами, лишь бы в бой, лишь бы революция… Мы не решаем задач, Мы ставим цели. И у каждого из Нас в ежедневнике, на каждой странице одна фраза: захват мира. Мы стремимся к власти, к власти любой ценой. И Мы получим её, потому что верим в это. Мы другие, Мы ни на кого не похожи, Мы готовы на всё, Мы можем всё. Мы сделали свой выбор. The Lord is my shepherd; I shall not want!! Psalm 23:1 The Lord is my shepherd; I shall not want!! – Бог мой пастырь, и больше мне ничего не нужно. Мне не нравится эта фраза она рабская, но она теперь моя. Она, как клеймо на заднице, неприятно, но есть. Это долбаное предложение звучит в моём воспалённом мозге похоронным набатом, оно не затихает не на секундочку, оно – часть меня, такая же, как палец или зуб. «Бог мой пастырь, и больше мне ничего не нужно». Ничего не нужно… Жуткая, страшная истина. Мне всего лишь шестнадцать, вся жизнь впереди! А ничего не нужно, ничего… После такого только закутаться в чёрный балахон и в монастырь, а больше и не надо. Зачем? Зачем ещё чего-то желать, если у тебя есть Бог? «The Lord is my shepherd…» Это мои огненные буквы на стене, это мои «Мене. Текел. Фарес.» Кажется, эти слова написаны на моём теле арабской вязью, они живут со мной, но своей, чуждой мне жизнью. Они – моё проклятье, вечное проклятье. Я вытянула его сама. Нам сказали: фразы, которые вы получите, – это ваши фразы, они – ваша судьба. Я ненавижу себя. Я могла подарить себе счастье, а подарила смерть. Вы скажете: не верь, это всё фигня. А я верю! Эти чёртовы буквы пролетели тысячи километров только для того, чтобы найти меня, именно меня и никого другого. Эта весёленькая розовая закладочка со зловещими словами, играючи, преодолела расстояние от маленькой церковки в Австралии до крошечного питерского пригорода. Кто эта Лорен? Кто эта маленькая протестантка, поставившая свой крест на моей жизни? Да, она была именно протестантка, только истовой протестантке могло прийти в голову послать в Россию псалом 23:1. Я найду её, найду эту маленькую дрянь, убившую меня. Я спрошу у неё: за что? Я знаю, Лорен мне не ответит, она лишь мило улыбнётся и произнесёт: «The Lord is your shepherd; you shall not want». И я пойму, что больше мне ничего не нужно. Мой Сероглазый король. Весна. Терпко-душный запах отцветающей черёмухи, который ударяет в голову сильнее косяка и заставляет сердце биться чаще, и Ты… Знаешь, а я ведь верила в тебя, верила, как верят в чудо, в Бога, в истину. Я знала, я уже тогда всё знала. Не веришь? А мне просто сказали. Сказали, чтобы я не потеряла надежду, ведь я слишком долго ждала, я уже устала надеяться. Ты был последним желанием приговорённой к смерти, если бы я не встретила Тебя, я бы бросилась под поезд или выпрыгнула в окно, у меня уже не было сил жить. Говорят, что бывает, между людьми проскакивает искра… Она прошла по нашим пальцам, когда Ты вытаскивал меня из пьяной от собственного количества толпы. Я закрыла глаза - музыка разрывала мои уши, но я не слышала её, я слышала лишь бешеный стук моего сошедшего с ума сердца. Я запомнила каждую неровность Твоей руки, каждую трещинку на ней, я представляла, как эта рука будет лежать на моём плече, на моей талии, на моём колене… Ты ни чего не понимал, а я ловила Тебя, я расставляла на Тебя капканы, я опутывала Тебя сетью, я крепко сжимала Тебя в своих тяжёлых нежных лапах. Я уже тогда поклялась себе, что не выпущу, что не отпущу, что никому не отдам. Ты был мой, слишком много узлов судьбы завязались, слишком много людей старалось, чтобы мы встретились тогда. Помнишь, как у Коэльо? Если ты о чём-то мечтаешь, то весь мир будет помогать тебе в достижении твоей мечты. Вот и со мной было так: весь мир вёл нас навстречу друг другу. Мы не могли потеряться, не должны были… Небо. Огромное высокое ярко-голубое небо. Оно было моим, всё целиком, до последней капли его голубого вещества. Оно было моим потому, что моя одурманенная голова лежала на Твоей груди… И дрожащая листва могучей осины, и хрустящая молодая трава и весь старый парк – всё принадлежало мне, потому что Ты был рядом. Ты подарил мне мир, Ты принёс мне его на красивом золотом блюде, и вдруг я увидела его цветущим, живым, он выздоровел, а я-то наивно ждала его скорой смерти. Ты говоришь, что ты в раю. А я умираю, не понимая, как можно жить в Твоих руках. Я таю, как воск, я теряю рассудок, я растворяюсь в Тебе. Я лакаю любовь, как кошка молоко из глубокого блюдца. Мы оба знаем, что так нельзя, но не можем иначе. Мы идём, прижавшись друг к другу, по тонкой проволоке над пропастью. Мы оступимся, мы разобьёмся, мы сгорим, мы сожжём друг друга и превратимся в пепел, мы разлетимся на осколки, но всё это будет позже, не сейчас. Я закрываю глаза и вижу Тебя, я дышу Тобой, я живу Тобой, я схожу с ума по Тебе, и знаю, что ты чувствуешь то же самое. Я каждый день благодарю Бога за то, что у меня есть Ты. -Мы кончим психушкой. Я улыбаюсь. Главная Миниатюры |
