Герои чужой жизни.
I часть. Школьная пора.
I Имена.
« Странно,- в сотый раз думала Кира, - Неужели за предыдущие столетия народ так насытился обычными именами, что сейчас всякие там Оли, Кати и Маши стали редкостью, вымирающим видом. Ну, как ещё можно назвать эти имена, если у нас в классе две Анниты, две Юкки и куча обладательниц имён типа: Аэлитта, Жана, Натали и т.д. А Оля одна на всю школу и то не в моём классе, что уж говорить про Анн и Лиз… Ни одного нормального имени на 660 с лишним учеников!»
Ещё Кира вспомнила, как мама ей рассказывала про свои школьные годы. Кирину маму звали Катей, и девочек с таким именем в мамином классе было две: двоечница и отличница. Отличницей была, разумеется, мама Киры… И как же её доставали учителя, постоянно путавшие их...Ведь директор, слыша словосочетание, Катя из «8а», тут же представляла себе другую Катю двоечницу, прогульщицу и отъявленную хулиганку и крайне удивлялась, когда ей подсовывали на подпись грамоту для этой девицы…
Но в 9 классе положение Кириной мамы стало ещё хуже, в её класс пришли ещё две Кати.
Наученная горьким опытом, она и назвала Киру столь замысловатым именем.
Но видимо, все родители Кириных сверстников думали точно так же, и поэтому её имя стало если не обычным, то по крайней мере часто встречающимся.
Кира страшно переживала, из-за своего стандартного имени, потому что находилась в столь чудесном переходном возрасте, когда свойственно искать в себе недостатки, изъяны, и считать себя самой некрасивой и самой несчастной. Поскольку Кира была крайне эрудированной и очень красивой девушкой, то она смогла в себе найти только один недостаток- своё «скучное» имя.
«Глупенькая», - скажут взрослые, но пусть они вспомнят, что тоже когда-то были подростками и тоже находили в себе глупые недостатки и страшно переживали из-за них... Но вернёмся к нашей героине.
Кира снова и снова просматривала имена пользователей в самых модных форумах и чатах, но ничего приятного для себя не находила. Она давно хотела пообщаться в интернете, особенно в тех чатах, в которых проводили большую часть времени её модные одноклассницы. Но заводить ники- псевдонимы было как-то не принято, поэтому Кира собиралась зарегистрироваться под своим именем. При первой попытке ей предложили ник- Кира208, при второй Кира 1921, в третий раз она только взглянула на одну из тем форума и, увидев там ник- Кира3981, с силой швырнула мышь о стену. Но, не теряя надежды, Кира каждый день проводила розыски интернет- общалки, в которой бы она могла зарегистрироваться под ником, числовое значение которого не превышало бы сотни. Но за целый месяц не одна попытка не увенчалась успехом, и сегодняшняя была в их числе.
Кира разозлилась и резко выключила комп, она бы с радостью треснула по нему чем-нибудь тяжёлым, но угроза серьёзного внушения от родителей её останавливала. По этому Ки удостоила столь виноватый комп, лишь горой устных замечаний, укоров и угроз. Сбегав на кухню, и принеся с собой сок и пару плюшек, Кира уселась за телик. Но, кажется, все сговорились против неё. В программе новостей на первом канале вещала дикторша, ласково представившаяся Кирой Андреевой.
Размышления Киры на счёт наказания для ужасного преступника – телевизора, были прерваны неожиданным звонком по домофону. Быстро сообразив, что это, скорее всего её мама, Ки стала судорожно вспоминать, в каком виде до её прихода был комп, и решила на всякий случай выдернуть вилку из розетки. А тем временем домофон продолжал надрываться.
II Новенький или рассказ подруги.
Кира быстро подбежала к домофону, и, нажав кнопку вкл., бодрым голосом спросила: «Кто там?!». Из микрофона весело заверещал молодой пронзительный голосок, который жутко возмущался по поводу страшной несправедливости и своей тяжёлой участи.
- Ты бы ещё дольше шла!-, продолжал возмущаться голос,-я думала, что уже превращусь каменную статую, но что ты медлишь, открывай, а то я уже замерзаю!
- Да счас открою, замёрзнешь ты в июне, как же,- ответила Кира, страшно обрадовавшись, и уже нажимая кнопку-ключик.
Голос принадлежал лучшей подруге Киры – Эрике. Появление Эрики в начале лета было довольно странным событием, так как обычно в это время она разрывалась между разными пионерлагерями на территории России и Франции, поэтому Кира не только обрадовалась голосу подруги, но и очень удивилась.
Через пять минут после непродолжительного разговора, в квартире Ки раздался оглушительный звонок в дверь. Стоило Кире её открыть, как в прихожею влетела Эрика, как всегда у неё было куча идей в голове поэтому, не замечая ничего вокруг, Эр полная своих мыслей, дошла бы по длинному коридору аж до кухни, если бы Ки не окликнула её.
- А-аа, ты здесь,- сказала Эрика и кинулась на шею подруге. Кира еле-еле отцепила её от себя и пригласила войти в гостиную, перед этим принеся свои извинения за жуткий беспорядок, заранее зная, что Эрика всё равно пропустит их мимо ушей и даже не заметит ужасного хаоса в комнате. Стоило пятой точке Эр коснуться дивана, как она тут же начала говорить (естественно Эрика начала говорить, а не её пятая точка!) даже не замечая, что хозяйки нет в комнате. Ки ушла на кухню за стаканами для сока и вернулась лишь на середине рассказа.
- Эр, плиз, начни с начала, а то я была на кухне, - вежливо попросила Ки, догадываясь, что Эрика жутко рассердится и откажется повторить новость заново.
Дело в том, что Эр относилась к тому типу девушек, которых в народе обычно зовут сплетницами. Она всегда знала всё обо всех и всем же это и рассказывала, доверять ей секреты, было просто бесполезно, в противном случае через четверть часа секретное становилось известно всему народу в классе. Но как бы странно это не звучало, сплетни любили все и всегда, естественно кроме тех про кого были эти сплетни. Так что Эрику обожали и ненавидели одновременно. Кира относилась к тем, кто любил сплетни и сплетничать, так как сама ни когда не становилась предметом данного способа обсуждения, и по сему вовсе не хотела поругаться с Эр и не услышать свежую сплетню.
К счастью для Ки, её подруга так давно не перемывала ни кому косточки и так давно не пересказывала кому-либо сплетни-новости, что готова была пересказывать последнюю новость сколько угодно раз.
- Ладно, я повторю, но только для тебя!-, ответила Эрика Кире, та облегчённо вздохнула.
- Так вот, -начала Эр, -Моя мама не так давно, вернее вчера, была в нашей школе. Понятия не имею, что ей там было нужно, ну ладно, ближе к делу, ведь ты же знаешь, моя мама подруга нашей директрисы, они дружат с самого детства…., хорошо, не в этом суть, ну так вот, директриса спросила, нет ли в нашем классе предвзято отношения…, ну ты в курсе, что моя мама в родительском комитете, ведь знаешь? ну да ладно, так вот, она спрашивала, нет ли у нас в классе предвзятого отношения к представителям других рас, расизма, расистов и прочее, прочее, прочее, маман ответила, что, мол, такого не наблюдалось, и евреи у нас есть, и негритянка была, ну помнишь, она от нас ещё в 5 классе ушла? вроде эксцессов не было, а директриса ответила: «Ну и хорошо, я просто хотела перевести в ваш класс, сына моей подруги, понимаете, ну вобщем, он с Кавказа…, не совсем легальные иммигранты…» короче, ты бы знала, какой он красавчик!
- У тебя, что есть его фотка?- спросила Кира, выждав, когда Эрика закончит.
- Есть! Мама вела экскурсию в Париже, ездила с детьми из малообеспеченных семей, ну помнишь, акция такая была? Так вот, их там сфотил знакомый моей мамы – фотограф… Она у директрисы узнала нашего нового одноклассника по фамилии, а потом показала мне ту самую фотку, ну я ж не дура вот и прихватила её с собой, тебе показать. Эрика стала рыться в своей сумке, из которой выпала какая-то куча из фломастеров, листочков, украшений, косметики, украшений и прочего девичьего барахла.
- Ага, вот нашла!- радостно воскликнула Эр и протянула подруге фото, - Я успела его вырезать из общей фотографии и увеличить на компе, добавила она.
Кира взяла фотку и сердце у неё ёкнуло. Парень с фотографии был как раз таким, каким она хотела бы видеть своего парня: высокий, смуглый брюнет с большими чёрными глазами, в которых горел огонёк опасности.
«Блин, о чём я думаю, мне учится надо, а не с парнями романы крутить. И почему меня привлекают восточные парни? А вдруг он заставит меня платок носить, ведь у них так принято? Блин, я так думаю, как будто уже замуж за него вышла! Я же его даже не видела, не знаю совсем, а вдруг он даже не посмотрит на меня?»,- думала наивная Кира.
- Кира, ау, ты куда пропала?!,- Эрика замахала руками перед носом, подружки, ушедшей в свои мысли.
- Эр, я, правда, некрасивая?,- чуть не плача спросила Ки, очнувшись.
Эрика обняла её, но не стала убеждать в обратном. Ведь Кира бы всё равно не поверила бы своей лучшей подруге.
Кира никогда не задумалась о своей красоте, а когда пришла ей пора влюбится, твёрдо решила, что она уродина и не один парень не посмотрит в её сторону, это был обыкновенный подростковый комплекс, обычной девчонки, которым страдают, чуть ли не половина всех тинэйджеров во всём мире и во все времена, так почему в 21 веке должно что-то меняться?
III Дурацкая покупка.
Лето пролетело быстро, но скучно, а что может быть весёлого на даче? Правильно – ничего! И вот наконец-то Кира приехала в город, ей хотелось кричать ура на весь дом, но она всё-таки удержалась, если бы она не удержалась, в её квартиру уже бы ломились разъярённые соседи. Но Кире всё равно нужно было о своём счастье, если не всему дому, то хотя бы Эрике, как нельзя, кстати, под руку подвернулся телефон.
-Алло! – сказала Кира, как только её пальцы набрали номер, который она знала до самой маленькой шероховатости на кнопках.
-Кира? Как хорошо, что ты приехала! А то уж я тут без тебя целую неделю скучаю.
Знаешь, что у нас завтра медосмотр в час? – радостно заверещал голос в трубке.
- Нет, Эр, не знаю, я только сегодня приехала. А ты не знаешь, там будет ОН?!- тихим, пропадающим голосом спросила Ки.
-Какой такой ОН, я тебя не понимаю,.- изобразила «дурочку» Эрика.
- Прекрати, ты прекрасно знаешь о ком я.
- Ну не знаю, ты мне прямо скажи…
- Я счас обижусь!
- Ой-ёёй! Какие мы нежные… Ну ладно больше мучить не буду, он скорее всего, будет на медосмотре. Это во-первых, а во-вторых я его видела…
- Так что ты молчишь?!!!!!!!!!!!!
- Терпение! Он к нам в школу заходил. Вообщем, такой же как на фотке тока вырос немного, подстригся очень коротко под «ёжика»…
- Ты с ним говорила?
-…имя у него дурацкое – Дик, прямо как у собаки… Да и не пара он тебе, знаю я таких парней…
- Слушай, ты прямо как в том старом анекдоте « Йогурт свежий? Нет, грушовый.»
Я тебя спрашиваю: говорила ли ты с ним, а ты мне про имя!
- А ты не перебивай! Не говорила я с ним и зачем, я и так всё вижу, он из тех парней, вокруг которых девчонки вьются стадами, а он на них ноль внимания.
- Ну и ладно, я люблю трудности,- бодро ответила Кира.
- Угу, ту историю, о которой до сих пор говорит вся школа, ты не забыла?
Кира завелась с пол оборота, «ту историю» она ненавидела, тогда её мерзко предал парень, которого она любила (и не надо мне говорить, что в 12 лет это не любовь!).
- Нет, ну и что! А от твоих ручных парней-болонок меня просто тошнит!
- Ах, так за то я счастлива, а ты нет!
- Ты вообще не знаешь что такое любовь!
- Это я то не знаю!
- Ладно, прости, я погорячилась, но и ты тоже хороша! Давай оставим эту тему,- сказала Кира, почувствовав, что в воздухе запахло палёным.
- Хорошо, замётано. Давай завтра вместе пойдём на медосмотр?- решила исправить щекотливую ситуацию Эр.
- ‘ОК, тогда завтра на нашем месте.
- В 12.30- добавила Эрика.
-Чао!...
- Бамбино-сеньорита!
Кира резко бросила телефонную трубку на рычаг и ринулась со скоростью падающего метеорита в сторону любимого вещего шкафа. Недавно израильская тётя Надя, сестра Кириной бабушки, прислала Ки кучу шмоток, которые полностью отвечали последнему писку моды. Но выбрать что-нибудь из одежды для встречи с Диком, было очень трудно.
Во-первых: некоторые модные вещи Кире не нравились, а некоторые не шли. Во-вторых: ей хотелось одеться не вызывающе, но с изюминкой. Ну и наконец: она не знала, что может понравиться кавказцу-мусульманину, а что нет. После продолжительных примерок, громких охов и тихих ахов, было решено остановится на следующем варианте костюма: широкие темно-зеленые брюки(больше похожие на шаровары Тараса Бульбы) с оранжевой оторочкой по краю, длинный топ на бретельках, тоже зелёный, но с большими тёмно сними цветами, и кофта на молнии с ярко-оранжевым меховым воротником. Кира повертелась пред зеркалом и сказала: «Класс!». ( Правда, сейчас кто-то скажет, что она оделась попугаем, но господи, неужели вы никогда так не одевались? Сознайтесь, ведь было же?) Но тут её взгляд упал на полку с обувью…
«Тщет!!!!!!!!!»,- выругалась Кира, закончив осмотр полки. Там лежала, стояла и можно сказать сидела самая разнообразная обувь всех цветов и типов от кроссовок до балетных тапочек, но не было ни одной пары, которая бы подошла к продуманному костюму, ну просто совсем ничего подходящего! «Ёпрст! Это просто закон всемирного свинства!!!! Ну почему как всегда полная задница! Так нечестно!»,- Ки очень хотелось продолжить свою тираду, но она остановилась, в пятый раз за день вспомнив о некапитальных стенах и злых соседях.
Надо было срочно что-то придумать. Требовалась оригинальная мысля! Ки так себе представила появление вышеописанной особы: сначала она (то есть Кира) вешает на двери своего дома объявление следующего содержания: срочно требуется оригинальная мысля в такую-то квартиру в данном доме, после чего у квартиры выстраивается целая очередь разных мыслей, а она (Кира) их выслушивает, сортирует по разным ящичкам и полочкам…
Но эту занимательную фантазию нагло прервала простая, скучная но, к сожалению, очень правильная идея – сами сапоги из воздуха вдруг не появятся, придётся раскошелиться и купить новые боты. Но любая идея даже самая простая имела способность размножаться на разные вопросительные мысли. Эта разделилась на три: Где? Какие? И откуда взять деньги? Кира тяжело вздохнула и медленным, траурным шагом направилась в свою комнату, в которой стояла копилка.
Об этой копилке стоит рассказать поподробнее, она представляла собой сиреневую хрюшку, её Кире подарили на день рождение от всего класса три года назад. Ки сама не помнила чем заслужила общий подарок, то ли с неё (её день рождения приходился на начало календарного года) решили начать эту прекрасную традицию – дарить вскладчину подарки на дни рождения, то ли Кира сделала для класса что-то особенное … Но не в этом суть, Ки очень удивлялась, почему именно сиреневая хрюшка? Она вообщем-то нечего не имела против этого животного и сюрреализма, но всё равно отчаянно не понимала, почему именно сиреневая, именно хрюшка и именно ей?
«Ну, да ладно, бог с ней»,- решила Кира и воткнула пальцы в пузо копилки.
Удивлены? Просто в середине 21 века был изобретён очень гибкий, но прочный пластик, дырку в изделии из него можно было сделать пальцами, но после они быстро затягивались.
Из копилки было высыпано 30юнионов (международная валюта, 1 юнион около 30 рублей), вернее 30 юнионов 40 центов. «Хватит ли этого на новые сапоги?»,- спросила сама у себя Кира, - «Можно, конечно, было попросить у папы, но, к сожалению, он приходит сегодня часов в девять вечера, а времени катастрофически не хватает. Ладно, пойду с распущенными»,- Кире вдруг пришла в голову известная фраза из старого анекдота. Она тут же выкинула её из головы и отправилась штудировать «глянцевые» журналы (печатались они теперь на жидкокристаллической бумаге, но название осталось) в поисках модных и недорогих сапог, а главное адресов магазинов, где можно было бы их купить. После долгих размышлений Кира остановилась на модных нынче «гриндерсах».
«Ну, что вперёд и с песней»,- сказала она сама себе для воодушевления и направилась в ближайший рокерский магазин, находившийся в пяти минутах езды на метро от кириного дома.
Ки долго топталась у «бутика», не решаясь войти. Да и как тут войдёшь, когда в магазине тусуются только странного вида уже немолодые рокеры с длинными бородами и гладко выбритыми головами. « Надо было в центр ехать, а ты: «Близко, близко!», вот и доигралась со своим близко, а в кармане страшно подумать, целых 30 юнионов 40 центов!»,- отругала сама себя Кира, но, потоптавшись ещё чуть-чуть, вошла.
-Девушка, вам подсказать? – спросил её очень симпатичный молодой продавец.
- Да, вот… Хочу купить «гриндерсы»… тёмно-зелёные с синим и чтоб обязательно оранжевые шнурки были! -, быстро выпалила Кира.
- Ого! Девушка, вы меня ошарашили! А вы для себя? Или в подарок?
- Для себя,- сказала Кира и тут же задумалась, а на фига ей надо, то что она заказала? Чёрные бы тоже подошли….
- Вам срочно или можете подождать?, - совсем опешил продавец и задал этот вопрос, надеясь, что покупательница скажет подождать. Ведь в этом случае можно будет отправить заказ в мастерскую, через неделю будет готов.
- Нет, мне срочно желательно прямо сейчас!
- Какой размер?,- спросил продавец, совсем отчаявшись, оправдать рекламный слоган повешенный над дверью магазинчика: « У нас вы найдёте любые « «гриндерсы» на любой вкус и цвет!»
- Тридцать седьмой, тридцать седьмой с половиной, но не больше.
Милый, но жутко растерявшийся представитель торговли пошёл к директору. И скоро вернулся, не то что радостно улыбаясь, а просто сияя от счастья, держа в руках открытую коробку с новенькими «гриндерсами».
-Вот, случайно нашли, сказал радостный юноша, протягивая Кире правый сапог. Ки аж поёжилась от ужаса, надо же именно зелёные с синими пятнами и оранжевыми шнурками, даже размер тот и нигде не жмут!! Но отказываться было поздно… «Ладно, пойдут в коллекцию вещей несуразного цвета в компанию к сиреневой хрюшке-копилке», - решила Кира.
-Сколько стоит?,- спросила она, хватаясь за этот вопрос как за последнюю соломинку, ведь была надежда, что эти сапоги окажутся слишком дорогими и можно будет найти пару мене ужасного цвета!
- Двадцать восемь юнионов, - объявил продавец, и кирины мечты разбились об эту сумму.
«Ой, что завтра будет!»,- думала Кира, возвращаясь, домой, с самой жуткой покупкой в своей жизни.
IV Медосмотр-это страшная сила.
Идти от дома Кириной бабушки, где та сейчас обитала, до места встречи с Эрикой нужно было идти минут пять не больше, но Кира обычно выходила за полчаса до назначенного времени, а тратила на дорогу минуты три, развивая при этом крейсерскую скорость. Но не смотря на такие предосторожности, Эрике всё равно приходилось долго ждать свою подругу(потому что она выходила из дому ещё раньше, а идти ей было ещё меньше), от которой она и научилась такой восхитительной пунктуальности.
И именно поэтому Ки увидела Эр, стоящую на посту, даже не добежав до места встречи. Кира неслась туда на всех парах, по пути расстегивая кофточку, чтобы показать подруге новенький топик. Уже подбегая к Эрике, Кира поняла, что напрасно красуется перед ней, ведь Эр в отличие от лучшей подруги выглядела именно так, как нравится парням.
Короткая голубая джинсовая юбочка с поясом цепочкой, чёрный топик-майка с голубой сверкающей надписью PARASUKO, чёрно- белые сапоги на шпильке, длинные почти чёрные волосы (это на фоне-то очень короткой Кириной стрижки и ярко-красных крашенных волос), подведённые «голубым металликом» глаза, да и вдобавок самая модная джинсовая сумка на коротких лямках – вот и вся Эрика.
«А я? Хоть иди домой и переодевайся. Боже, он, наверное, даже не…»,- но Эр не дала закончить Кире мысль, неожиданно кинувшись обнимать ее, причём так, что у той жалобно затрещали шейные позвонки, прося помощи у своей обладательницы.
-Эй, потише, так и задушить недолго!, -запротестовала Кира, высвобождаясь из-под объятий Эрики. Последняя скорчила подружке рожицу, изображая, что обиделась на неё, но после затарахтела, как пулемёт, рассказывать о своём пребывании в различных лагерях, жутко злилась на чиновников и почту из-за которых, ей пришлось прождать весь июнь в городе, приглашения от бабушки с дедушкой во Францию, живущих там… И прочее, прочее, прочее… Речь Эрики была неровной и сбивчивой, отчасти оттого, что она была несобранной, а отчасти оттого, что часто в разговоре переходила с русского на французский и обратно, последний по её словам она основательно за целый месяц, проведённый во Франции.
Эрика болтала всю дорогу, а Кира делала вид, что внимательно слушала подругу и молча прикидывала свои шансы на успех у Дика и в результате пришла к выводу: они равны нулю… вернее минус тысяче…
И вот открылась заветная дверь родного класса. В кабинете на удивление находился почти весь состав 8в. Пухленькая Софи и её лучшая подружка, крашенная под «гранат» Мэри Дроздова и дочка училки из начальных классов – Натали, вместе с классной руководительницей – Татьяной Борисовной (или просто Т.Б., как её звали в 8в) считали только что полученные из библиотеки учебники. Оленева Элоиза и Юкка Василевская сочиняли новую анкету, сидя в сторонке, Жанна и Кожева Аэлитта спорили о своих собаках – лохматом спаниеле Стёпке и страшного вида английском бульдоге Биме. Эд, Жанн и оба Пьера весело болтали о чём-то с… «Нет! Только не это!», - мысленно заорала Кира,-«Они разговаривают с Диком! Представляю, что эти козлы, успели ему про меня наговорить!» Ки поняла, что всё пропало окончательно и бесповоротно…
Дело в том, что в 5 классе к «вэшкам» перевели из лицея, находящемся на другом конце города, девочку по имени Юкка Королёва. Не прошло и двух лет, как она перессорила весь класс и настроила парней против Киры, которая до неё была королевой класса. Но на этом Юкка не успокоилась, кажется, каждый день она проживала только для того, чтобы насолить Ки. Кира же из-за постоянных нападок почти потеряла веру в себя и почти совсем отчаялась, но, несмотря на это, продолжала в одиночку, собрав волю в кулак, бороться с Королёвой.
Абсолютно отчаявшись, Ки подошла к группе тех, кто помогал классной руководительнице. Она страшно сгорбилась, съёжилась и уткнула нос в учебники. Кира выглядела жалко и уродливо, казалось, что она ждёт ударов, которые вот-вот посыпятся на её спину.
Зачем она это делала, зачем портила себя? Просто ей было очень плохо, хуже точно уже никогда не будет, по-крайней мере она так думала.
Кира даже не знала, как сильно она ошиблась насчёт Дика, он нетолько обратил на неё внимание, но и внимательно разглядывал Ки с того самого момента, как она вошла. Впрочем, и смотреть было на что. Красивый, высокий лоб, ярко-чёрные какого-то изумительного изгиба брови, большие цвета крепкого чая глаза с чуть расширенными от близорукости зрачками под опахалом длинных, загнутых к верху чёрных ресниц, прямой, узкий нос, красивый рот с тонкими, но неслишком, губами, волевой, выдвинутый вперёд(несмотря на неправильный прикус) подбородок…. Согласитесь, это портрет далеко не уродины.
-Симпатичная, а кто это? – спросил Дик у сидящего рядом с ним Пьера Караткова.
В это время в класс вошла сама Юкка Королёва в окружении своих «верноподданных оруженосцев» - Аннит и своего же парня Терри (бывшего бой-френда Киры, «та самая история» из-за которой она чуть не поссорилась с Эр) порядочной сволочи – надо вам сказать! Хотя они оба друг-друга строили(всмысле Юкка и Терри). Королёва властным взглядом обвела весь класс и быстро заметила новенького. «Гм, он очень даже ничего. Надо будет ему разъяснить, что к чему, а потом…»,- проскочила у неё мысль. Юкка, гордо вскинув голову, прошла мимо Дика, бросив на него полный наигранного кокетства взгляд.
Он тоже обратил внимание на расфуфыренную девицу, но, посмотрев ей в глаза, тут же отвернулся. Серые, рыбьи глаза Юкки не выражали ничего кроме наглости и абсолютной тупости, они были холодны и властны, в её глазах глупцы тонули как в непроходимой трясине, а умные разбивались о твёрдый лёд ужасающей тупости.
- Эта? Она не то, что симпатичная, она самая чудесная красавица, из тех, кого я видел, - Пьер ответил на вопрос Дика, кивая на Юкку.
- Тебе видно тока уродины попадались…, я не о ней, а о вон той, в зелёном топике, ответил Дик.
От этих слов у Пьера глаза на лоб полезли, он боготворил Юкку и был в неё влюблён с самого пятого класса. Для Королёвой он был чем-то вроде преданной овчарки, она с ним делала всё что хотела, кстати, именно благодаря Караткову Юкка стала королевой. По этому он просто не мог понять, как его обожаемую можно назвать уродиной… У него отпало всякое желание разговаривать с Диком, Пьер только презрительно бросил:
- Ах, не обращай внимание, это всего лишь Кира, ябеда и дура полная, странная очень…
Дик составил о Кире такое мнение: симпатичная, скорее всего оригинальная и нестандартная личность, но популярностью в классе не пользуется. «Гм, тем проще будет её добиться, а там посмотрим…»,- решил он.
Пока Дик размышлял, Пьер доложил Юкке всё, что сказал новенький. Королёва, всё это, услышав, вскипела как электрический чайник, быстро и качественно.
-Ты слышал?! Ну, нет, ты слышал? Какое хамство! Я покажу этому хачику, где раки зимуют! Ты меня слышишь? Мать твою!,- обратилась она к Терри. Но он не обращал на свою пассию никакого внимания, его мысли были полностью заняты вчерашним не ловким падением со сноуборда на каком-то горнолыжном курорте в Альпах, откуда Терри недавно вернулся. Ему было решительно наплевать на хачика, и он как все парни не понимал тонких намёков Юкки.
- Ю, ты чё? Я то тут причём? Чего тебе от меня надо?
- Он ещё спрашивает! Его девушку оскорбили, а он ещё спрашивает, что ему делать?! Иди ты знаешь куда…, - Юкка вильнула хвостом и спешно подсела к Аннитам.
А Дик тем временем тщательно следил за каждым движением Киры. А она была полностью поглощена своими переживаниями и ничего вокруг не замечала. Зато ничто не ускользало от внимания Юкки, её начало тихо трясти ещё бы она давно прекратила обращать внимание на Киру и воспринимать её как соперницу, а тут такой красивый парень смотрит не на нее, а на Ки! «Чёрт, что же мне делать…»,- Королёва не успела закончить мысль, её перебила Т.Б.
Дело в том, что классная руководительница решив, что сегодня больше никто не придёт, объявила всем следующее:
-Ребята, с этого года у нас будет учиться новый мальчик,- при этих словах Дик счёл нужным встать, и учительница продолжила,
- Его зовут Дик Ренгаев, он прибыл к нам совсем недавно из Махачкалы и…
-Ещё один арапчонок на нашу школу, скоро русские вымирающим видом станут, опять «нелегал», пользуются кавказским прошлым нашей директрисы,- все присутствующие посмотрели туда, откуда исходило это восклицание, и оказалось, что оно принадлежало Юкке Королёвой.
-Позвольте вам напомнить, дорогая Юкка Витальевна, что вы не русская, а приехали тоже не совсем легально из родимой для вас Украины, сказала Кира, произнося слово «Украина» с ударением на «а» и говоря «х» вместо «к».
Юкка побагровела от злости, она ненавидела, когда её называли на вы да и ещё по имени отчеству, потому что её так называла только Ки и то только тогда когда хотела подчеркнуть своё презрение. Но ещё больше Королёву разозлило то, что Ки напомнила всем о её достаточно тёмном прошлом.
-Вы переведены в нашу школу исключительно благодаря деньгам вашей мамы, которая переехала и перевела вас из лицея, чтобы замять скандал, вызванный вашим нелегальным бегством из Киева и вашим же ухраинским гражданством! Так что вы не имеете никакого морального права так нагло наезжать на Дика!,- закончив, Кира села за парту, гордо вскинув голову. Юкка позеленела, а потом вспыхнула ярким пламенем, Т.Б. не желая продолжения «разборок по понятиям», пригласила всех в медкабинет на осмотр.
Дик остался под впечатлением от Кириной речи, ему понравилось, что она говорила всё прямо и от души. «Замечательная девушка»,- промелькнуло у него в голове, он решил во чтобы-то ни стало завязать с ней знакомство. Дик поймал Киру в гардеробе и посмотрел ей прямо в глаза спросил:
- Надеюсь, у тебя нет парня?
Кира сначала обрадовалась, потом покраснела, потом побледнела, потом натянула на лицо маску безразличия и ответила:
-Нет, и не скоро появится, мне он не к чему, сказав это, Ки повернулась к нему спиной и быстро вышла на улицу.
V Месть королевы или борьба за любовь.
Начался учебный год, который не предвещал ничего хорошего, потому что начался со скандала и им же продолжался. Весь класс был прямо с медосмотра в состоянии войны. В 8в быстро образовались две непримиримые и вечно противоборствующие партии. Первую партию возглавляла Юкка, которая взбесилась так сильно, что даже в середине октября была ещё багровой. В этой партии состояли все пацаны класса, кроме Дика, а так же две Анниты и лучшая подруга Юкки Калла. В партии же Киры (разумеется, во главе лагеря противников Королёвой была именно она) были только девушки. Обе партии почему-то считали, что борьба ведётся за сферы влияния, но лидеры-то знали, что воюют не из-за этого, лично Ки и лично Ю делили между собой человека, а не сферы. Причём никто из них даже не подумал, что никому из них этот человек не принадлежит… Так что из-за него каждый день происходили тысячи сражений, перепалок и ссор, из-за него одного была война, из-за него единственного и Кира и Юкка плакали по ночам в подушку, мучая своей депрессией родителей, из-за него плелись паутины интриг и организовывались заговоры, всё это из-за одного единственного человека – Дика!
А он? Он сохранял вооружённый нейтралитет, сторону Киры он не принял потому, что не хотел навлечь на себя ещё больший гнев Юкки, а Юккину сторону он принимать не захотел. Гм, если бы он знал, что такой накал страстей только ради него…
Каждая из враждующих сторон истолковала этот нейтралитет по-своему. Юкку поведение Дика привело к следующим мыслям: раз Дик не занял ничью сторону, значит к обеим он равнодушен, а значит, у неё есть огогого какой шанс! А вот Юккина соперница была в жутком унынии, никакого права на Дика она больше не имела и для неё всё (совсем всё!) пропало! Но обе они и торжествующая Королёва и сломленная Ки тщательно разрабатывали планы генеральных сражений Сценарии битв были во многом похожи, а вот места и числа они выбрали разные. По иронии судьбы первым должно было произойти генсражение Юкки, а Ки перестраховалась и назначила его на неделю позже.
Дело в том, что им обеим неоценимую услугу учительница по истории и ОБЖ заболев на целый месяц, так получилось, что её уроки в пятницу были последними и поэтому 8в отпускали домой. А он шёл гулять, весь целиком, и гулял все два пустых урока и даже ещё чуть-чуть. Лучшего стечения обстоятельств не могло быть и оба сражения были подготовлены именно к пятницам с четырьмя уроками.
Итак, наступила тёмная пятница восьмого октября, дата Юккиной битвы. В этот день гулять пошли все её сторонники и только три Кириных человека, которые не представляли из себя ничего существенного, да и место было выбрано Королёвой. Этим местом была площадка - «клоуны», названная так из-за тупого детского клоуна изображённого на качелях, на этой площадке Кира пережила самые ужасные минуты своей жизни, здесь все битвы выигрывала Королёва.
Ки знала, что лучше не идти, что нет рядом даже Эрики, которая впрочем, тоже частенько подставляла её, но зато всегда придавала Кире уверенность в себе. Но Кира не послушалась разума, ей так не хотелось идти домой, что она не выдержала и всё же отправилась со всеми на «клоуны».
Юкка шла в окружении своей свиты и обдумывала свой план, который выглядел так:
1На площадке предложить играть в пятнашки.
2В игре всячески раздражать Киру, обзывать её, толкать её, смеяться над ней (вобщем девствовать по обычному плану).
3Выпереть таким образом Киру из игры, она естественно сядет на скамейку, а на скамейке будет стоять портфель Терри.
4Портфель спихивается в лужу, в этом обвиняется Кира.
5Кира оправдывается, Терри возмущается, Она (Юкка) подтверждает, что портфель специально столкнула именно рюкзак.
6Кира бесится, выходит из себя и залепливает ей пощёчину за наглость и клевету.
7Все утешают её, нападают на Ки…
8Бинго! Полная и безоговорочная победа! Ки удаляется, под весёлый крик:«Слава богу, эта дура ушла!»
Но план с самого начала пошёл наперекосяк. Сначала Кира вежливо отказалась от игры и сразу села на качели-скамейку – читать электронную книгу. «Ладно, положим портф сразу», -решила Юкка. Но как только портфель оказался рядом с Кирой, она заявила:
- Уберите, пожалуйста, этот портфель, вдруг столкну.
Рюкзак пришлось убрать. Ю была в панике, как всякий не очень умный человек и недальновидный человек она забыла придумать план «Б». Пришлось действовать на ходу, тем более что на поле сражения появился…Дик! По плану «Б» парни из свиты Юкки посели к Ки и начали:
-Ой, смотрите наша ботанка, даже после школы только и делает, что читает.
-Может это пособие по пластическим операциям, по-моему, ей бы они не помешали.
- Они ей всё равно не помогут, таких страшилищ хирурги оперировать отказываются.
Кира полыхала от злости, ещё секунда и она бы взорвалась,… Желваки заходили у неё на висках, огромным усилием воли Ки поднялась с места, положила книжку в сумку и собралась уходить. Но дорогу ей перегородила свита Юкки, Кира развернулась, но столкнулась с самой Юккой и Аннитами. Ки окружали.
- Дайте пройти! Пропустите!- Кира попыталась прорваться под общий хохот. Кто-то якобы случайно толкнул её, и она упала в грязную противную лужу. Хохот стал ещё сильнее. Ки поднялась, и слёзы потекли из её больших красивых глаз. В эту секунду в круге появился Дик.
- Вы с ума сошли! Вы люди или звери?! Ну, разве так можно с людьми поступать?! Что она вам такого плохого сделала?!- обрушился он на Королёву и её свиту.
- Зайка, если хочешь, мы оставим эту дурочку в покое…- заявила Ю.
- С каких это пор я стал зайкой?! Ни я, ни Кира не являемся твоей собственностью! И вы её по-любому оставите в покое, иначе...
- Что иначе?
Дик не ответил, поднял с земли Кирину сумку, отряхнул с неё грязь и отдал хозяйке.
Та вытерла слёзы рукой, залилась краской, и, заикаясь от рыданий, сказала:
-Спасибо.
- Брось, если бы эти сволочи так поступили с кем-нибудь другим, я бы поступил так же. Кстати, давай я тебя провожу.
Кира улыбнулась, и они с Диком ушли с площадки.
Юкка с яростью посмотрела им вслед и с размаху бросила свою сумку в скамейку.
VI Свержение королевы или Король умер, да здравствует король.
Время бежало быстро, к концу первой четверти армии Юкки и Киры развалились сами собой, так как их свиты помирились между собой, а многие даже с удивлением обнаружили, что влюблены в друг друга. Дик и Кира после той пятницы, стали чаще общаться, чаще гулять вместе, но Кира всё равно не считала, что добилась успеха, ей казалось, что они просто друзья.
Зато Юкка прекрасно всё поняла и мысленно рисовала себе уже свадебную процессию с Диком и Кирой во главе. Страх Киры признать свою победу и ошибиться, а так же по-прежнему нейтральное поведение Дика, давали Королёвой ещё один шанс. И в самое ближайшее время она собиралась его реализовать, устроив матч-реванш. Киру заранее предупредили, что Юкка готовит очередную пакость. Узнав об этом, Ки впала в панику, ей казалось, что мир рухнет, её нервы были на пределе, у неё началась депрессия. Больше всего на свете Ки боялась только одного праздника - окончания первой четверти. Ей вообще никогда не везло на праздниках. Она пошла на вечеринку только ради Дика, возможность потанцевать с ним белый танец, была для Киры дороже, чем возможность избежать очередных нападок и оскорблений.
Дик тоже тщательно готовился к празднику. Дело было в том, что он совершенно случайно понял, что влюбился в Киру. Раньше всякая очередная девушка был лишь изящной вещицей в его коллекции, а теперь всё изменилось, ему хотелось чаще видеть Ки, чаще говорить с ней, ему хотелось радовать её, делать ей комплименты… В какой-то момент Дик просто поймал себя на мысли, что всё время думает о Кире, и пришёл в ужас. Он привык жить только ради себя, и только для себя, а тут его стало волновать, как живёт Кира, что она делает, хорошо ли ей сейчас, а главное, как она относится к нему. Оценив ситуацию, Дик решил, во что бы то ни стало забыть Киру и переключится, допустим, на ту же Юкку. Он старательно пытался привести свой план в действие, но у него ничего не получалось, как только Ки попадала в его поле зрения, он тут же подходил к ней и заводил разговор. Дик страшно ругал себя за отсутствие воли, но ничего не мог с собой поделать. В конце концов, он пришёл к выводу, что все его попытки, бросить Киру, тщетны, и что надо смириться со своим положением. Дик даже набрался смелости признаться Ки в любви и решил сделать это прямо на том самом злосчастном празднике.
И вот этот «чудесный» день окончания четверти настал. Кира так перенервничала, что у неё даже разболелась голова, причём так сильно, что обо всём остальном она и думать забыла. «Блин, что же делать?» - подумала Ки – «Лишь бы тяжёлый рок не включили». Как назло именно это и пришло в голову парням из 9в. Из магнитофона заиграла знаменитая пеня «I am ugly» известной рок группы «Downs! (название вполне соответствовало составу группы). Пытаясь спастись от барабанов и электрогитар, Кира вышла в коридор и села на подоконник, за ней выскочил Дик. Ки видела, что Дик ей что-то говорит, но абсолютно не слышала, что именно, голова у неё просто раскалывалась на куски.
- Кира, ты меня слышишь? Ку-ку! Ты где? – Дик замахал перед лицом Ки руками.
- Отстань от меня! Что тебе нужно?! Уйди, оставь меня в покое, у меня голова похожа на раскаленный котёл, а ты лезешь ко мне с какими-то разговорами! – Кира резко вскочила с подоконника и опрометью кинулась в соседнюю рекреацию и с разбега влетела в объятия Терри. Он поцеловал её в губы, зашептал какие-то комплименты, сказал, что любит её до сих пор и стал нести всякую подобную чушь. Кира отпихнула Терри и быстро развернулась, её глаза встретились с глазами Дика. Он хитро ухмыльнулся, сплюнул на пол и повернулся на каблуках. «Бежать, скорее домой! А там плакать, плакать, плакать…»,- промелькнуло в голове у Ки, и уже через минуту она кидала свои вещи в пакет, отнекиваясь от расспросов Эрики, и ругая себя нещадно. «Дура! Идиотка! Кретинка! Что же делать?» - спросила она у себя и тут же себе ответила - "Действовать!" «Так дать Дику понять, что он мне не безразличен. Так хорошо. А Юкке? Ведь точно она всё это подстроила! Оставить без наказания? Ну уж нет! Так Кира Алексеевна как изволите казнить Королёву? Королёву?.. А Королёвой просто по роже! Гм, по роже это хорошо, по роже это славненько… Так значит дать в морду…, затем Дик, и смыться, как можно скорее смыться, чтоб не догнали. Ну что, с богом! Рота! Вперёд!» - скомандовала самой себе Ки.
Она быстрыми и чёткими шагами приблизилась к своей цели – стоящей у доски, хитро ухмыляющейся Юкке. Потом швырнула ненавистный громоздкий пакет с вещами в коридор, тихо всхлипнул новенький i-pod, ударившийся о жёсткий пол. Но Кира этого не заметила, она вообще ничего не замечала кроме лица своей соперницы, она даже обратила внимание на то, что магнитофон неожиданно сам по себе выключился прямо по середине песни, и в классе зависла мёртвая тишина.
Представьте, абсолютная тишина, Ки подходит к Королёвой и с презрительной усмешкой на губах залепливает ей оглушительную пощёчину. Класс от удивления даже ахнул! Но не успели все опомниться от первого сумасшедшего поступка Ки, как она тут же совершила второй. Ки вплотную приблизилась к Дику, обхватила его голову своими тонкими артистическими пальцами и посмотрела ему прямо в глаза. Всего за каких-нибудь пять-десять секунд они взглядами сказали друг другу всё, что не смогли выразить на словах. А потом Ки совершила свой самый смелый поступок в жизни, она поцеловала Дика. Он что-то хотел ей сказать, но Кира залилась краской, вытолкнула его в коридор, сама подхватила пакет, и, не давая никому опомниться, бросилась вниз по лестнице. Весь класс вывалил наружу и проводил Ки удивлёнными взглядами. Дик стоял на месте и как заворажённый смотрел на ступеньки.
- И ты не догонишь её?!! – обратилась к нему Эрика.
- Что?..
- Что значит что?! Ты не заметил? Она убежала!
- Убежала?.. Как?! – Дик наконец-то пришёл в себя и тут же рванулся за Кирой.
Из всех участников действа на сцене осталась только взбешённая и рыдающая навзрыд Юкка. Только она всем своим видом подтверждала, что всё что, было, было не во сне, а на яву.
Вскоре в класс вошла Т.Б. и перед ней предстала следующая картина: по среди класса на стуле сидела Юкка и глотала слёзы, вокруг неё носились верные Санчо Панса – Аннита Алеева и Аннита Щеретенко, на кафедре стоя в кружке совещались сторонники Киры – Эрика, Элоиза, Юкка Василевская и Мэри, все остальные пересказывали друг-другу произошедшее.
- Что случилось? – обратилась Т.Б. к Королёвой. Весь класс окружил училку и Королёву, ожидая приговора Кире.
- Вы хотите знать, что случилось? Я вам отвечу, - начала Юкка, она решила рассказать всё (вернее почти всё), это был её последний шанс.
- Булгакова (такая фамилия была у Ки) пришла в класс в расстроенных чувствах и ни с того, ни с сего залепила мне пощёчину и убежала! Вот и всё!
- Не правда!!!!! – заорала на весь класс Эрика
- Вы же знаете, что Королёва не переваривает Булгакову, вот и возводит на неё напраслину! Мы все всё сами видели, так ведь? Юкка просто поругалась с Терри, он распустил руки и смылся… Вот так всё и было. Правильно я говорю? – обратилась Эрика к классу.
И класс весь заорал хором:
- Правильно, всё так и было!!!!!
Даже Анниты не удержались и поддакнули Эр. Маленькая революция- реставрация совершилась!
«Да…, это конец!» -решила про себя Ю и засобиралась домой. Анниты решили остаться, а Терри, и впрямь, куда-то исчез, поэтому сверженной королеве пришлось уйти без свиты. А Эрика со своими сподвижниками отправилась праздновать победу на «клоуны».
VII Маскарад.
У Ки и Эрики была любимая игра. Называлась она миссия. Суть игры состояла в том, что Кира придумывала сюжет игры чем-то похожей на квест, а её подруга действовала в этой игре как герой квеста: ходила по комнатам, с кем-то разговаривала и брала какие-то предметы. И всё это по телефон. Кира давала цель всей миссии, потом описывала первую комнату и говорила, что в ней можно делать, из предложенного списка действий Эр выбирала какое-нибудь одно, а Ки рассказывала, что после этого произошло. Так вот одно из действий называлось АСИ – абсолютно сумасшедшая идея. Эта аббревиатура прочно вошла в их жизнь, и многие свои мысли они называли АСИ.
Однажды, то есть вначале декабря 2064 года, когда уже все в классе думали чтобы такое оригинальное устроить на Новый год в школе, Кира подошла к Эрике сзади и крикнула ей прямо в ухо:
- У меня появилась АСИ насчёт праздника!
- Ой! Как ты меня напугала! Так ведь и убить можно!!..- разозлилась ошалевшая Эр.
- Ага! Прям умерла!
- Ладно, давай сюда твою АСИ.
- Предлагаю устроить маскарад!
- Костюмчики, масочки, белочки, зайчики, лисички, снежинки, девочки, мальчики, феи, дюймовочки – бее!
- Ничего ты не понимаешь! Раньше даже цари и дворяне (взрослые, между прочим) устраивали маскарады и ничего! А ты девочки, мальчики…
- Всё равно! Никому не понравится!
- А давай, поставим этот вопрос на обсуждение. Устроим классный час после уроков, и там примем решение все вместе.
- ‘ОК, только я уверенна, что ничего не выйдет. Спорим?
- Ага, на три плаката «Dolce vita»,- предложила Кира, назвав самую известную и любимую всем народом гот-группу, прославившейся песней «I love Diablo».
- По рукам!- заключила Эр.
После уроков состоялся классный час, на котором Ки предложила свой вариант празднования Нового года. И к громадному удивлению Эрики всем идея маскарада понравилась, и на голосовании 8в почти единогласно поддержал Кирину АСИ. Никто не высказался против, только Юкка, Анниты и Терри воздержались от голосования. Все уже собрались уходить, как вдруг Элена задала вопрос:
- А под какую музыку мы будем танцевать? Ведь насколько я понимаю, мы хотим устроить вечеринку в стиле 19 века, а тогда ведь не было ни «Dolce vita», «Downs», «Forever Pink», а под Штрауса с Моцартом мы танцевать не умеем!
- Верно, - ухватилась за свою последнюю соломинку Эрика.
- Ну и что попросим учительницу по музыке, скинемся по 5 юнионов с человека и, например, в пятницу будем учиться бальным танцам. Как вам такое предложение?
- Точняк! Хорошая мысль!- поддержали Ки почти все присутствовавшие.
- Слушать весь день Моцарта – это слишком! – возникла Юкка.
- А мы не будем его слушать целый день, как надоест, включим что-нибудь повеселее, отпарировала Кира.
Эрика тяжело вздохнула, теперь точно придётся отдать подруге, нет, конечно, не три постера, но один коллекционный уж точно.
Не прошло и недели как большинство одноклассников встретилось в кабинете музыки. Все пришли в обычной одежде, все кроме Мэри, она заявилась на занятия в старом мамином свадебном платье, за которое тут же получила прозвище – княжна Мэри. Кира крайне удивилась такому количеству народа. Класс действительно увлекла идея маскарада. Всё складывалось как нельзя удачно, только вот девчонки чуть не перессорились из-за того, кто в какую очередь и с кем танцует. Было решено выбрать партнёров по жребию, а чтобы количество девушек и парней сравнялось, позвали мальчиков из 8б.
Иииииииии, закрутилось! Каждую пятницу и понедельник (одного занятия в неделю всем показалось мало) 8в собирался в «музыке» и учился танцевать.
Кире как назло ни разу (!) не попался Дик и их отношения так, и оставались невыясненными с того самого чудовищного хеллуина.
Весь месяц Кирин класс старательно готовился к празднику. Физкультурный зал (там должен был происходить праздник) ребята украсили гирляндами и ёлочными игрушками, а на окнах нарисовали ёлку снеговиков, деда мороза на сноуборде и с бутылкой колы в руке, снегурочку, больше похожую на стриптизёршу и петуха с серьгой в бородке. Ки и Эр сделали газету с предсказаниями на будущее для всех учеников 8в и повесили её на стену.
- Вроде всё готово, жаль до праздника ещё целая неделя! - сказала Кира.
Это неделя в классе была самой напряжённой. Ведь предстояло не только научится танцевать, подобрать музыку, но и тщательно продумать костюм.
Последнее не составляло для Ки большого труда, она занималась арабскими танцами, и у неё был замечательный костюм для выступлений, в котором она и собиралась праздновать Новый год: чёрные брюки-шаровары, чёрный топ, синий хиджаб, синий с глазами от сглаза платок, и сине- чёрный пояс на бёдра с монистами. Эрика тоже долго не мучалась, с её внешностью ей подходил только наряд цыганки, который она и сконструировала с помощью бабушкиного сундука с вещами начала 20 века.
Вобщем всё уже было готово, когда Кира от подруги из 8а узнала, что им собираются делать общую дискотеку на параллель, учитывая ужасные отношения между а, б и в классами это была действительно катастрофа! До конца четверти оставалось три дня…
Ки пыталась найти выход, ей казалось, что отчаянный скрип её мозгов слышно километров за десять. Но она не с проста, считала себя очень умной, решение пришло быстро, и ещё быстрее было воплощено в жизнь. За день до праздника директору на стол лёг протест против общей дискотеки, подписанный всеми учениками параллели.
Тадам! Директриса сдалась, и 8в получил право на собственный маскарад. Кира победила.
Чему была несказанно рада, ведь ей удалось провернуть маленькую революцию.
И вот несмотря ни на что день праздника наступил. В этот день все были как на иголках, уроки срывались, потому что думать о чём- то кроме маскарада не удавалось абсолютно. Все только и ждали звонка с урока, и когда он прозвенел, весь класс с криком и визгами вылетели из школы.
Кира и Эрика жили далеко от школы, а перерыв между уроками и праздником очень маленьким. Поэтому они завалились домой к их общей подруге Жанне Артецкой, где и облачились в свои костюмы. Как были одеты Ки и Эр вы уже знаете, а вот Жанна выбрала костюм чёрного лебедя, который состоял из чёрного платья с пушистым перьевым воротником и такими же манжетами, и черных же туфель с помпонами.
Кира внимательно осмотрела подруг с ног до головы, и вынесла свой суровый вердикт, она вообще всегда высказывала свое мнение прямо без обиняков. В костюме Эр по её мнению не хватало украшений, а Жанна не была похожа на лебедя, совсем.
Артецкая внимательно выслушала это, но ничего менять не стала, а вот Эрика одарила подругу таааааааким взглядом! Но всё-таки нацепила ещё десять пар бус.
Вот в таком виде три подружки и заявились в кабинет математике исправлять алгебру. У бедной училки аж глаза на лоб полезли, но выгонять она их не стала. Получив положительные оценки, девчонки направились в физ-зал.
Кира тут же стала командовать парнями, чтобы те правильно расставили парты для праздничного фуршета. Постепенно народ собрался, все расставляли торты, салаты, и пирожные, и тут же начинали хрустеть, Кира тоже времени даром не теряла и усиленно налегала на оливье, рассматривая наряды присутствующих. «Княжна» Мэри естественно пришла в том же наряде, в каком ходила на занятия по бальным танцам, рядом с ней крутился её давний поклонник Жан Римский в костюме мушкетёра, он так вошёл в роль, что даже поклонился Мэри так, что его роскошное перо на шляпе проскользило по не очень чистому полу. Рядом с ним стояли Софии и Натали в костюмах средневековых крестьянок. «И где они достали такие классные корсеты?»,- подумала Ки и перевела взгляд на противоположный конец зала, на дверной проём, как раз в эту секунду входила Юкка Королёва в одежде женщины-кошки. «Она умудрилась опошлить даже маскарад, а Терри в железной маске совсем неплохо смотрится!»- прокомментировала про себя Кира, и тут же чуть не поперхнулась колой, рядом с Юккой шёл не её бой-френд, он шёл за странной парочкой в костюме зорро, в окружении Аннит, изображавших мышек. «Стоп, а кто тогда этот парень? Он смотрит на эту дуру, не отрываясь! Минуточку,…Это же Дик!» - Кира с ужасом поняла, что её предположение, к сожалению верно так, как парень в маске, как раз её снял (маску! А не Киру!). Стакан выскочил из рук Киры, с треском упал на пол и разбился на мелкие кусочки. Все обернулись и посмотрели на Ки, среди всех были и Ю с Диком.
Взгляды этих трёх пресеклись, Юккин торжествующий, потерянный, парня без железной маски и Кирин с глупой усмешкой и невообразимой горечью. Кира ухмыльнулась, глянула на парочку ещё раз и быстрыми шагами, отпихивая всех сочувствующих и предлагающих помощь, направилась в женскую раздевалку, где оставила вещи. Обессилено Ки грохнулась на скамейку и зарыдала, она просто не смогла подавить слёзы, они просто лились ручьём, Ки даже не заметила, как кто-то вошёл и взял её за руки. Она едва заставила себя взглянуть на вошедшего, а взглянув с бешенством выдернула свои руки из его рук. Перед ней на корточках сидел Дик, и потерянно смотрел на неё.
- Какая же я дура! Я думала..., а ты, ненавижу! Вон! Уходи!! – заикаясь, и переходя с шёпота на крик и обратно, сказала Ки. Дик даже не шелохнулся. Кира перестала себя контролировать, она бросилась ему на шею и вновь зарыдала, она почувствовала, как её любимый обнял её и прижал к себе.
- Ки, я не знал, я думал, я тебе не нужен, я думал, что с Юккой забуду тебя,- начал Дик, но Кира его перебила, утерев слёзы и посмотрев ему прямо в глаза, сказала
- Я тебя люблю и никому тебя не отдам, слышишь?! Вместо ответа Дик обнял и поцеловал её.
В этот момент кто-то смущённо кашлянул в кулак. Кира и её парень встали и увидели, что в дверях, ехидно улыбаясь стоит Эрика, а за ней хлопая и улюлюкая, добрая половина класса смотрит на них.
- Сначала, когда ты убежала, меня отпихнула, за тобой Дик полетел, как на крыльях , за ним Юкка в гневе упорхнула в раздевалку. Я удерживалась от похода в том же направлении, но когда Королёва вылетела отсюда кубарем, осыпая всех проклятиями и трёхэтажным матом, я уже не выдержала и решила посмотреть, что тут творится, а они за мной … Ладно пошли праздновать Новый год! – закончила Эр!
Праздник прошёл замечательно, а Кира и Дик ушли вместе.
VIII Первая кровь.
Есть такое место в Питере, куда стремятся все старшеклассники города, попасть туда даже днём считается высшей крутостью, а кто попал ночью, будет чтим до старости. Прийти же туда ночью, да ещё и одному, значит стать звездой тинейджеров и навсегда вписать себя в их историю. Но даже если ты проник туда не один, всё равно слава и почёт тебе обеспечены.
Это место называется Апраксин двор или просто Апрашка. На протяжении всей четырёхсот пятидесятилетней истории Петербурга, это было самое злачное и самое страшное место города. Уже пятьдесят лет здесь не говорят по-русски. Когда-то тут был рынок, где можно было купить всё от героина до панелек для мобилок, от калашей до краденых часов и вьетнамских курток. Торговали там в основном турки и выходцы с Кавказа и Закавказья. Рынок относительно мирно жил до тех пор, пока не произошли знаменательные теракты 2020 года. После этого всех торговцев вернули на историческую родину, рынок пустовал некоторое время, а около 2040 года зажил новой жизнью. Теперь это рассадник преступности и наркоманов. Не все из тех, кто приходил сюда возвращался домой, но поток экстремалов мечтающих там побывать не иссякал.
И вот однажды…
Кира с народом тусовалась на школьной дискотеке, как вдруг музыка прервалась, и всё остановилось, зажёгся свет и в зал вошёл парень лет шестнадцати, одетый во всё чёрное. Как только он вошёл, раздался такой визг, как будто в дверях появился как минимум Джефри Раф из «Dolce vita». Все пацаны и девчонки бросились к этому чёрному парню, через минуты его уже не было видно из-за толпы.
Ребята переглянулись и уставились на Киру, которая похоже была единственной, кто понимал, что происходит.
- Вы что действительно не знаете, кто это?- удивилась Ки.
- Ага! – почти хором ответили Мэри, Калла, Эрика, Дик и Жан.
- давайте сядем и я вам всё расскажу,- сказала Ки.
Ребята сели, и Кира начала.
- Этого парня зовут Освальд Геер. Ещё три года назад он один сам без чужой помощи, прожил целую ночь на Апраксином дворе, и представьте себе остался, в живых! А теперь Освальд водит туда всех желающих. Но можно пойти и без него, так даже будет лучше…
- Что лучше? Ты же не хочешь? – одновременно воскликнули Дик и Эр.
- Именно! Мы туда пойдём, ну или я пойду одна, если вы трусите…
«Чтобы вся слава досталось ей одной? Ни за что!»,- подумала Калла, а вслух сказала:
- Не знаю как все, но лично я с тобой.
- Куда ж я от тебя денусь?!- тут же добавила Эрика, испугавшись за эту гремучую смесь (Ки + Калла).
- Я тоже пойду,- ошарашила друзей обычно спокойная Мэри.
- Вот и славно,- продолжала Ки, справедливо решив, то Дик и Жан поедут со своими девушками, не задавая лишних вопросов,
- Пойдём через месяц, в мае, когда белые ночи наступят, всё-таки и ночь и не так страшно. Детали обсудим..,- но тут Киру перебил Дик:
- Ты с ума сошла!? Я тебя никуда не пущу, ты никуда не пойдёшь!
- Что?! Ты мне приказываешь?! Позвольте вам напомнить Дик Муратович, что не ваша вещь!- Кира вспылила, вскочила со скамейки и вышла из зала.
Эрика покрутила пальцем у виска:
- Ну что доигрался, Ромео?! Вздумал Киру в паранджу засунуть и под домашний арест засадить?! Ты чё натворил-то, красавчик?! Ты, что не знаешь, как она ценит свою свободу? Она терпеть не может, когда с ней так разговаривают!
Дик не дослушал до конца, он уже прорывался к выходу. Он нагнал Киру только на улице. Ки не пыталась убежать, она просто очень быстро шла.
- Стой! Ну, пожалуйста, остановись! – крикнул ей Дик. Она остановилась, обернулась и подошла к нему так, что Дик почувствовал её дыхание на своих губах, Кира запустила свои тонкие пальцы в его жёсткие, чёрные кудри и поцеловала так нежно и страстно, как никогда никого не целовала. А потом вдруг резко оттолкнула его и жёстко сказала:
- Больше всего на свете я люблю свободу, а ты на неё посягнул! Я больше не хочу иметь дело с тобой, прощай!
Дик сел на ступеньки школы и закрыл лицо руками, он понял, что совершил жуткую почти непоправимую ошибку, из-за которой потерял Киру, самого дорогого и любимого человека.
К маю план «операции» был полностью разработан. Дик таки решился пойти на Апрашку вместе со всеми. Но это Ки уже не волновало, она почти не общалась с ним. Максимум, что она себе позволяла, так это сказать ему здрасьте сквозь зубы. А Дик сходил с ума и молил Эрику замолвить за него словечко: «Ну, скажи ей, как мне плохо! Ну, объясни ей, что я жалею о своём поступке! Ну, помоги мне!». Эрика долго отмалчивалась, но потом сдалась и поговорила с подругой.
- Ки, я всё понимаю, но ты же его любишь!- заявила она.
- Это он тебя попросил?- тут же раскусила намерение Эр Кира.
- Допустим…
- Пускай наша «операция» всё решит, - сказала Ки как отрезала. Эрика даже не пыталась подойти снова, понимала, что бесполезно.
В день «героического похода на Апрашку» все ребята собрались у дома Эр. У всех было с собой «оружие», хозяйка дома прихватила с собой табельный пистолет её отца с холостыми патронами, а у остальных было ещё более неэффективные средства обороны, тупые ножи, старинные штопоры и прочая дрянь.
Кира тяжело вздохнула, начертила в воздухе руну альгиз и повела друзей в метро.
Все страшно волновались, ужасно нервничали и просто жутко тряслись от страха! А Дик на удивление был спокоен, как удав. «Интересно он действительно переборол свой страх. Или просто узнал что-то, что заставит нас отказаться от затеи?»- размышляла Ки.
- Ты так спокоен, почему?- спросила она у Дика.
- Королева снизошла до разговора со мной? – принял он вопрос в штыки.
«Да, как он смеет! Он что нашёл себе другую? Да, что он себе позволяет?!»- возмутилась про себя Ки, и ничего не ответив, уткнулась в книгу.
Вскоре ребята доехали до места. До Апраксиного двора оставалось ещё минут пятнадцать ходьбы. Кира не выдержала и взяла Дика за руку, не потому что ей стало страшно, нет, просто она не хотела его потерять. А о, казалось, даже не заметил этого движения. А только тихо присвистнул и сказал:
- Ого, я, конечно, знал, что тут мало освещения, но чтобы ни одного фонаря …
Кира оторвала глаза от асфальта и увидела, что все уже столпились у ворот Апраксина двора. Все прямо-таки и застыли. «Двор-колодец» без всякого освещения, даже в белую ночь здесь было темно, как в январе. Кира прижалась к Дику и услышала, как бешено, бьётся его сердце, её стучало ещё быстрее.
- Ну, чё так и будем стоять?- спросила трясущаяся от страха Кала и «бодро» шагнула в ворота. Следом за ней с фонариками на перевес вошли все остальные.
Они гуляли там уже полчаса и как-то не заметно рассредоточились. Дик сидел на поребрике, а Кира у него на коленях, они молчали с того самого момента как вошли сюда, они просто смотрели друг другу в глаза. И вдруг как гром среди ясного неба раздался голос:
- Брат, одолжи дЭвушку, а?
Влюблённые вместе обернулись и увидели перед собой трёх кавказских парней в кожаных куртках. Один из них склонился прямо над Кирой, но она видела лишь его сверкающие белые зубы. «Почему он назвал Дика братом?»- Ки забыла, что её парень был чеченцем…
-Я кажЭтся тЭбя спросил?! – повторил человек в кожаной куртке. Дик нащупал в кармане нож и, достав его, сказал:
- Я тебе не брат, подонок!
Двое парней быстро обезоружили его, подхватили под руки и куда-то поволокли.
Дальше всё было как во сне. Выстрелы, крики, кажется кто-то её звал, мерзкое дыхание…
Кира очнулась на секунду. Парень в кожаной куртке придавил всем своим телом к земле… Ки нащупала в кармане старинный штопор, допотопный, даже без «лапок», а только с одной поперечной ручкой, таких уже давно не делают. Она знала, что должна делать, но не понимала, что делать. Просто штопор воткнулся во что-то мягкое, а пальцы окунулись в тёплую, липкую жидкость, затем чей-то стон…
Очнулась Кира, оттого что кто-то крикнул ей прямо в ухо:
- Киииииииии-ра!
Ки открыла глаза и увидела страшное лицо со струйкой крови текущей изо рта. Она заорала.
-Кира, ты что, Кира! Не кричи, вылезай! – затараторила Эр.
Кира вылезла из-под трупа. И как ошалелая стала озираться по сторонам и, увидев Дика, бросилась к нему.
- Скажи, ведь это не я его убила, не я верно ведь?!
- Кира, милая, успокойся! – попыталась привести подругу в чувства Эрика,
- В конце концов, это же всего лишь «чёрный», они не люди, его никто искать не бу...,- тут она запнулась, заметив на себе уничтожающий взгляд Дика…
- Ну, сори, я совсем забыла кто ты, но я ж сказала правду!
Кира вновь потерла сознание и бессильно повисла на руках, подхватившего её Дика.
- Чё будем делать? - спросил он.
- Чего? Я думаю, адреналина на сегодня нам хватило, доказательств нашего пребывания здесь полно… Короче, давайте домой! – подвела итог Эр.
-Лично мне адреналина точно хватило,- зажимая, резаную рану на руке ответила за всех Калла.
IX Сбой в сети.
Год вся Кирина компания закончила в принципе нормально. Дик с одной тройкой, Эрика с двумя, а Кира, впрочем, как всегда, на почти все пятёрки с двумя четвёрками, и то только потому, что на черчении она вечно не успевала дочертить деталь, а училка по-русскому ставила ей четыре только потому, что у неё могло быть пять (эта училка была слегка двинутой личностью). Летом Кира с друзьями скучали врозь изредка перебрасываясь смсками. Так что первое сентября все ждали с нетерпением, и были очень рады, когда этот день наступил.
«Ну хоть какие-то перемены!»,- мысленно воскликнула Кира, перевшаяся в школу с букетом гладиолусов на перевес. Но всё равно кроме наступившей осени и нового учебного года всё было так же как летом, то ест мерзко и противно. Хотя, стоп, не всё было обычно, бабушка почему-то не разрывала мобильник на части, выясняя, где пропадает её бедная, несчастная внучка. Кира решила на всякий случай позвонить бабуле самостоятельно и бодрым голосом продиктовала умному телефону номер, но мобилка лишь жалобно пискнула. Ки дёрнула молнию летней куртки и достала крошечный состоящий из цветного экрана, камеры и пары кнопок сотовый. На нём высветилось: не обслуживается. «Странно»,- подумала Кира, -«Что же такое случилось?» Её мысль перебило не самое приличное ругательство, это подругу нагнала Эр.
- Блин, чёртова труба! Когда надо он не работает! Сволочь, я же не в метро! Бля, будет мне сегодня от мамы большой кирдык башка! Ой, Ки! Привет, я тебя не заметила,- влетела в Киру Эрика.
- А у тебя что?
- Мегафон, шоб его. А чё у тебя тоже не работает?
- Угу, может в мегафоне сбой? – предложила свою версию событий Ки, но тут же убедилась, что дело гораздо серьёзнее. Огромное школьное футбольное поле, на котором проводилась линейка, кишело людьми и напоминало гигантский муравейник все муравьи, в котором орали, кричали (а интересно как кричат муравьи?), возмущались и нещадно долбили свои мобилы обо всё попавшиеся под руку предметы. Среди всей этой суматоху девчонки еле нашли свой класс.
- Что происходит?!- почти крича, спросила Булгакова у Королёвой и Каллы.
- Разве ты не в курсе? Ни одна телефонная сеть не работает, даже скай линк и городская! Все в панике, никто не знает, что делать,- пыталась перекричать гул голосов Юкка. Вскоре к 9в присоединилась Т.Б., её тут же засыпали вопросами, но она тоже ничего не знала.
Как пришёл директор никто даже не заметил. Завучи полчаса пытались успокоить, толпу, но их просто не слышали. Линейка была сорвана. Учителям пришлось просто развести ребят по кабинетам, но и там никто не собирался успокаиваться. Все просили хотя бы прояснить ситуацию. Но это было невозможно, кроме телефонной сети на чисто отрубились интернет и электричество.
Только войдя в класс Кира обнаружила, что Дика почему-то не пришёл, хотя они с ним договаривались погулять после праздника. «Интересно, где он?» - гадала она, как будто в ответ на этот вопрос в кабинет влетела Юкка Василевская:
- Люди! Скорее вниз, там Дик пришёл, с ним такое сделали!..
Её никто не дослушал, все рванулись в дверь.
Около гардероба на скамейке лежал он, его голова напоминала окровавленный кусок мяса. Это потом все узнали, что Дик, когда отключили электричество, был в метро, ему пришлось выбираться оттуда по обесточенному туннелю, там как назло оказались не то скины, не то ВОНовцы (ВОН – Вооружённый Отряд Народа, фашистская организация, проповедующая известную идею: Россия для русских), они были абсолютно уверенны, что в сбое техники виноваты «чёрные» устроившие какой-нибудь теракт. Почему-то за всех должен был ответить случайно попавшийся им под руку Дик. Его били головой о рельсы, били ногами в тяжёлых армейских сапогах, били арматурой… Он сам не помнил, как сумел доползти до школы, после того как скины ушли.
Теперь он лежал в школе, и медсестра протирала ему раны, скорую было не вызвать, кого-то уже послали в соседнюю поликлинику за помощью. Кира медленно сползла по стенке, взгляд её просто остекленел, её дёргали, обливали водой, но вывести из этого полуобморочного не смогли.
«Господи, мой самый дорогой человек лежит здесь с пробитым черепом, а я не могу ничем ему помочь! Ничем! Ну почему люди так жестоки?! Что он им сделан, ведь он ни в чём не виноват… Почему национальность уже повод избить человека? Как я ненавижу всех этих мерзких людей! Почему, чёрт побери?.. Почему?.. А что если травмы слишком серьёзны? Почему теперь людей делят на черных и белых только по цвету кожи и по акценту? Неееееееет…»,- Кира тряхнула головой и выбралась из анабиоза, она выскочила на улицу, и рванулась в соседний дом. Там Ки стучалась во все двери, и как не странно, ей удалось найти врача, у него даже были шприцы со стволовыми клетками. Этот врач спас Дика, скорая приехала только через час, он бы не дожил до её приезда, если бы ни этот чудом нашедшийся Гиппократ.
Несчастного увезли в больницу, а опустошённая Ки вернулась домой. Электричество включили только утром следующего дня, и только тогда страна узнала, что произошло на самом деле.
Фабрики и предприятия встали по всей России, были парализованы все важнейшие артерии страны, все органы государственного управления были вынуждены работать при свечах. Всё это произошло из-за катастрофической аварии на одной из комплексных электростанций, вызвавшей веерные отключения по всей стране. Из-за этой чудовищной аварии, а особенно из-за слухов, усиленно распускаемых ВОНом о том, что во всём виноваты чеченцы, погибло около пятисот человек по всему государству.
«Да, насколько же люди зависимы от этих дурацких благ цивилизации», - промелькнуло в голове у Киры.
X ДРАЙК.
В середине XXI века на смену скейту и сноуборду пришёл драйк – летающая доска. С помощью небольшого воздушного моторчика драйк только отрывался от земли, основное движение зависело от сноровки драйкера, от того какой воздушный поток он сумеет «поймать», то есть от направления, силы и скорости воздушных течений.
Кира давно мечтала о драйке и тщательно копила на него, но всё время тратила откладываемые вещицы на всякую мелочь. И вот однажды…
Дика целый день не было в школе, и Кира ходила, как по иголкам. «Он наверное специально не пришёл, потому что забыл про подарок на День Святого Валентина, то есть на сегодня!»-нервничала она. В раздевалке Ки оделась на автомате. Ничего не сообржая, она одна без Эрики, поскольку последняя оставалась на дополнительные занятия по алгебре, пошла к выходу из школы. Напротив чёрного входа кто-то закрыл ей рот рукой, поволок вниз по лестнице и выпихнул её на улицу. Кира не пыталась сопротивляться, она просто нащупала под одеждой нож, который всегда носила с собой с того «чудного» похода на Апрашку. Таинственный Кто-то отпустил её и тихо сказал: «Открой глаза». Кира даже не заметила, что крепко зажмурила их, она широко распахнула век и увидела пред собой новенький драйк с афтографом-факсимиле Ронни Крайт из гот-группы «Black’s» - любимой группы Киры. Она обернулась и увидела Дика, ухмыляющегося и облокотившегося на свой драйк.
- Дик, ты, что взял их напрокат?- не много огорчённо спросила Ки.
- Да ты за кого меня принимаешь?! – обиделся он.
- Ты что их купил?!
- Да, я сегодня ездил в одно место и купил два абсолютно новеньких, эксклюзивных драйка.
- Ты был в «Керне»?
Керном назывался магазин – мечта драйкеров, там были самые дешёвые и самые крутые доски, но попасть туда могли только профессионалы.
- Да, именно, мне двоюродный брат дал на один день пропуск туда…
- Как же я тебя люблю! – сказала Кира, бросившись на шею Дика.
Через час они уже брали уроки у того самого двоюродного брата, его звали Ахир. Он был красавчиком из тех, кто пользуется сногсшибательным успехом у лиц противоположного пола, никогда не влюбляются и бывают зарезанными своими обожательницами из-за ревности. Голубоглазый брюнет, с арабскими скулами, широк в плечах, высокого роста и с обольстительной улыбкой на устах, даже кирино сердце слегка дрогнуло.
- Нажимаешь ногой на вот этот рычажок,- начал сладковатым голосом восемнадцатилетний инструктор. Ахир встал с Кирой на драйк, обнял её за талию, и они взлетели.
- Так, а теперь смотри на свои «часики», они называются драйкклок. Они показывают скорость ветра, направление воздушных потоков и прочую нужную хрень. Вся эта информация поступает на клоки со специального драйкеровского спутника и с датчиков расположенных на твоём драйке. Потом клоки её анализируют, ты выбираешь свой маршрут вносишь его в «часы», а они уже выдают тебе три возможных трассы разных уровней сложности: зелёную для «чайников» типа вас с Диком; красную для профи и чёрную для сорвиголов. Ну, тут ещё показывается высота полёта, минимально разрешённая 5 метров, а максимальная - высота самого высокого здания в городе плюс всё те же 5 метров, для нашего города это 130 метров. Ещё клоки показывают время, дату и переведут все звонки с мобилы на громкую связь или наушники. Так … чтобы повернуть надо слегка наклонится в сторону поворота…
Тут пред Кирой и Ахиром «неожиданно» возник столб.
- Ну, сворачивай! – скомандовал инструктор.
Кира слишком резко наклонилась, драйк перевернулся в воздухе, Ахир нажал на тормоз, и они грохнулись в снег.
Кира, упавшая на Ахира, дико ржала вместе с ним. Вдруг инструктор умолк и неожиданно поцеловал Ки. А она даже и не думала отпихивать Ахира, а даже совсем наоборот обняла его в ответ, и они вместе покатились по снегу. Вдруг кто-то схватил инструктора за шкирку и резко поставил его на ноги. Этим кем-то, разумеется, был Дик, он спокойно врезал братцу в челюсть, сложил свой драйк и потопал в метро. Кира тоже убрала доску и помчалась за ним.
- Знаешь, почему я не отпихнула твоего кузена?! Знаешь?! Да потому что ему не слабо было просто так взять и поцеловать меня, а тебе слабо, ты вообще трус!! – крикнула она Дику. Он резко развернулся, так что изменница чуть было, не врезалась в него.
- Чё смотришь, правда глаза режет, да?! - не унималась Кира. Дик взглянул на неё так, что она тут же заткнулась.
- Нам надо расстаться… -сказал он сухо и очень жестоко, повернулся на каблуках и пошёл прочь. Кира почувствовала, что ноги её подкашиваются, она грохнулась наземь и заревела.
Её руки сами собой нащупали нож, висевший на цепочке.
- Ки, зайка прекрати! Мой брат-козёл! Оставайся со мной, ты будешь, свободна как ветер. Такая красавица как ты не должна оставаться одна! – услышала Ки у себя за спиной голос Ахира. Она прекратила плакать, слёзы высохли в одну секунду. Она резко рванула нож, звенья цепи со звоном полетели в снег. Кира быстро развернулась и всадила тонкий стилет по самую рукоятку в плечо Ахиру. Тот схватился за него и грохнулся на землю. Кира же не обращая внимание на него, бросилась бегом догонять Дика.
«Чёрт, идиот, что ты наделал. Ведь она тебя любит! Ну ошиблась, ну оступилась.. И главное ты же тоже её любишь! Кретин! Теперь ты потерял её… Блин, если она вернётся, я, я, я всё для неё сделаю!»,- мелькало в голове у последнего, вдруг кто-то поймал его за руку.
- Я всадила ему нож в плечо, он мне не нужен, я тебя люблю, честно, я ошиблась, прости меня! – выпалила Ки, ведь это именно она догнала своего любимого, ему на радость.
- Ну, прости! – умоляла она.
Дик обнял её и сказал:
- Не надо умолять, я тоже очень сильно люблю тебя, я тоже был не прав…
Слава Богу, Ахир отделался шрамом и лёгким испугом.
XI Экзамены.
Естественно Кира, как умная Маша, готовилась к экзаменам, начиная с лета и кончая апрелем. А вот Эрика и Дик вспомнили о них за три дня до первого по алгебре, как назло именно в ней они оба соображали хуже всего… Эр, вместо того чтобы спать, всю ночь перед экзаменом просидела над книгами и всё равно ни хрена не поняла, и, выпив целый кофейник, попёрлась в школу.
Когда Эр пришкандыбала, Кира уже сидела в рекреации пред кабинетом алгебры и в который раз перечитывала весь учебник. Эрика хотела удивить подругу выученной формулой и даже уже подошла к ней, как вдруг поняла, что забыла всё, ну просто абсолютно всё, что знала. Толи от этого открытия, толи от бессонной ночи, но Эр грохнулась в обморок прямо под носом у Киры. Та аж подпрыгнула от удивления.
Ки положила учебник на пол и пощупала пульс у подруги, закинула её ноги на скамью и кинулась за нашатырным спиртом в медкабинет. На «удивление» он был закрыт, как всегда. Кира выругалась трёхэтажным матом в адрес медсестры, ей очень хотелось добавить ещё пару замечаний, но, справедливо решив, времени терять нельзя, осмотрелась по сторонам и, убедившись, что никто по коридору не идёт, вставила свой длинный ноготь в замок и взломала дверь медкабинета, ноготь пришлось оставить замку. Войдя, Ки схватила с полки какой-то там раствор аммиака, и плотно прикрыв дверь, побежала, к Эрике.
Та естественно пришла в себя. Кира во второй раз за день вспомнила весь свой нецензурный словарный запас, но промолчала, только нашатырный она всё-таки вручила Эр, последняя не глядя, бросила его в сумку.
Через пять минут начался экзамен. Дик на него почему-то не пришёл. В остальном всё пошло нормально. Кира стала решать свой вариант, попутно стараясь помогать тем, кто просил. И вдруг все услышали как что-то стеклянное долбанулось обо что-то железное, уже через секунду класс заполнил едкий запах нашатыря. Кира сразу догадалась что было «чем-то железным», а главное что было «чем-то стеклянным».
Зажав, носы все во главе с училками кинулись вон из класса. Запереть дверь и открыть окна никто не догадался, а склянку Кира взяла не маленькую. Вскоре ученики повыскакивали и из соседних классов. Учителя с воплями и криками рванули к директору.
- Это диверсия!
- Нам сорвали экзамены!
- Всем два и на пересдачу в августе!
Третий этаж пришлось закрыть на проветривание, а все эвакуировавшиеся классы собрали в физ-зале для выяснения обстоятельств.
Директриса вошла в зал и строгим командным, но тихим голосом сказала в микрофон:
- Чей спирт?
По залу прокатился дружный хохот. Но его прекратили два выкрика со стороны 9в:
- Мой!
- Встать! – рявкнула Тамара Михайловна (директор). С места поднялись Кира и Эрика.
- Так что же?
- Позвольте всё объяснить.., - попробовала спасти положение Ки.
- Объясняйте! – радостно скомандовала директриса, обрадовавшись, что всё так легко разрешилось.
- Эта девочка, - сказала Кира, указывая на Эр,- готовилась к экзамену по алгебре всю ночь, и от переутомления упала в обморок прямо пред кабинетом…
- Кто может это подтвердить?
Весь 9в дружно поднял руки.
- Отлично, продолжай.
- Ну, вот, я естественно в медкабинет дверь была открыта, правда внутри никого не было. Я зашла, взяла нашатырь, а когда вернулась к подруге, она уже очнулась, поскольку до начала экзамена оставалось мало времени, я отдала Эрике пузырёк. На алгебре она разнервничалась и случайно задела ногой пакет со спиртом и бутылочка разбилась… Вот и всё.
Эрика рьяно закивала головой, подтверждая слова Киры.
- Ладно, на первый раз поверим, корче, все свободны, переэкзаменовка через три дня,- сказала Тамара Михайловна голосом, не терпящим возражений.
К переэкзаменовке все подготовились хорошо, Эр умудрилась сдать его на четыре, а Дику, который в первый раз проспал, вообще очень крупно повезло, мало того, что он писал экзамен вместе со всеми, так ещё ему попался самый лёгкий вариант. Вот так вот банка нашатыря спасла двух человек от возможности остаться на второй год.
XII Прощайте и здравствуйте, кони!
В начале десятого учебного года 10в ждал сюрприз. После официального торжества Т.Б. собрала всех в кабинете.
- И так ребята,- начала она, и это начло уже не обещало ничего хорошего,- этот год наше «достославное» правительство решило объявить годом физкультуры…
Класс недовольно завопил.
- Каждая школа обязана выделить целый день на спортивные занятия, наша выделила субботу…
Класс радостно заорал: «Ура!» Т.Б. продолжала:
- Так вот. Все, кто будет прогуливать занятия, будут «награждаться» ещё двумя неделями практики плюс к уже существующим двум. Девчонки обиженно взвыли.
- Наша с вами задача - принять участие в каком-нибудь соревновании на любом уровне. Победители освобождаются от практики! Далее, у нас есть выбор: 1.Баскетбол. Вести его буду я здесь в школе. Плюсы: недалеко и абсолютно бесплатно. Минусы: шансы где-нибудь победить, равны нулю. 2 Плавание. Преподавать будет профессиональный тренер, разумеется, за деньги (около 10 юнионов), а ездить надо будет на другой конец города. Ну и, наконец, третий вариант: Конный спорт. Ипподром на Нарвской в Екатернгофе, стоимость за месяц 7.5 юнионов в месяц. Ну, так, что выберем* Кто за баскетбол? Ясно пятнадцать человек. За плавание? десять человек?! Так мало?! Ну ладно, кто за лошадок? Двадцать три человека. Отлично, будем заниматься конным спортом,- подвела итог Т.Б.
Уже в следующую субботу ребята были на ипподроме. Их встретила обоятельнейшая тренерша в форме наездницы. Фигура у неё была прекрасная в сочетании с высоким ростом и смазливым личиком её внешность получалась абсолютно модельной. Почти все парни уставились на тренершу с открытыми ртами. Она кокетливо убрала рыжую прядку, выбивавшуюся из-под каски, и сказала:
- Привет всем! Я ваш тренер. Меня зовут Эльза Громова, можно просто Эльза,- при этих словах она улыбнулась на все 32 зуба и подмигнула пацанам.
- Давайте разберемся, кто, чем будет заниматься. Кто будет тренироваться для соревнований по конкуру?
- По чему? – удивлённо промычала Юкка.
- Дура, это когда через препятствия перепрыгивать надо!- резко ответила своей заклятой подруге Калла.
После недолгого обсуждения образовалось три группы. Почти все парни кроме Дика и Жана вошли в группу по подготовке к скачкам, их тренером стал странноватый парень по имени Джокер. В группе по выездке оказались, под руководством весёлой и неунывающей Калипсо, Хелен, Элоиза, Лана, Натали, Мэри, Софии и новенькая Вая., Юкка Василевская и Жан. Все остальные занялись конкуром под руководством Эльзы.
На первом занятии ребята разобрали коней и их учили входить в контакт с лошадью. Не смотря на приколы девчонок по поводу «принца» Дик выбрал белого скакуна по кличке Кобальт. Кире же сразу приглянулся вороной конь Стилет, хотя её и предупредили о чересчур горячем нраве этой лошади.
Ки быстро нашла общий язык со Стилетом, и потому уже через три занятия ей разрешили перейти собственно к тренировкам, и она стала учиться брать барьеры.
Всё бы было замечательно, если бы не несчастный случай.
Когда ребята как обычно выезжали из конюшни двумя рядами, к Кире подъехала Калла:
- Пока ты занималась конкуром, твой парень занялся нашей тренершой! – ехидно прошептала приспешница Юкки на ухо Ки. Последняя тут же посмотрела вперёд и увидела Эльзу, мило щебечущую с Диком, причём явно не о конях и занятиях! Булгакова пришпорила несчастного Стилета и пулей вылетела на трассу, по инерции она даже перепрыгнула несколько препятствий, да и спокойно бы прошла всю полосу, если бы вовремя не опомнилась и не остановила коня. К ней тут же подъехал Дик, она посмотрела сначала на него, потом на Каллу, и её пробрала дрожь. Дик ей не изменит – это Кира знала точно, но её взбесило то, что Калла осмелилась ей указать на возможность обратного. Чтобы сбросить напряжение Ки сильно сжала повод и случайно дёрнула его. Стилет встал на дыбы и с дикой скоростью понёсся прямо на Калу, та, ещё не слишком умевшая обращаться с лошадьми, не успела развернуть свою капризную кобылу Хлою. Конь Киры прыгнул и копытами выбил клеветницу из седла. Ки только успела, повернуть Стилета в воздухе так, чтобы конь не приземлился на упавшую Каллу. Булгакова сама еле удержалась в седле.
Скорая приехала быстро, и вынесла неутешительный вердикт, у Каллы были сломаны пять рёбер и семь позвонков. Стволовые клетки ввели сразу, но всё равно ей пришлось провести в больнице два дня. А вот Стилета велели усыпить.
Слава богу, Кира этого не слышала, она сидела в конюшне и плакала. Ки понимала, что конь лишь угадал её мысли, пожалуй, она даже хотела убить Каллу… В конюшню вошла Эльза:
- Врач сказал, что Стилета придётся усыпить..., - начала тренерша. Кира нервно передёрнулась и умоляюще посмотрела на неё.
- Мне он очень дорого обошёлся, он помесь ахалтекинца и арабского скакуна, единственный шанс для него это победа в соревнованиях.
- Эльза, я сделаю всё что нужно, я сумею победить! – воскликнула Ки, утерев слёзы.
- Посмотрим, в конце концов, победить нужно хотя бы кому-нибудь из вашей группы, тогда мы получим бабки и сможем дать взятку за Стилета.
- Какая разница! Я всё равно выиграю, именно я должна спасти его.
- Как хочешь, но, по-моему, у тебя ничего не выйдет.
Эльза повернулась спиной и вышла на улицу. «Странно всё как-то…»,- промелькнуло в голове у Киры.
Вскоре Калла вышла из больницы и приступила к усиленным тренировкам, и сразу стало понятно, что основная борьба пойдёт между ней и Кирой. Обе поставили себе цель победить любой ценой, одна ради любимого Стилета, а другая ради того чтобы доказать, что она не хуже первой. Эльза явно симпатизировала Калле. Они даже стали подругами, вместе ходили по магазинам и частенько болтали по телефону. Своей подружке тренерша разрешала прогуливать занятия и даже хотела отдать Стилета, но Калла на отрез отказалась его брать.
Всё должно было разрешиться на товарищеских соревнованиях, которые в преддверие юношеского городского кубка решила устроить Эльза. Она вбухала в призовой фонд почти все свои сбережения.
В день соревнований Калле яко бы по жребию достался последний стартовый номер, а Кире первый. Впрочем, у тренершиной любимицы тоже не всё хорошо складывалось. Эльза зашла к ней перед соревнованиями и рассказала, что почти все, кто приехал на них, занимаются конкуром уже лет семь-восемь минимум, и кони у них сплошь «арабы». От этих «приятных» новостей Калла впала в истерику. Эльза стояла у подруги в раздевалке и нервно курила, она поняла, что видимо, потеряет деньги, и что слишком преувеличила шансы Каллы на победу. Выиграть в этих соревнованиях могли только либо Кира, сохранявшая полное хладнокровие перед выступлением да к тому же обладавшая превосходным конём, либо Альфред из конкурентной школы со скакуном воспитанным в арабской традиции, да и в седле он был уже давно. У Каллы не было никаких шансов, она была в истерике, а её лошадь вообще отказалась выходить из конюшни, они были удивительно похожи по характеру.
- А давай мы кириного коня плохо подкуём, а? – прервала размышления Эльзы, её подружка.
- Ты с ума сошла!
В это время Кира уже была на старте, проходить трассу первой отвратительно, потому что в этом случае приходилось проходить её абсолютно без штрафных очков, надо было, выложится на все сто, нет на все триста. Ки пришпорила Стилета и рванулась с места, они легко прошли все барьеры, а вот перед бассейном конь тормознул, он почему-то очень не любил воду, но Кира заставила его встать на дыбы и просто на автомате пролететь водоём, в кольцо они тоже проскочили удачно. Штрафных очков Кирина команда не получила, так что они обеспечили себе участие в перепрыжке, если она конечно будет.
В конце соревнований на старт вышла Калла зарёванная и потерянная, но зато накрашенная так как будто ей предстояло как минимум важное свидание. Нервы сделали своё дела, Хлоя обошла стену, и её хозяйку оштрафовали на три очка. Калла больно ударила лошадь и в слезах убежала в свою раздевалку. Эльза, узнав результат подруги, заперлась у себя и выкуривала сигареты одну за другой. Кира в перепрыжке отстала от Альфреда на одну секунду, Дик занял третье место. Взбешённая Ки буквально ворвалась в учительскую комнату к Т.Б. со словами:
- Почему?! Это неправильно! Это нечестно?! Это…
Классная её прервала:
- Эльза не будет готовить вас к кубку!
Этих слов было достаточно, чтобы вывести Киру из себя окончательно. Ярость предала ей силы, и она взломала дверь в раздевалку тренершы. Глаза Булгаковой налились кровью, она напоминала пантеру, напавшую на кролика, в её руках быстро появился нож, ещё быстрее он преодолел расстояние до горла Эльзы.
- Ты будешь нас тренировать! И мы выиграем кубок, тебе ясно?!
Тренерша пять раз сменила цвет лица, и тяжело сглотнув, кивнула головой.
- М-о-л-о-д-е-ц! – Ки убрала нож и, как ни в чём ни бывало, отправилась к себе
Именно с этого момента она поняла, что имеет власть над людьми, отныне она будет её использовать. Теперь никто ни в чём ей не откажет, и дело не только в ноже, вечно лежащем по близости…
С этого дня Эльза занималась в основном только с Кирой, и та превзошла все ожидания тренершы. К кубку Ки подошла в идеальной форме.
На соревнованиях все только и говорили как о её потрясающем выступлении и ждали результатов перепрыжки. Альфред (главный соперник Киры) проходил трассу первым и показал ну очень хорошее время, да ещё и без штрафных очков. Но Булгакова поставила себе цель, и отступать не собиралась. Она вошла в конюшню и легко вскочила на Стилета, выезда она столкнулась с уходящей через другой выход и дико ржущей Каллой, не участвовавшей в перепрыжке из-за одного штрафного балла за сбитый барьер. Ки не обратила на неё особого внимания, а зря…
Уже на старте Ки заметила, что седло плохо держится, времени менять его не было, ей пришлось просто выдернуть его из-под себя и отбросить далеко в сторону, оказалось, сто подпруги были перерезаны. Булгакова выругалась, шепнула на ухо Стилету, чтоб не подводил, и рванула с места. Когда болельщики на трибунах увидели, что она без седла идеально прошла все препятствия, но вновь отстала от Альфреда на жалкие пару секунд, потребовали только для них двоих новую перепрыжку, и судьям пришлось выполнить просьбу трибун. «Араб» Альфреда был уже в мыле и сбил один из барьеров, а Стилет выглядел так, как будто всё это время стоял в стойле… Результат был очевиден, Кире удалось выиграть.
Она стояла с кубком в одной руке и чеком на пятьдесят тысяч юнионов в другой, и вдруг увидела Калу, взбешённую и колотившую кулаками по двери конюшни. Кира мгновенно поняла, почему и кем были подрезаны подпруги. Она отдала кубок и чек Т.Б, а сама кинулась к той, кто испортил ей седло. Ки втащила брыкающуюся Каллу во внутрь и изо всех сил въехала ей в челюсть, та взвизгнула и упала на пол.
- С ума сошла?! Дура! – завопила она.
Но Ки не дала стерве опомнится, подняла её за ворот и прошипела:
- Слышишь, ты, сучка! Если ты ещё хоть раз и не помешаешь, я тебя убью! – и вновь простые, но жёсткие слова возымели действие. Калла больше никогда не помешает Кире…
Булгакова вышла, её встретила классная и отдала призы, тут же подбежала Эльза и что-то защебетала насчёт карьеры…
- Продай коня,- Ки протянула тренерше чек и кубок, вскочила на Стилета, стоявшего рядом, и ускакала…
Домой она вернулась только через три дня…
XIII Первая глупая смерть.
Десятый класс Кира закончила успешно и тут же отправилась на заслуженный отдых, на дачу.
Одним жарким летним днём, впрочем, какое там жарким! Асфальт буквально плавился под ногами, песок и камни напоминали раскалённую лаву, солнце пекло нещадно, даже вода в речке казалась кипящей и не приносила облегчения. И надо же было, закончится хлебу, как раз в самое пекло, в три часа! Пришлось Кире тащиться в магазин. Босоножки ужасно натирали ноги, и Ки решила пойти босиком. Правда, неизвестно, что приносило больше боли острая раскалённая щебёнка или ремешки обуви. Но, пожалуй, босиком было всё же лучше, ноги не ныли так нудно и мерзко. Как обычно ноют стёртые в кровь ноги.
Ки шла по дороге, едва передвигая ноги, и бросала мучительные взгляды в сторону речки.
Вбежав в магазин, Ки с радостью увидела, что очереди там нет, но лицо её тут же омрачилось, около прилавка стояла Юкка Василевская. «Япона мать! На кой хрен она сюда припёрлась! Хоть бы не заметила!» - выругалась Ки и попыталась скрыться, но было поздно, Ю уже бросилась ей на шею.
- Ой, я так надеялась, что тебя встречу, я специально за мороженным, я тут за электричество платила, рядом велик стоит, ты даже не представляешь, он такой ласковый, он меня так любит, он ну просто душка! – затарабанила Василевская.
- Кто велик? – ничего не поняв, спросила Кира.
- Да, нет же Господи, пойдём, ты, где живёшь? Я тебя провожу или нет лучше вон там, песок просто прелесть, тебе купить чего? Ну, давай я тебя, ну вообщем Искандер, вам надо познакомится, не тормози! Пошли! Ну, скорее, и так мама меня убьёт! – продолжала, перескакивая с мысли на мысль, Юкка.
Ки даже не заметила как, она и Василевская оказались на песчаном берегу реки, причём у первой в руках была сдача и пакет с хлебом. Булгакова сообразила, что, скорее всего они, сидят здесь уже целых полчаса, а из всей Юккиной тирады сумела понять только то, что у неё появился парень, и что его зовут Искандер.
- Ки, а вдруг он меня бросит… Ведь же может такое случится, правда?- неожиданно спросила Ю.
- Конечно, может, ну и что? Найдёшь нового, первая любовь всегда кончается плохо…
- Да? А вы с Диком чё исключение? Вы уже так долго вместе и почти не ссорились! Ведь и он может тебя бросить!
- Ну, может хотя вряд ли…
- А если всё-таки это случится, пойдёшь искать нового?!
- Я? Я даже не знаю, Дик меня точно не оставит.
- А если меня Искандер бросит, я сто пудово зарежусь…
- С ума сошла глупость ка…
Тут у Василевской зазвонил телефон, и она, сказав Кире «пока», укатила домой.
Ки же, прибежав домой, бросила хлеб в холодильник, переоделась в купальник и кинулась к речке.
Поскольку всё лето было занято подготовкой к выпускным тире вступительным экзаменам, Кира быстро забыла об этой странной беседе.
Вспомнила она о ней только первого сентября 2067 года…
В этот день Эрика встретила подругу прямо у ворот школы.
- Юкка, умерла два дня назад…
- Королёва?! – удивилась Ки.
- А ты уж обрадовалась? Нет, не я, а Василевская её какой-то Искандер бросил, она вены вскрыла, пока никого не было дома…- прокомментировала события оставшаяся Юкка.

- Бабушка её приходила, просила, чтобы все на похороны пришли, мол, Ю так в записке попросила,- продолжила Эр.
Кира, не дослушав, бросила сумку на землю и кинулась на стадион, там она быстро нашла Дика. И бросившись, ему на шею зашептала
- Если ты меня бросишь, я себя убью, я не выдержу…
- Ты чё с луны свалилась? Я тебя никогда не оставлю, а если и оставлю, ты скорее меня убьёшь, чем себя,- улыбнулся Дик.
XIV Ад по имени Эрика.
В одиннадцатом классе все только и делали, что бегали с одних курсов на другие. В школу приходили исключительно для сдачи контрольных, ну ещё очень редко являлись на новую тему для разнообразия, так что отсутствие Эрики даже Кира заметила только тогда, когда мама её подруги со слезами на глазах встретила Ки после уроков.
- Кирочка, Эрусик пропала, уже две недели назад. Исчезла, испарилась, ты же знаешь, где она может быть, вот возьми фотку, найди её, я тебя умоляю,- взмолилась тётя Галя (мама Эрики). Кира взяла фотку, и на ходу одеваясь, подбежала к Дику.
- Эр исчезла! Давай на драйках домой, кинем вещи и на поиски! – быстро затараторила она.
«Военный совет» произошёл уже в полёте между домом Дика и предполагаемым пунктом назначения.
- Думаю поиск нужно начать с этого её друга – Санчо с курсов, она мне его мобильник дала,- сказала Ки, продиктовав мобилке имя из записной книжки. Трубку взяла какая-то мадам, судя по голосу, этакая великосветская хамка, и сказала:
-Аллё!
- Я подруга Эрики...
- Тоже наркоманка?! Прекратите сюда звонить и совращать моего сыночка!
- Пожалуйста, не вешайте трубку! Я просто хочу найти свою подругу, её родители места себе не находят! – выпалила Кира, не очень врубаясь, что значит фраза: «… тоже наркоманка».
- Ах, они волнуются?! А я не волновалась, когда их дочь моего сына по притонам таскала?! Ну да ладно, я видела вашу подругу в клиники организации «Врачи без границ», я вам дам телефон, но только при условии, что эта дрянь и на километр не приблизится к моему зайчику! – последние слова мадам сказала срывающимся голосом, переходящем в визг.
- Хорошо!
Мадам продиктовала Кире номер клиники и её адрес.
- Поехали, - скомандовала последняя Дику.
- Может лучше позвонить? Это же на другом конце города!
- Они по телефону нам всё равно ничего не скажут.
До клиники они долетели на удивление быстро, больница представляла собой огромное белое здание с колоннами и парком из молодых деревьев вокруг него. «Мило», - подумала Ки и шагнула во внутрь.
По среди большого круглого зала лежал человек лицом вниз, его суставы неестественно выламывались, тело его трясло как от мороза, хотя в здании было очень тепло, руки и ноги его были покрыты жуткими язвами, вокруг этого человека бегали медсёстры.
- Нужен героин…
- Вы что? Будет только хуже!
- Боже, он задыхается!
- Кто он?!
- Где главврач?
- Господи помилуй, -почти хором причитали они.
Вдруг человек как-то странно выгнулся, перевернулся на спину, тяжело выдохнул и замер.
Это был довольно симпатичный парень с большими оливковыми глазами и рыжими, как медь волосами, на вид лет ему было двадцать семь… Медсестра подбежала к нему и пощупала пульс на сонной артерии:
- Он мёртв,- сказала она каким-то удивлённым голосом, закрывая парню глаза.
- А ведь всего пятнадцать лет...,- сказал кто-то.
Кира перекрестилась и шагнула в приёмную, там за столом сидела секретарша:
- Вам кого?
- Заведующую,- ответила ей Ки.
- Она занята, посидите здесь, подождите.
Дверь в кабинет заведующей была приоткрыта, так что было видно всё, что там происходило внутри. Там стоял милиционер, а за столом сидела девочка, впрочем, Ки видела только её спину.
- Вы же обещали, что она у вас будет,- начал представитель охраны правопорядка.
- А что я сделаю, мы её насильно держать не можем, у нас нет таких полномочий..., - развела руками молодая женщина лет тридцати, по-видимому, заведующая.
- Придётся в кутузку.
-Ей нельзя в тюрьму! Она больна, её уже не вылечить это так, но пускай она ещё немного поживёт… В клетке она умрёт через три дня. Я вас очень прошу!
- Не надо! Я умереть хочу, я дура правда? – девочка вскочила с места и выбежала из кабинета, за ней последовал милиционер, чуть не сбив с ног Киру.
Заведующая тяжело вздохнула и нажала кнопку на столе, лампа «следующий» тут же загорелась
Ки вошла и сразу приступила к делу
- Я свою подругу ищу, мне сказали, что она у вас была…
- Фамилия, имя,- уставшим голосом произнесла заведующая.
- Эрика Иванч.
- Как же, была, родителей вроде нашли, правда, когда им позвонили, они сказали, что мы ошиблись номером…
- А где её можно найти?
- В базе говорится, что вашу подругу подобрали в клубе «Белая горячка» попробуйте там поискать, вот адрес.
- Спасибо, до свидания,- выпалила Кира и выскочила в коридор.
Опять пришлось лететь через весь город, только уже в обратном направлении, потому что выше названный клуб был рядом с Кириной школой.
«Белая горячка» была открыта, несмотря на раннее для клуба время.
За стойкой стоял бармен и мешал коктейли. Кира подошла к нему, и, сунув фотку Эрики под нос, спросила:
-Где была ли у вас эта девушку?
- Какую? – сделал глупое лицо служитель клуба.
- Отвечай! Падла! – вспылила Ки.
- Эй, девушка, что вам нужно? – послышалось сзади. Булгакова обернулась, там стояли шесть амбалов и парень в приличном костюме. «Менеджер и охрана. А вернее пушечное мясо и один мозг на семерых»,- сообразила Ки. Группа отрезала ей путь к двери и Дику. «Надо что-то делать»,- решила Кира и, подпрыгнув, ударила менеджера ногой в солнечное сплетение, тот повалился на пол. Она тут же приставила к его горлу нож, амбалы аж рот открыли.
- Где она?! Я знаю, что вы знаете, где она, – сказала Ки менеджеру.
- Она, она в трёх … эт…ажках, заброшенных, – залепетал он.
Кира отпустила его и сказала:
- Вздумаешь звонить в милицию, скажу, откуда у моей подруги героин, ты меня понял?
Менеджер беззвучно кивнул головой.
До трёхэтажек было рукой подать. Ки вошла в ближайшую, жуткий запах жжёных спичек, гниющего человеческого мяса и тошнотворный - горелых тряпок, запах марихуаны пахнули ей в лицо. Там на полу сидели девушки и парни кружком, вокруг костра и грели ложки с белым порошком. Выглядели они ужасно, у них не было зубов, а тела их были покрыты язвами и нарывами. Кира закрыла рот рукой, чтобы подавить тошноту, и прошла дальше. Прямо перед ней с дикими криками, на полу боролись девушки, лиц их не было видно. В руке у одной из девиц был шприц с жидкостью, судя по всему, именно за него и шла борьба. Наконец, у той, которая держала наркотик, он вывалился из рук, вторая тут же накинулась на него и с визгом радости собралась всадить иглу себе в вену, как вдруг Кира узнала в ней Эрику. Ки хватило секунды, чтобы кликнуть Дика и одновременно метнуть нож в шприц, она не зря тренировалась всё лето, кинжал аккуратно разрезал пластиковый корпус медицинского инструмента, жидкость вытекла из него на пол. Дик вбежал, взял ошалевшую Эр на руки, и они втроём выскочили из зловещего дома. Вызванная Кирой «скорая» приехала быстро, и они поехали в больницу. Ки тут же стала звонить родителям Эр.
- Кир, только скажи, что б отец не приезжал, я тебя умоляю! – прошептала пересохшими губами Эрика.
- Хорошо, я сделаю так, но только если ты пообещаешь мне рассказать всё про себя, ок?
- Я согласна.
Тётя Галя рассыпалась в благодарностях Ки и согласилась пока ничего не говорить Николя, отцу Эрики, и та обрадованная этим обстоятельством начала рассказ:
- Помнишь Санчо? Ну, я тебе о нём говорила. Так вот однажды он позвал меня в «Белую горячку». Я пошла, мама отпустила, там он меня познакомил со своими друзьями. Среди них был один необычный парень. Высокий блондин, курчавый, с большими голубыми глазами и пронзительным взглядом, вообщем, он был из тех, кто мне нравится, его звали Джек. Вокруг него толпой вились девчонки, но он ни на них, ни на меня не смотрел, хотя остальные буквально рассыпались предо мной в комплементах моей груди, а на него мой размер и супер обтягивающая кофточка не действовали. Это меня раззадорило, и я стала каждый день посещать «Белую горячку». Маму это особенно не волновало, ей главное было, чтоб я на курсы ходила, да в школе изредка появлялась… Так что мне никто не препятствовал… Где-то через месяц после знакомства Джек с компанией повели меня в отдельную комнату в клубе, когда я вошла туда, все бросились предлагать мне сигареты, жутко вонючие.. Вообщем я затянулась… и пошло, поехало! Через неделю я переехала к Джеку. Ещё через две у него, ездившего на голубой Феррари(!), закончились деньги, а без марихуаны я уже не могла… да это лёгкий наркотик, но я, видимо, очень подвержена влиянию различного допинга. Вот я и пришла домой и украла все родительские сбережения… Но деньги пошли не на «травку», Джек предложил мне более острые ощущения… Вскоре он исчез со всеми оставшимися деньгами, а в квартире поменял замки… К маме идти я не решилась, стала бродяжничать, но героин, на который я подсела серьёзно, стоил дорого, пришлось бросить, я продержалась три недели…. Потом сорвалась… попала к «врачам без грани», … сбежала,… а потом ты меня уже здесь нашла. Вот и всё.
Эрика заканчивала своё повествование уже в больнице, ожидая приезда мамы. Как только последняя приехала, Кира, вновь выслушав слова благодарности, предала Эр из рук в руки и вместе с Диком домой.
Больше подруги никогда не встретятся.
II часть. Чужая война.
I Операция «Дик».
Вот и закончилась школьная пора, но Ки даже не заметила этого, она вся была полностью погружена в экзамены. Выпускные Кира уже сдала, да вступительные в СПбГУ почти все тоже, оставался последний – по-русскому языку, в такой суматохе сложно было заметить конец детства…
Ки проснулась рано, чтобы не опоздать, повторила всё основное, два раза позавтракала, собралась и поняла, что ей решительно нечего делать, выходить надо было только через час, да и то с запасом.
« Может с Диком поругаться?» - думала Кира, подходя к телефону, -«Говорят хорошая примета».Но как выяснилось, Дик её опередил.
Телефон нервно запищал, и Кира надела наушник. На другом конце провода, не представляясь и не дав Ки сказать хотя бы «алло», заорал взволнованный, срывающийся на визг мужской голос.
- Я в военкомате, мне всего один звонок разрешили сделать, я хотел матери, но понял, лучше тебе, она запрещает, а ты действовать будешь, Кира, меня в Чечню отправляют сразу, там учебная часть. Ки, я тебя очень прошу, сделай что-нибудь, плиз, я жить хочу, нас через два часа увезут, я в части номер *****. Спаси меня, умоляю!- голос оборвал разговор, даже не попрощавшись.
Кира ещё минуты три слушала гудки, одновременно соображая: «Так, значит: Дик живёт на Ленинском проспекте, следовательно, надо выяснить адрес местного военкомата», Ки уже бросила наушник и рылась в «жёлтых страницах». « А вот и адрес, дальше, так, в армию у нас берут с восемнадцати, а мне семнадцать, это плохо. Гм, чё же делать… Ага!», Булгакова кинулась к ящику с документами и вскоре выудила оттуда паспорт и свидетельство о рождении. «Паспорт сжечь, он заламинирован, цифры в нём не подправить, а вот в свидетельстве всё будет не заметно. Была единичка, а стал нолик. Гм, деньги… юнионов 50-60 возьмут не меньше, пусть и паспорт сделают, ещё 100, скажу, что украли вчера вместе с сумкой на рынке, поверят, сто пудов… Восстановить не успела, так тороплюсь, потому что…сбегаю от матери, нет,…хочу острых ощущений, а говорят, что скоро война в Чечне закончится (хрен, она закончится, она уж почти триста лет с перерывами длится), так и скажем, уф… Где зубная щётка, будь она не ладна!»- Кира собрала деньги, вещи, документы и бодреньким шагом пошла по адресу указанному в справочнике.
В приёмной комиссии сидел бравый полковник с усами, лет сорока трёх, но с юношеским огоньком в глазах. «Седина в бороду, бес в ребро. Этот примет»,- решила про себя Ки.
- Так, барышня, паспорт, говорите потеряли? Эх, не хорошо,- вздохнул полковник.
- Знаю, что нехорошо, каюсь, у меня вот, свидетельство о рождении,- Кира легонько подтолкнула метрику со стапятидесятьми юнионами внутри.
- Так, что тут у нас…, -брови полковника поползли вверх.
-А как вы думаете, сделаем ей ускоренный паспорт, прямо сейчас, а?- обратился он к секретарю, сидевшему в углу.
- Небось, к жениху, хотя нет, не похоже, хотя тогда к чему такая спешка? – поинтересовался тот.
Кира заставила себя покраснеть и смущённо опустить глаза вниз:
- Ну, моё пребывание в армии преследует две цели…
- Можете не объяснять ..,- ухмыльнулся в усы полковник.
Деньги великая вещь! Уже через десять минут Кира с новеньким паспортом, исправленной метрикой и контрактом военной службы, вошла в парикмахерскую военкомата. Большая, пожилая женщина с добрыми глазами, безумно похожая на кухарку Вт школьной столовой, усадила Ки в кресло и ласково спросила;
- Тебе как? Совсем под ноль, или так ёжиком?
- Под ноль,- Ки сказала, как отрезала.
-А не жаль-то волосиков? А? Девчонки всё-таки, а не пацан.., -попыталась уговорить Киру добрая парикмахерша, но, встретившись в зеркале с её взглядом, поняла, переубеждать суровую девушку бесполезно.
- Знаешь, а я всю твою судьбу знаю, -вдруг неожиданно промолвила добрая женщина.
-Много будет крови на твоих руках и виновных, и безвинных, и детей, и стариков, и женщин, и кровь того из-за которого ты здесь. Начала убивать до войны и после не остановишься. Люди будут называть тебя по-разному и демоном, и дьяволом, и антихристом, но ты выберешь для себя более красивое имя Ангел Смерти. А вот остановит тебя твой злейший враг, но не оружием, а своим сердцем и своей душой. Найдёшь ты в нём своё счастье, но счастлива будешь не долго, предадут тебя твои же соратники….
Как только стрижка была закончена, Кира вскочила с кресла и вылетела в коридор. Там она по привычке тряхнула головой, вернее ныне скончавшимися волосами. А головой мотать было от чего, там мерзко стучали слова парикмахерши, природное кирино суеверие не давало ей просто отмахнуться от предсказаний. Ки тяжело вздохнула и подняла глаза на зеркало, висевшее на стене. Новенькая только что выданная форма сидела на ней как литая (Кира уже успела в неё переодеться). В мундире и в военной кепке, Булгакова безумно походила на парня лет пятнадцати, но её это не смущало, с самого детства Ки частенько путали с мальчиком. Кира сняла кепку и поразилась идеально гладковыбритому черепу, на нём не осталось даже самых маленьких жёстких волосков, которые обычно предают выбритой кожи синеватую окраску. «Гм, странно»,- подумала Булгакова, надевая головной убор,-«Очень странно». Прекратив смотреться в зеркало, она отправилась в «накопитель» (омерзительное название), там были все те, с кем ей придётся служить. Личности подобрались очень разные, кто-то дико смеялся, то ли от панического страха, то ли от выпитой водки (что в принципе одно и то же), кто-то нервно курил сигареты, одну за другой, часто сплёвывая, кто-то ходил по помещению, как тигр в клетке, только один парень тихо сидел в углу, уткнув «синюю» голову в ладони. Кира ухмыльнулась, надвинула кепку на глаза, откашлялась, чтобы изменить голос на более грубый, и развязной походочкой «подплыла» к «убитому горем» парню. Она села рядом с ними и огрубевшим басом вальяжно заговорила:
- Эй, что, пацан, жить хочешь? А умирать не страшно, не боись.
Парень удивлённо поднял глаза на Киру, она не ошиблась – это был Дик.
- Откуда Вы знаете? Умирали? – спросил он.
- А разве это имеет значение? – сказала Ки уже своим обычным голосом и обняла Дика за плечи. Тот отшатнулся, и Кира не смогла сдержать смех, кепка слетела с её головы.
- Кира?! – только и успел прошептать Дик.
В «накопитель» вошёл майор с литейнантом и рявкнул:
- Новобранцы строй-сь!
На построение ушло минут десять, пока все ровнялись по росту, пока по линии…
Офицер этаким мерзким взглядом осмотрел всех, сопровождая осмотр комментариями, а-ля «подтяни штаны», «ремень поправь», «куртку застегни» и т.п. Поскольку Кира, высоким ростом никогда не отличалась, поэтому ей пришлось стоять почти в самом конце строя. Майор дошёл до неё не скоро, хотя лучше бы не доходил вовсе, он внимательно осмотрел Ки с ног до головы, и не найдя нарушений по форме, уставился ей прямо в глаза, и вдруг как рявкнет, так что у Киры чуть кепка с головы не слетела:
- Девица! Вон из строя! Марш!
Булгакова невозмутимо протянула майору контракт за подписью усатого полковника:
- Закорючку видишь? Старший по званию подписал, между прочим. Так что…. Выполнять!
- А мне на его подпись наплевать! В спецназе девка, только через мой труп! – вновь заорал майор.
- Не горячись, товарищ, твой труп я вполне могу устроить…
Что произошло дальше, никто не понял. Кира в одну секунду заломила майору руку, и, выхватив нож, приставила его к сонной артерии солдафона.
- Значит, слушай, гнида, у нас восстановили царский закон, за невыполнение приказа-расстрел! Меня потом будут судить, только тебя, майор, уже не будет! Понял?!
- Сучка, -едва слышно прошептал офицер, но потом громче ответил на Кирину тираду:
- Ладно, поедешь с нами, слово русского майора, вашу мать!
- Вот и молодец,- сказав это Ки, как ни в чем, ни бывало, встала в строй.
Освободившийся солдафон опять ринулся за старое:
- Ну всё, ты у меня под трибунал пойдёшь! А вы всё засвидетельствуете!
- А мы ничего не видели!- хором ответил строй.
II Часть и её обитатели.
Кире в части нравилось.
Она (часть) располагалась в относительно спокойном районе Чечни (если такие районы там вообще бывают), с трёх сторон территорию части окружали большие серые скалы. А с четвёртой текла мелкая, неглубокая, горная речушка, весной, впрочем, она разливалась аж до порога казарм. Объекты здесь сдали только год назад, так что всюду ещё чувствовался слабый запах свежей краски.
В казарме Кире отвели маленькую, но вполне уютную комнату, к тому же командование разрешило ей ездить в город в свободное время, лишь проинформировав об этом начальство. Форму ей, на удивление, выдали женскую подходящего размера, даже нашли кирзовые сапоги тридцать восьмого, что было уж совсем фантастично. Часть вообще была образцово показательная с компьютерным залом, закрытым бассейном и даже собственным ипподромом.
Но Кире здесь нравились не только современные удобства, вернее не столько они, сколько мужское внимание, которым она была окружена на правах единственной женщины в части (нет, ну не совсем единственной, в медпункте работали три медсестрички, да и на кухни периодически появлялись поварихи, но они были не в счёт и конкуренцию Кире составить не могли). С самого первого дня новобранцы и офицеры окружили её вниманием и заботой, а самые рьяные поклонники даже договорились каждый день во время завтрака засыпать её комнату цветами, именно благодаря неженатой части населения Кирина комната приобрела уют, симпатичный старинный светильник с абажуром и самый первый коллекционный постер «Dolce vita».
Самым отчаянным участником «цветочного заговора» был Гриша Уваров. Четырнадцатилетний сын полковника-командира части Андрея Семёновича Уварова. Гришка приносил в Кирину комнату самые редкие и красивые цветы, однажды он даже приволок целую охапку эдельвейсов. Уваров-младший и Ки как-то быстро подружились, и вечно праздно шатающийся сын полковника стал рассказывать ей всё и про всех. От него Кира узнала вот что: Гришина мать умерла при взрыве, устроенном террористами около «Дома офицеров» города, где они жили, её можно было спасти, но местные врачи неправильно поставили диагноз и Уварова умерла в больнице, с тех пор Гриша хотел стать военным врачом, да и жил он в казарме по тому же поводу, он не хотел ничего вспомнить….
Его же необычное имя объяснялось очень комично, родители не хотели оригинальничать и с оригинальничали…
Не оказывали Кире знаки внимания только четыре человека: Дик, потому что ему решительно не нравилось такое повышенное внимание к его девушке, Уваров-старший(чтил память жены), правда, Ки частенько бывала у него дома на офицерских посиделках, но там все в основном хвастались своими боевыми подвигами и на Булгакову особого внимания не обращали; майор Жлебов (тот самый которого она «опустила» ещё в военкомате) и Грей, на этом типе надо остановится поподробнее.
Он был из новобранцев, прибывших с Кирой из столицы (Питер уже давно вернул это гордое звание). Он был высокого роста, спортивного телосложения, с ярко-чёрной, даже слегка блестящей шевелюрой, коротко подстриженной и стоящей даже скорее не ежиком, а посудным ёршиком; самыми же главными достопримечательностью лица Грея были его смуглая, арабского цвета кожа и огромные тёмно-синие, почти чёрные глаза, смотревшие на всех с хитрой наглостью, но почему-то абсолютно тусклые и безжизненные. Кира про Грея говорила просто: «Опасный человек способный на поступок, с характером не то Печорина, не то Фандорина». Ко всему прочему он был молчалив, угрюм, меланхоличен и целыми днями просиживал за книжками по философии.
С первого же дня Кира поставила себе цель - завоевать расположение Грея всеми возможными и невозможными способами (она, конечно, не разлюбила Дика, но с ним было уверенно и скучно, а Ки очень хотелось приключений), но «железный Печорин» был непреклонен и отчаянно сопротивлялся, правда и Булгакова особо не старалась, у неё было много дел и по важнее.
Как только Ки с новобранцами приехала в часть, она тут же отправила e-mail маме, в котором подробно объяснила причины её отъезда в армию, в Чечню. На её собственном мыле Ки с удивлением обнаружила письмо от Эрики следующего содержания:
Привет, моя обожаемая подруженция!
Ты мне не поверишь, но я уже на грани выздоровления (по крайней мере, мне так доктор сказал). Правда, о докторе, нужно рассказать по подробнее, его зовут Герхард (странное имя для кавказца) он такой лапочка, тебе обязательно понравится, совсем не в моём вкусе, скорее в твоём. Кстати куда вы с Диком пропали? Мы вас разве что с собаками ещё не искали! Объявись! Ведь же не в армию ты рванула (как в записке сказала), верно?!
Кстати у нас с Герхардом всё очень серьёзно, он мне предложение сделал, так что мой д.р. и нашу свадьбу будем праздновать в один день! Как я его люблю!
Надеюсь, что ты на свадьбу приедешь?! Ждём!
Твоя Эрика, (твоя должница до конца своих дней).
Но кроме писем была ещё одна более серьёзная проблема, проблему звали майор Жлебов. Дело в том, что всего за несколько недель пребывания в части он, естественно страшно обидевшийся на Киру, сумел довести её до белого каления своими придирками, претензиями и тем, что всё время давал ей самые сложные и самые трудновыполнимые задания. Наконец-то у Ки нашлось время для мести, и она тут же его использовала.
Ночью, когда все уснули, Булгакова выбралась из своей комнаты и медленно подползла к кровати Дика, резко, но аккуратно вытянула его кинжал из-под подушки и осторожно двинулась в направлении приказарменного помещения, где спал Жлебов. Кира умело замаскировалась и с виду была похожа на чёрное приведение в маске и огромном плащ-палатке.
К несчастью, майор не спал, а сидел на кровати и глушил водку прямо из бутылки. Он обернулся на шорох и замахал на Ки руками, видно реши, что пришла белочка. Булгакова откашлялась, подошла по ближе и понесла чушь:
- Я, господин Жлебов, из комитета собственной безопасности армии.
Хмель постепенно слетал с помутившегося сознания майора, и он кивнул головой, видимо соображая, о чём речь. Такое подразделение только-только создавалось, но многие уже о нём слышали.
- Так вот,- продолжала Кира,
- Мы недовольны тем, как вы относитесь к единственной женщине в части, мы ведём плодотворную агитацию среди слабого пола, а Вы сводите на нет все наши старания, не хорошо-с, либо Вы измените своё отношение к ней, либо мы изменим Вас… Вы меня поняли?!
Майор кивнул головой и Ки, успокоившись, двинулась к выходу. Но не тут то было, майор притянул её за горло к себе и крепко сжал свои пальцы. Кира схватила нож и воткнула его в правую руку жлебова чуть выше кисти. Тот ослабил хватку и потерял сознание от боли. Кое-как Ки уложила его на кровать, вложила в его руку бутылку водки и резко сжала её пальцами Жлебова, та естественно разбилась, один из осколков Булгакова воткнула, вставила в рану майора, затем его же пальцем как бы нечайно нажала тревожную кнопку. Дальше пришлось быстро выскочить в окно, прокрасться вдоль стены к своему окну и влезть через него в комнату, снять плащ с маской, спрятать их и выскочить уже в форме в коридор.
III Дик, Грей и другие мелкие неприятности.
Все носились по кругу, плохо что-либо соображая. Кто-то говорил, что Жлебов застрелился, кто-то, что сбежал, вообщем никто не знал правды. Кира же спокойно бегала со всеми, но неожиданно её остановил Дик, схватив за плечо.
- Девушка, у меня к вам серьёзный разговор,- сообщил он и повёл Ки в её комнату, да ещё и захлопнул дверь на щеколду.
- Так, первое,- начал Дик,
- У меня под подушкой всегда лежит финка, вчера вечером я её положил туда, сегодня утром я её там не нашёл. Второе: ты знала про нож. Третье: Жлебов вчера напился, заснул, сдавил рукой бутылку во сне, осколок проткнул ему руку насквозь, но торчит он только с внутренней стороны кисти, и в той её части куда воткнуться сам по себе не мог. И так,… я требую ответа!
- Хорошо, это я поручила майора. Что ещё? – спокойно сказала Кира.
- Что ещё?! Да, ты человека чуть руки не лишила! Знаешь, что врач сказал?! Так вот, ещё бы чуть-чуть левее и у него бы перестала работать правая рука!!
Ки пожала плечами.
- Неужели тебе всё равно?! Ты изверг, Кира! У меня просто нет слов! Для тебя покалечить человека раз плюнуть! Ты изменилась, ты совсем не похожа на ту Киру, которую я полюбил…
- Люди со временем меняются, это нормально...
- Но ты же все проблемы стала решать с помощью ножа! По-твоему это нормально?!
- Ну тогда в военкомате, допустим… А сейчас случайно вышло…
- Случайно?! А с менеджером «Белой горячки» тоже случайно было?! Если честно, я уже жалею, что расстался тогда с Юккой…
- Она что лучше меня?! – вспылила Кира.
- Лучше! Она хоть и дура, зато не режет людей направо и налево!
Ки почувствовала, как кровавая пелена застилает ей глаза, а руки судорожно сжимаются на рукоятке финки.
-Вон из моей комнаты! И больше не попадайся мне на глаза!- чётко, разделяя слова на слоги, сказала Булгакова и протянула Дику нож.
- Спасибо, что оставила в живых,- слабо улыбнулся он, забрал нож и вышел, громко хлопнув дверью.
Жлебов пролежал в больнице полдня, а, вернувшись тут же начал проводить занятия. Видимо операция «ночной гость» на него подействовала, майор поставил Киру в паре не с собой как обычно, а с Греем, что было вообщем-то не слишком хорошо, так как последний вместе с Ки делил первое место по всем дисциплинам, преподававшимся в учебке, а рукопашная борьба вообще была его коньком.
«Ладно, всё-таки лучше»,-подумала Кира.
Пытаясь провести захват, Булгакова споткнулась и схватила Грея за рукав, чтобы подняться, его рукав задрался, и она увидела татуировку у Грея на запястье в виде готических букв: ВОН. «Печорин» резко дёрнул руку и Ки упала навзничь, он набросился на неё и стал душить, как будто для тренировки, но на самом деле весьма натурально. Кира пихнула его ногами в грудь и быстро вскочила на них. Тут к ним подошёл Уваров-старший и, увидев красные следы от пальцев на шее у Булгаковой, сделал Грею выговор.
Весь оставшийся день Кира только и думала, что о трёх буквах, даже когда она уже легла спать (кстати, спала она в форме, ей так было удобнее),эти буквы не давали ей заснуть, часам к трём ночи её осенило: «Блин, это же абревиатура запрещённой расисткой организации, выступающей за превращении кавказских республик России в резервации. В- вооружённый, О –отряд, Н- народа. Гм, тогда понятно, почему Грей…»,- её мысли прервал человек в чёрной парадной спецназовской форме и маске, взломавший (причём очень тихо) дверь её комнаты. Кира притворилась спящей, человек подошёл к ней, и Ки почувствовала, как что-то холодное прикоснулось к её лбу, а затем услышала щелчок предохранителя. «Главное не дёргаться, авось передумает…»,- промелькнуло у Булгаковой в голове, но человек нажал на курок, ему осталось только отпустить его, чтобы бесславно закончить Кирину жизнь. Ки рывком нажала рукой кнопку предохранителя, курок застопорился, а потом сильно ударила человека по кисти, пистолет взлетел в воздух….Кира и человек бросились к нему наперегонки, Булгакова оказалась быстрее, ствол обрушился взломавшему дверь на затылок. Он ничего не успел сообразить за время её действий. Булгакова обшарила таинственного человека, найденный в его кармане стилет, засунула в комод, а из пистолета вынула магазин, который сам создавал пули внутри себя, (в XXI веке боеприпасы не были проблемой, а всё огнестрельное оружие стреляло бесшумно). Ки распирало от любопытства, и она резко сдёрнула маску с чёрной личности… Увиденное, заставило её непроизвольно отпрянуть, чёрным человеком оказался Грей.
Он очнулся довольно быстро, но Булгакова уже была на чеку, и как только открылись прекрасные тёмно-синие глаза, нанесла два удара указательными пальцами в область ключицы, рядом с шеей и тут же заявила:
- Жить вам осталось, минуты три-четыре не больше, так что чётко отвечай на мои вопросы, иначе не успею спасти тебя от смерти.
Грей кивнул, Кира наклонилась к нему и сняла с его шеи медальон с руническими знаками, который она обнаружила ещё при обыске, внутри золотого медальона был окровавленный клочок волос, ярко-чёрных. Но не крашенных.
- Ты из ВОНа?
- Да.
- Чьи это волосы?
- Фатимы моей девушки...
- Кто она в ВОНе?
- Капитан.
- То есть самая главная?
- Да.
- Зачем этот медальон?
- Это пароль. Кому я его отдам, сказав кодовое слово, написанное на нём рунами, тот сообщит о моей смерти, в случае таковой, Фатиме. В Чечне у нас своих информаторов нет.
- На что может рассчитывать тот, кто принесёт весть?
- На многое, Фатима меня очень сильно любит.
- Что написано рунами?
- Не скажу.
- Я так и думала,- закончила допрос Кира и надела на Грея медальон, одновременно сняв «замок» с его шейных вен и артерий. Тут как назло ей попались его огромные тёмно-синие глаза… Ки не удержалась и поцеловала Грея… Она поняла, что Грей ей не безразличен, она его не любила… скорее это была страсть, из тех, которые угасают в один миг, и миг этот настал… Булгакова резко отпихнула от себя Грея и вскочив на ноги заявила:
- Уходи, быстро, немедленно!
Он странно ухмыльнулся и вышел.
Ки бухнулась на кровать и закрыла глаза, но тут в комнату вновь вошёл, вернее, влетел «Печорин», а за ним возник Дик.
- Может, ты объяснишь, что он делал у тебя в комнате? – сказал последний, указывая на Грея.
- Зашёл поболтать,- скучающе зевнув, ответила Ки.
- Ага, значит, это ты его позвала, замечательно! Ты решила меня унизить перед всей частью! Спасибо!
- Отнюдь, я что-то не поняла, мы поругались?
Дик побагровел, выпихнул Гея за дверь и продолжил.
- Ты хочешь сказать, что всё кончено?..
- Я этого не говорила, к тому же, «кончено», «не кончено» - это всего лишь глупые, ничего не значащие слова...
Дик побледнел, а Кира подошла к нему и поцеловала в лоб.
- Между вами ничего не было? - всё-таки спросил он.
- Разве это что-то меняет?
Дик понял, уже ничего…
IV Кровавая ветка сакуры.
Был всего на всего март месяц, а деревья в Чечне не только покрылись листьями, но уже вовсю цвели, особенно красивы были яблони и вишни, а громадная старая черёмуха благоухала так, что мимо неё, иначе как в противогазе, было не пройти.
Но больше всего Киру поразила, сакура, присланная Уварову его другом, служившим на Дальнем востоке. Ки с детства увлекалась Японией и потому отлично знала, как выглядит сакура, и даже примерно представляла, как она цветёт, но выяснилось, что слишком примерно… Описать цветение японской вишни не возможно, его просто надо увидеть… Это не на что не похоже, это просто самое настоящие чувство природы!
Утром после завтрака Кира проходила мимо сакуры и невольно засмотрелась на это великолепное зрелище.
- Хочешь, веток наломаю?- послышался сзади голос Гриньки. Кира обернулась и пригрозила парню пальцем:
- Даже и не думай, ствол гладкий, а ветки уж очень высоко! К тому же целая она лучше выглядит…
- А если достану букетик, поцелуешь?
- Это ещё что за глупости?! – возмутилась Ки, но было поздно, Гришка уже лез на дерево.
«Псих»,- подумала она и покрутила пальцем у виска. Вдруг спокойный, наполненный благоуханием цветущих деревьев воздух разорвала автоматная очередь… Киру с ног до головы осыпал снегопад из лепестков вишни. Вниз рухнуло что-то тяжёлое, она подбежала к «этому», слезы тошнотворным комком подступили к горлу, на траве лежал Гришка. Его глаза были открыты и как-то неестественно стеклянны, посреди лба алело маленькое круглое пятнышко, в руке он сжимал залитую кровью ветку сакуры… Автоматные очереди шли одна за другой, под вишней уже выросли целые сугробы из розовато-белых лепестков, а Кира всё ещё стояла, склонившись над телом Гриши Уварова, она не рыдала, плакать не было сил, просто хотелось вот так стоять вечно и не сходить с места ни при каких условиях…
- Кир, с тобой всё в порядке? На, держи! Поверь, я всё понимаю, но надо что-то делать, пошли,- Булгакова не узнала голос того, кто к ней обращался, она слышала его слов, но не слушала, Ки не помнила, как у неё оказался автомат. Зато она твёрдо помнила, как побежала с ним на кусты, откуда стреляли, помнила, как почувствовала жжение в правом плече, как ударила прикладом человека, как долго дралась с кем-то гибким и ловким и, наконец, задушила его собственными руками, помнила, как обрушился удар сзади, затем выстрел, возня, и снова лепестки, лепестки, лепестки..., почему-то ярко-красные…
Очнулась Кира уже в госпитале, подле неё сидела медсестра и читала роман «Фаворитка» Леи Рогар, популярной писательницы кириного времени, заметив, что пациентка очнулась, «сестричка» оторвалась от книги и улыбнулась.
- Ну вы даёте! Спать двое суток на пролёт! К вам уже целая очередь на приём выстроилась! Мы уж думали у вас осложнение какое-нибудь, раны то лёгкие, это видно шок от пережитого… Знаете, кого вы задуши? Саму Рамзу – дочку Аджефа Галхоева! Она с ним разругалась вот и пошла с наёмниками, которые отказались служить её отцу, а ваш друг э-э-э-э-э…
- Дик? – вставила Ки.
- Нет, что-то с цветом…, а вспомнила Грей! Ну, вот он в плен их арабского руководителя взял Аль-Ахмед-Дина, кажется так. Кстати придёт, не забудьте поблагодарить, если бы не он, быть бы вам сейчас на том свете.
- Кого благодарить? Этого Аль?
- Да нет же! Грея вашего,- улыбнулась медсестра,
- Он за эти два дня раз шесть заходил… Он обходительный такой, как ему удалось в город вырваться, не знаю. Так вот, ваш Грей вообще без единой царапины, а когда он про вас рассказывал, я всё удивлялась, ну скажите, как Вам удалось идти на автоматные очереди и получить только такое лёгкое ранение? А?
- Сама не знаю,- честно призналась Кира, тут её взгляд упал на прикроватную тумбочку, там, в вазе стояла окровавленная ветка сакуры.
- Это Вы так сжимали, когда Вас привезли, ели выдрали, а потом сюда поставили уж очень цветы красивые, жаль, только кровь не смылась,- объяснила медсестра. Увидев направление кириного взгляда.
Вдруг раздался стук в дверь, и в палату вошёл Грей. Он был очарователен. Форма сидела на нём, как литая, а на груди позвякивал орден (какой Ки не знала, слишком плохо разбиралась во всех этих регалиях),образ бравого солдата дополнял белый халат, небрежно наброшенный на плечи. В этом наряде Грей отчаянно напоминал «белого» офицера. Медсестра понимающе улыбнулась и вышла из палаты.
- Доброе утро, выздоравливающим! – бодро сказал вошедший, ставя в вазу букет лилий.
- Орден дали? А какой? – поинтересовалась Кира.
- Гм, вообще-то сам не знаю… Да, ты не смотри так завистливо, тебе такой же дадут, хотя могли бы и «героя»…
- Ну это ты загнул… А Гришку уже похоронили? – спросила Булгакова как можно спокойнее, но всё равно не выдержала и заревела. Грей сел рядом с ней на краешек кровати и попытался успокоить:
- Не расстраивайся, он, наверняка, в раю, и к тому же ты ни в чём не виновата…. Кира уткнулась в его рубашку, Грей не удержался и обнял её. Естественно в эту самую секунду в палату влетел Дик, за ним вбежала медсестра:
- Я же вам говорила: «Нельзя!». Я говорила, что у пациентки Булгаковой посетитель.
- Ах, вот оно что! А я то думаю, что меня к тебе не пускают, какой ещё посетитель...,- злобно прокомментировал происходящее Дик.
- Остынь, Грей просто пришёл меня навестить...,- попыталась вразумить его Ки.
- Ну естественно, он у нас теперь с орденами… Кавалер ордена президента Р.Ф., старший сержант, что нам какой-то рядовой!
- Прекрати! Это смешно! Грей мне жизнь спас! А где ты был в это время?! А?!
- Дик, выйди на пять минут, мы договорим, и ты зайдёшь,- предложил «белый офицер».
- Вы только посмотрите на него! Выйди, мы поговорим, потом зайдёшь! Каков нахал, а?! Мне это надоело, Кира, выбирай или я, или он!
- Тебе не кажется, что Ки немножко не здорова? – съехидничал Грей. Дик с размаху влепил ему пощёчину:
- Заткнись! – прошипел Кирин бой-френд. Оба соперника скинули халаты и вцепились в друг друга.
- Вы что с ума сошли! Это же больница, а не кабак! – возмутилась медсестра. Кира вскочила с кровати, схватила обоих своих поклонников за уши и резко сжала пальцы. Дерущиеся расцепились, и потянулись руками к ушам. Ки развернула их лицами к двери и скомандовала:
- Вон отсюда! Оба! Посмеете продолжить на улице – уши оторву.
Дику и Грею пришлось подчиниться.
V Сделка с «Люцифером».
За неделю, которую Кира провела в госпитале (хотя она абсолютно не понимала, что ей там делать столько времени), в части произошли кординальные изменения. Во-первых: Уваров подал в отставку и уехал на Дальний восток, следовательно, его место занял Жлебов, которого сразу повысили до подполковника. Это было просто ужасно, а если ещё учесть, что Леонид Сергеевич (так звали новоиспечённого подполковника) был взбешён из-за того, что милиция отказывалась забирать к себе в изолятор того самого Ахмеда, справедливо рассудив, что в части содержать такого одиозного террориста будет безопаснее. Во-вторых: погибла сакура, все цветы с неё облетели ещё во время перестрелки, и сразу после этого стал засыхать ствол. Кира приехала как раз тогда, когда дерево уже срубили и погрузили в грузовик, в её мозгу пролетела шальная мысль: «Будут люди печки сакурой топить… забавно».
Слава Богу, что хоть Жлебов разрешил целый день восстанавливаться и ничего не делать. Но ничего ни делать было скучно, а ничем другим занять себя не получилось, так что Ки даже легла спать раньше обычного: решила расслабиться. Поскольку в госпитале ей это катастрофически не удавалось: ныли кости, да ещё и медсестра, как назло, попалась слишком разговорчивая и с профессиональной бессонницей, так что ночи на полёт Кира слушала истории из врачебной жизни. Впрочем, и в казарме Ки долго спать не пришлось.
Посреди ночи она проснулась от запаха гари. Привычка спать в одежде пригодилась и на этот раз. Булгакова быстро вскочила с пастели и открыла дверь, лучше бы она этого не делала, в комнату повалил чёрный, густой и едкий дым, Кира чуть было не вдохнула полную грудь этого «чистого», «свежего» воздуха. Вовремя остановив дыхание, она оторвала кусок простыни и намочила его в раковине (у неё была личная ванная комната), сложила в несколько раз и закрыла им рот и нос, затем Булгакова вынула свободной рукой из шкафа автомат и выскочила в общее помещение. Оно всё было наполнено дымом, кругом бегали люди, повсюду слышны были крики, но огня не было. Кира нагнулась и побежала к двери, там она наткнулась на стоящих рядом Дика и Грея, что само по себе уже было удивительно, так как эти двое старались не пересекаться с друг другом, а тем более с Ки.
- Что происходит? – спросила она,
- Что с казармой?
- Она горит… - перефразировал старого президента Грей.
- Это я без тебя вижу! Почему никто не выходит? Где Жлебов? Что с пожарной сигнализацией? – засыпала друзей вопросами Кира.
- Двери и окна заперты снаружи, Жлебов в прокуратуре, не то на допросе, не то на опознании, пожарка, видимо, сломана, а телефонный кабель перерезан… Идеи, как выбираться, есть? – прокомментировал ситуацию Дик.
Ки пораскинула мозгами и вдала:
- Есть, только надо, чтобы меня услышал. Грей с Диком переглянулись и дали автоматные очереди в потолок. Посыпалась штукатурка, мельтешение прекратилось, и стало очень-очень тихо.
- Слушайте меня все! Первое: у кого есть респираторов или противогазов, наденьте их, только быстро, или закройте органы дыхания смоченной тряпкой. Второе; самые сильные подвиньте кровати к середине казармы, так чтоб можно было достать люки в потолке, затем по одному выбираемся на крышу, и не высовываемся, а то фиг его знает, что там с наружи...,- последние слова Кира сказала очень тихо, почти прошептала.
План Булгаковой заработал, и вскоре все кроме неё самой оказались на крыше, она вылезала последней, языки пламени, добравшиеся сюда из дальних концов казарм, уже лизали ножки кровати, по которой взбиралась Ки. Видимо от перегрева опоры кровати сломались, и она грохнулась вниз… Кира едва успела зацепиться обеими руками за кромку люка. Руки у неё были сильными, но подтягиваться она никогда не умела, хорошо, что хотя бы автоматы на крышу покидали, а то бы с ним Кира давно бы уже грохнулась в огонь. Она поднапряглась, но сумела лишь высунуть голову в отверстие люка. Дик и Грей лежали совсем близко к нему. Кричать было рискованно, так что Кире пришлось ухитриться снять с пальца кольцо и кинуть его в Дика. Кольцо больно ударило его по затылку, а затем скатилось в ладонь Грея. Оба обернулись, и уже через пару секунд они вытащили Киру наружу.
- Похоже, к нам пожаловали очень важные персоны, имеющие самое прямое отношение к Аль-Ахмеду, - сказал «Печорин», указав пальцем на картину происходившую внизу. Там стояли три человека: один высокий, но ссутуленный, в плащ-палатке и маске, оружия, по-крайней мере в руках, у него не было. Рядом с ним с двух сторон стояли два амбала в камуфляже и масках, с автоматами на перевес. Вскоре к ним подошли два точно таких же «шкафа», они вели закованного в наручники Ахмеда (Кира очень удивилась, что узнала его), за ними шёл ещё один человек с «калашом», но в чёрной форме и без маски, впрочем, его лицо Ки всё равно разглядеть не удалось.
- Надо что-то делать, крыша скоро нагреется, и нам по-любому придётся отсюда драпать, - резонно заметил Грей.
- Давайте подумаем,- начала Кира,
- Итак: на нас напали, им нужен Ахмед, они подожгли казарму с дальнего торца, следовательно, там они должны были оставить, по меньшей мере, отряд, с той стороны расположены все окна, - Булгакова махнула в сторону противоположную той, где собрались амбалы,
- К тому же там кусты, скорее всего в них засели бандиты, чтобы расстреливать всех, кто сумеет разбить окна и сломать ставни и полезет наружу, далее, главарь, скорее всего тот – в плащ-палатке. Из этого всего вырисовывается план. Каждый из вас возьмет половину людей, Грей двинется с отрядом, в конец казармы, а ты, Дик, спустишься здесь, вы должны встретится со стороны окон. А я попробую разобраться с главарем…
- Я тебя одну никуда не пущу,- хором крикнули Дик и Грей, и тут же переглянулись.
- Я как прапорщик, то бишь старший по званию, вам приказываю подчиниться моей воле!- профессионально рявкнула Ки, и её поклонникам пришлось выполнять поставленные задачи.
Когда они ушли, Кира нарисовала в воздухе руну альгиз, отложила в сторону автомат, взяла в руку стилет и прыгнула вниз, ей повезло, она села прямо на шею одному охранников, его позвонки не выдержали и сломались. Другой амбал дал очередь, но Ки успела вовремя нагнуться и одновременно метнуть нож, «шкаф» захрипел, схватился за горло и повалился на землю. Булгаковой хватило трёх прыжков и пяти секунд, чтобы приставить пистолет к виску человека в плащ-палатке.
- Очень хорошо, молодец, теперь скажи, что ты хочешь?- неожиданно заговорил он.
- Первое: Кто ты такой? – спросила Кира.
- Я – Аджеф Галхоев. А со старшими можно было бы и повежливее…- спокойно сказал человек в плащ-палатке. Ки стянула с него маску и увидела знаменитый шрам, пересекающий всю левую часть лица предводителя национальной освободительной армии независимой Ичкерии (НОАНИ).
- Допустим, в таком случае пусть ваши люди вернут Ахмеда в камеру…
- Пожалуйста, мне нужно только знать где Рамза,- Кире показалось, что в голосе Аджефа она расслышала нотки грусти.
- Я её убила,- Ахмед в подтверждение её слов кивнул,
- Далее я хочу, чтобы Вы немедленно убрались отсюда вместе со своими людьми…
- Этого ты могла бы и не говорить, это и так понятно, себе то что, ничего не хочешь?
- От чего же… Прикажи всем своим людям, чтоб в меня стрелять не смели, никогда! Ясно! – вконец обнаглела Кира.
- Ясно, только с тебя такой же уговор в меня не стрелять, договорились? Кстати, назови своё имя.
- Договорились, слово русского офицера. А зовут меня Кирой.
- Хорошо, клянусь Аллахом, я выполню твои условия,- Аджеф и Ки ударили по рукам. Уже через десять минут казармы были потушены, а террористов и след простыл.
Но дела были не окончены, нужно было найти Дика и Грея. Ки обошла здание казарм и ей открылась страшная картина.
По дороге сновали легкораненые или же те, кто остался вовсе без единой царапины – вытаскивали из кустов трупы и тяжелораненых, а потом складывали их штабелями вдоль дороги. Живые лежали рядом с мёртвыми. Кира, сдерживая слёзы, пробиралась между трупов и раненых, пытаясь найти друзей, вскоре ей это удалось, она нашла Грея. Рукой он держался за живот, из которого сочилась тёплая, липкая кровь, глаза, его огромные синие глаза, уже стекленели, но он был ещё жив. Ки пришла и нагнулась к лицу «Печорина». Грей еле слышно прошептал:
- Возьми медальон, с-с-скажижи ей: ворон со сломанным крылом…
Это было всё, что он успел сказать, его прекрасные глаза закрылись, а левая рука разжалась, выпустив медальон с рунами. Кира до крови закусила губу и взяла вещицу.
С Диком было сложнее, никто его не видел: ни среди убитых, ни среди раненых. Уже приехал Жлебов и с мобильника вызвал «скорые» и «труповозки», одна из них уже была загружена и собиралась выезжать. Ки впрыгнула в неё в последний момент. Паталогоанатом разрешил Булгаковой осмотреть трупы. Она прошлась по рядам, раз, другой..., тут машина подскочила на какой-то колдобине и с самой верхней полки у мертвеца свесилась рука. Кира вздрогнула, ошибки быть не могло, на безымянном пальце этой руки было её кольцо то самое, которое она кинула сегодня, видимо Грей отдал его Дику. Ки по специальной лесенке поднялась наверх, да это был Дик, весь его висок был залит кровью, сквозь неё было видно чёрное пятно, Кира дотронулась до неё. «Точно, так и есть, это пуля», - сказала она сама себе и положила пальцы на сонную артерию своего жениха. Он был жив: прощупывался слабый пульс…. Булгакова закричала на всю машину:
- Врача, сюда, быстро!!!!!!!!! Он жив!!!!!!!!!!!!
VI Охота на волков.
Дику сказочно повезло, обычно пули от модернизированного «калаша» в черепе не застревают, тем более в таком тонком, как у него. Долго отдыхать кириному жениху не5 пришлось, уже через неделю после того, как он выписался из госпиталя, вышел приказ об их с Ки переводе в действующую боевую группу. Булгаковой с трудом удалось выбить из Жлебова, чтобы по распределению они с Диком попали в одно место.
Группа им досталась хорошая, особенно им повезло с начальником.
Имени и звания «ротного» (так его называли все ребята) никто не знал, они были строго засекречены, обращаться к нему было велено: Дарт, ну вернее, господин Дарт, хотя в России всё никак не могли привыкнуть к данному обращению, а «товарищ» безнадёжно устарел, так что звали «ротного», как попало. Дарту было лет 40-45, но возраст на нём не сказывался: он двигался быстро, рывками; фигуру имел поджарую и крепкую. К удивлению всех, даже среди ребят не снимал чёрную, спецназовскую маску, так что лица его Кира не видела, но если судить по специфическому выговору, Дарт, скорее всего, был из Киева, и наверняка внешность его соответствовала территориальному акценту. «Ротный» знал толк в тренировках, и потому можно было не сомневаться, что через пару-тройку месяцев Кириным товарищам можно будет доверить серьёзную задачу, но у Дарта была куда более смелая идея, он не только прожужжал уши всей группе, но и твёрдо решил, что добьётся их участия в операции «тигр в капкане», цель которой поимка того самого Аджефа. Правда, никто из группы не разделял оптимизма «ротного», что уж говорить о высоком начальстве…
Но Дарт удивил всех уже через две недели после кириного перевода в группу, он явился на плац во время построения, бодро шагая и размахивая распечатанным конвертом:
- Мы там будем! Я добился, мы будем так одни, Аджеф передвигается с небольшим отрядом, так что тридцати человек нам хвати, я не зря вас так странно расставил, те, кто справа от белой черты с этого дня тренируются по особой системе, остальные, как обычно.
Забрав тридцать «счастливчиков» с собой, Дарт ушёл так же стремительно. Как и появился. Все приступили к тренировкам, все, кроме Киры. Она стояла слева от черты….
Ки осталась стоять на месте, лихорадочно соображая, в голове стучало: «Почему? Почему? Дика взяли, а меня нет… Почему?! У меня два ордена президента первой и второй степени!! Я лучше всех во всём!» - она сама не заметила, как ноги принесли её к площадке с полосой препятствий. Там и оказались те тридцать, Дарт что-то объяснял им, но Кира этого не слышала, вернее не слушала, она медленно, бесшумно подошла к «ротному» и оглушила его звонким, металлическим от гнева голосом:
- Почему?! - Дарт удивлённо обернулся. Кира повторила вопрос, но уже более пространно:
- Почему вы меня не взяли?! Возможно я и не лучше, но и не хуже этих тридцати самураев!
Дарт пожал плечами и коротко ответил:
- Ты не лучше и не хуже, ты - женщина.
Ки почувствовала, что её начинает трясти, за секунду она успела задохнуться от жара и тут же задубеть от холода, захотелось вцепиться в горло проклятому «ротному». Но стоило Кире успокоиться, начать дышать ровнее и в голову пришла идея, дерзкая, смелая и почти сумасшедшая.
- Предлагаю бой, если Вы победите. Я от Вас отстану и больше даже не заикнусь о собственном участии в операции, а если победителем окажусь я, тогда Вы возьмёте меня с собой, идёт? – выпалила Ки.
- Девочка моя, это просто смешно, оставь эту глупую затею, милочка, - эти слова Дарта задели Киру за живое:
- Но, почему?
- Во-первых: ты – женщина, а драться с женщиной некрасиво, нечестно и очень глупо. Во-вторых: вам всего лишь девятнадцать, а мне срок три, из них тридцать лет, если не больше, я воспитывал в себе бойца высшей классификации, ну а ты обучаешься этому чуть меньше года, к тому же ваш бывший учитель Жлебов стал подполковником исключительно благодаря положению отца, я бы его даже в прапорщики не произвёл. Ну и, наконец, в третьих: в этом бое я не вижу выгоды для себя, а уж тем более для тебя.
- Я буду здесь стоять до тех пор, пока не пущу корни или пока Вы не согласитесь на бой, боюсь, вам придётся принять мои условия, иначе я сомневаюсь, что Вас пустят на операцию..,- поставила жёсткий ультиматум Кира.
- Врастайте,- бросил Дарт и продолжил тренировку. Ки устроилась по удобней, закрыла глаза, собрала всю волю в кулак и замерла… Она не знала, сколько времени прошло, а когда открыла глаза вновь, уже стемнело. Напротив стоял Дарт, чей голос и вывел Киру из анабиоза:
- Ладно, будь по твоему, только бить буду сильно и по настоящему…
- Я не боюсь боли,- ответила Ки на слова «ротного», скидывая куртку. Кто-то в толпе едва слышно прошептал:
- Сумасшедшая…
Дарт и Кира ходили по кругу, держа руки в боксёрском блоке, никто не решался ударить противника. Ки устала, но начинать первой было нельзя, она сделала вид, что расслабилась и тряхнула уже прилично отросшей шевелюрой. Дарт набросился на неё, но ловкая и молодая Булгакова легко увернулась, и, подпрыгнув, нанесла удар «ротному» ногой в переносицу. Тот успел вовремя отшатнуться, и получился не удар, а так, шлепок, да ещё и кирину ногу Дарт сжал своими пальцами, как клещами, и резко дёрнул. В падении Кира сумела перевернуться, оттолкнулась руками и ударила обеими ногами «ротного» в солнечное сплетение, тот грохнулся наземь, потянул за собой Киру и тут же сжал её горло, Булгакова сильно надавила на сонную артерию Дарта…
Тут их разняли. «Ротный» отряхнулся и сказал:
- Ничья, каждый остаётся при своём.
Кира уже одела куртку, но застегнуть так и не смогла, руки скрючило от столь неожиданного заявления Дарта. Кровавая пелена на мгновенье застлала глаза, следующее мгновенье Ки потратила на прицеливание и «выстрел», она резко выпрямила руку, и из рукава вылетел острый, узкий стилет, он пошёл в миллиметре от виска «ротного», где последний его и поймал, на лету.
- Едешь с нами,- коротко сказал Дарт.
Операция была спланирована великолепно, место выбрано удачно. Перевал-ущелье становился капканом, с одной стороны он был открыт, а с трёх других сторон сидела засада спецназа, по другому перевалу Аджефу не пройти – ближайший завален камнепадом, а через другие не выйти к базе НОАНИ, жаль, что точное её местоположение спецслужбы не выяснили, а то бы давно разбомбили бы это «волчье логово» с воздуха.
Кира расставила людей по периметру, выделенной ей территории. Она со своим отрядом перекрывала выход из ущелья. Вроде бы интересное место, тут должна была быть самая «жара», но почему-то Дарт отдал это место Кире, а сам расположился по правому боку перевала, то было крайне странно…
Ки залегла, и в мозгу стали проносится мысли к делу не относящиеся: «Хорошо, что я дала ребятам мобилы вместо раций, и слышно лучше, и прослушать в таких условиях почти невозможно»,- думала Кира, затем она мысленно похвалила новую модернизацию калаша, и тут её осенило: «Чёрт, я же не могу стрелять ни в Аджефа, ни в его людей… Стрелять, гм… А я стрелять и не буду, вед у меня есть гранаты…» - Ки сама себе улыбнулась, похвалив за идею, и перевернулась на спину. Она чуть не подавилась закушенной травинкой: по краю скал, окружавших ущелье, медленно двигался человек в камуфляже. Кира взяла бинокль и пригляделась, сомнений не было, этот человек был из банды Аджефа, она его уже видела, тогда, в части. Ки схватила рацию и вызвала Дарта:
- Дарт, у нас проблемы. Взгляни наверх,- спокойно сказала она.
«Ротный» выругался, крайне нецензурно, а потом выключил рацию. Кира вновь навела бинокль, по лицу бандита скользнул инфракрасный луч прицела, луч остановился у него между глаз, и в эту же секунду человек в камуфляже, дёрнув чеку, кинул гранату в ущелье. Взрыв и выстрел прогремели одновременно. Кира оглохла ненадолго, но, увидев, что рация вибрирует и мигает, сигнализируя, что кто-то пытается обратиться к ней. «Шумовая граната» - сообразила она. С детства Кира научилась контролировать свои барабанные перепонки – «раскладывать» и «закладывать» уши в нужный момент практически в любых обстоятельствах, попробовала, на этот раз получилось, и слух вернулся. Ки подняла малюсенькую рацию:
- Кирочка, господи, жива? – взволнованно заорал в трубку Дарт.
- Да, пока ещё…
- Оглохли многие ребята… чёрт!
«Ротный» отключился. Кира повернула голову и увидела, как со скал по канатам с двух сторон спускаются люди в масках и костюмах цвета хаки.
Не долго думая, Ки собрала всех своих людей, оставшихся в боевом состоянии, и рванулась на помощь к Дику, командующему третьим отрядом.
Дела были совсем плохи, любимый Киры стоял на коленях и тупо мотал головой, видимо оглох, а прямо над ним склонился Аджеф, его люди стояли вокруг, а члены третьего отряда валялись на земле - они все были мертвы.
- Вы займётесь ребятами эмира, а я им самим, - приказала своим Ки. Спецназовцы обошли противников сзади и обезвредили их в одну секунду. Кира им махнула, чтобы помогали Дарту, а Аджефом займётся она сама.
- Отпусти его и уходи, - сказала ему Ки.
- Его жизнь в обмен на договор,- ответил эмир, пожав плечами. Ки вынула из кармана гранату, выдрала чеку и чётко проговорила:
- Я не стреляю!
Граната попала в Аджефа и в возникшего рядом с ним охранника, Кира же закрыла своим телом Дика и вроде бы они оба не получили ни единого ранения. Эмир с оруженосцем улепётывали по скалам. У Аджефа была оторвана рука, а в ноге застрял осколок.
Киру с земли поднял Дарт:
- В бронежилетах, суки, в голову не выстрелить, закрывают её, прячась за камни, уйдут, гады... Господи, да у вас осколок в кости застрял, не уж то не чувствуешь боли?! – удивился «ротный»
Кира посмотрела на багровое пятно на рукаве и грохнулась в обморок.
VII По следам матёрого.
Очнулась Кира уже в казарме, на кровати. Она повела глазами по сторонам и увидела, что с одной стороны сидит на стуле Дарт, а с другой мирно похрапывает, положив голову на прикроватную тумбочку, Дик.
«Ротный» сразу заметил, что Ки проснулась, и тут же начал разговор:
- Две ночи и день проспала, от снотворного. Тебе его в госпитале дали, чтобы восстановилась быстрее. А то нам послезавтра снова в поход. Аджеф и охранник сначала направились в Nскую долину, затем они разделились, эмир ждёт своего верного оруженосца там, а тот в свою очередь, по нашим данным, ушёл в Грозный. Брать будем в долине. Меня, слава богу, в отставку не отправили, а могли бы… Свалили всё на спецслужбы, которые не сообщили об обходных тропах. Я, конечно, сказал, кому мы обязаны тем, что упустили Аджефа, и тем, что он не ушёл далеко. Они долго думали казнить тебя или миловать, в конце концов, решили дать тебе шанс исправиться в новой операции. Короче, я пойду, отдыхайте.
Дарт сверкнул ярко-зелёными глазами и направился к двери. Кира почувствовала странный зуд в сердце, заставивший её вскочить с кровати в одной пижаме, резко развернуть «ротного» за плечи и быстро прижаться своими губами к его, они были холодны и бесчувственны, но руки Дарта крепко обняли терявшую разум Киру. Её ловкие пальцы содрали с него «вечную» маску…
Ки ели подавила крик: вместо лица у «ротного» был один большой шрам голубовато-сиреневого трупного цвета, на месте носа торчала отвратительная пластиковая трубка… Живыми на этом обезображенном клоке кожи были только большие, красивые, изумрудные глаза без век, бровей и ресниц. Кира поняла, почему губы Дарта показались ей такими холодными – они были искусственными. По белому полотну лица «ротного» пробежала дрожь, он вырвал маску из рук Ки и быстро выбежал из комнаты.
В воспалённом непонятным всплеском страсти мозге Булгаковой пульсировало: «Зачем? Он мне не нужен… я не люблю его… совсем…»
***
Высоко вверх взмывают предгорья Кавказа, тихо цветёт зелёный луг в долине, звонко течёт холодная горная речка… Мирный, спокойный пейзаж, который отчаянно портит сгорбленный, как-то очень быстро постаревший старик в окровавленной гимнастёрке цвета хаки, чей левый рукав свободно болтался после локтя.
Кире хорошо было видно Аджефа в бинокль, она со своими отрядом перекрывали выход из долины и прикрывала возможный отход группы, шансы, что великий эмир рванёт туда, где сидела Ки, были равны нулю, но на этот раз Булгакова сама сюда напросилась. В бинокль она наблюдала за происходящим: эмира окружили со всех сторон, и по сигналу Дарта кольцо начало сужаться быстрыми темпами. Аджеф медленно поднялся и так же медленно поднял руки вверх. И вдруг резко подпрыгнул, ударив «ротного» ногой в подбородок, выхватил пистолет и выстрелил несколько раз, уложив на месте пятерых человек, рванул с места и большими прыжками понёсся в сторону гор. Все ошарашено глядели ему в след, Дарт потерял сознание. Кира, матерно выругавшись, схватила автомат и побежала за Аджефом, тот как раз оказался под поваленным деревом, нависшим прямо над ним. Ки дала очередь по стволу сосны, и тот свалился, придавив эмира.

Старик напрягся и отшвырнул дерево одной рукой, силы ему было не занимать. Теперь в пещеру и ждать… «А она таки не нарушила договор, в меня не стреляла…» - промелькнуло в голове у эмира.
VII На волосок.
Саид был молод, ведь, двадцать два года это не возраст, красив: спортивная фигура, высокий рост, чёрные слегка курчавые волосы, смуглая кожа, нос с едва заметной горбинкой и большие чёрные глаза, в которых из-за цвета не было видно зрачков, природное обаяние прекрасно дополняло его портрет; умён, закончил школу с золотой медалью и медицинский институт с красным дипломом; счастлив, потому что лето, конец июля, и потому что получал диплом, а значит, мог скоро отправится к брату в НОАНИ и стать настоящим горцем, к тому же там он сможет лечить раненых, вносить свой вклад в исполнение великих планов.
Саид твёрдо решил получить диплом и уходить, никогда не оставался на студенческие пирушки и сейчас оставаться не собирался.
Красные и синие «корочки» вручали на сколоченной из досок сцене, установленной прямо на улице так, как денёк выдался погожий и очень жаркий. Саид пришёл на церемонию за пять минут до начала, занял вполне приличное место, закрыл глаза и погрузился в собственные мысли… Сначала он посетовал на свою фамилию -, как назло болтавшуюся почти в конце алфавитного списка, Садыгов. Ладно бы первая на «С», так впереди ещё успел вписаться Саблин. «Ладно, можно подождать…» -Саид Садыгов открыл глаза и быстро обвёл ими публику; некоторые девицы, не стесняясь, обстреливали его глазами. Он усмехнулся и вспомнил, как по дурости, на первом курсе закрутил с сероглазой Раят – решил попробовать: какая она любовь? Дурак, только девчонке всю жизнь испортил… Жених, которому она была обещана ещё с детства, от неё отказался, отец выгнал, вот она и бросила институт и смылась к родственникам в Махачкалу. Больше у Саида девушек не было… никогда… Про себя он знал, что любить не умеет, не способен…
Уже дошли до буквы «о», когда Садыгова дёрнули за рукав, он оглянулся; это была его пятнадцатилетняя сестра – Гюзель. Она, сверкнув виноградными глазами, сказала:
- Получай скорее диплом и иди сразу же домой: старший брат приехал.
- Как он? Здоров? – удивлённо спросил Саид, он абсолютно не ожидал приезда брата.
- Я не видела Хасана, мать не велела.
«Странно…» - подумал Садыгов, но мысли его нагло оборвал Мурат, отвратительно красивый парень, славившийся на весь институт количеством разбитых сердец.
- Привет, это твоя сестра? – спросил последний, взглядом указав на Гюзель, почтительно отошедшую в сторону.
- Моя,- коротко ответил Саид.
- Знаешь, отец припёр к стенке, велел жениться, как думаешь, сторгуемся? Уж очень меня она зацепила, - проговорил Мурат, нагло поглядывая на предмет торга.
- Нет. Во-первых: глава семьи не я, а Хасан, мой старший брат. Во-вторых: за тебя я даже свою лошадь не отдам; а во-вторых: Гюзель всего лишь пятнадцать и замуж ей рано.
- Подумаешь пятнадцать, раньше и в двенадцать замуж выдавали, и ничего.
Саид не дослушал Мурата, так как назвали его фамилию, и он пошёл прощаться с учителями и получать долгожданную «корочку». Когда Садыгов спустился со сцены то увидел, что наглый Дон Жуан уже что-то говорит его сестре, а та лишь смеётся в ответ, обнажая ряд безупречно белых зубов.
Саид подошёл к парочке и резко отдёрнул руку Мурата, уже готовую обнять Гюзель, и процедил сквозь зубы:
- Проваливай! Не смей подходить к моей сестре!
До дома шли молча, каждый думал о своём. В дверях их встретила мать, широкая и родная, как горы, она загораживала собою весь дверной проём.
- Гюзель, иди через чёрный ход,- велела она. Сестра обиженно нахмурила лоб, но ослушаться мать не решилась.
- Почему ты не пускаешь её к Хасану?- спросил Саид, когда Гюзель ушла.
- Ты иди к брату и сам реши, можно его показывать Гюзель или нет.
Только теперь Садыгов-младший заметил, что у матери глаза полны слёз. Она посторонилась и пропустила сына в дом. Саид вошёл и увидел Хасана, сидящего к нему спиной. Младший брат окликнул старшего, тот обернулся… вся правая сторона лица Хасана была обезображена: на месте глаза была затянувшаяся впадина, половина носа белела костью, беззубо улыбался рот лишённый губ рот – страшной маской смотрело это лицо с выдранными полосами кожи. Саид инстинктивно отпрянул от брата:
-Садись, - прошипел Хасан и, когда младший брат сел, продолжил:
- У великого эмира серьёзные ранения, он в горячке, у него гангрен, требуется врач. Сегодня ночью пойдёшь со мной, собирайся.
Саид быстро выполнил приказ брата, мать положила им в рюкзаки еду и одежду, Хасан где-то раздобыл автоматы…
Ночью они вышли из Грозного и уже через три дня были в долине, откуда была прямая дорога до базы.
***
Дела в группе были совсем плохи. В июне, когда уже все знали, что Аджефу удалось уйти живым, в казарму заявился Дарт. Он вошёл, ссутулившись, понуро опустив голову, и протянул стоявшему рядом листок. Это была повестка в суд на его имя (там прямо так и было написано – товарищугосподину Дарту), ему предъявлялись обвинения в халатности, повлекшей за собой смерть по неосторожности двух или более лиц, а так же подозревался в измене родине – статьи, в новой России, расстрельные. Прочитав этот документ, все замолчали; повисла тяжёлая, глухая тишина; Дарт протянул Кире конверт и сказал:
- Здесь адреса родственников, напиши пару строк, и ещё, Игнат станет командиром (следующие слова он проговорил Ки на ухо, обнимая её на прощанье), отдай ему ключ от потайного сейфа, он знает где, там лежат данные из верных источников, о том, что к Аджефу отправлен врач, его приведёт брат – тот самый охранник. Вы должны их перехватить, там написано где, только действуйте быстро и обстановке строгой секретности, возьмите с собой человек пять-шесть из самых надёжных, - Дарт отпустил Киру и сказал уже в слух:
- Там, колечко лежит, возьми его себе за труды.
«Ротный» ушёл в свою комнату, которая находилась тут же, в казарме, и вновь повисла удушающая тишина, она заполняла собой каждый уголок, каждую щель… Звук выстрела пронзил её оглушающим разрывом…
Дарта похоронили прямо на территории группы, наскоро сколотив деревянный крест.
Понурый и какой-то блёклый Игнат (бывший помощник «ротного», а ныне командир группы) сильно оживился, когда Кира рассказала ему о данных, которые ей сообщил Дарт. Он сразу же начал готовить операцию, взял с собой только самых проверенных людей: Дика, Киру и ещё четверых человек. Решили уйти яко бы в отпуске. А в случае ранения сослаться на драку в дороге.
В сей1фе нашли предполагаемый маршрут следования врача и охранника. Выяснилось, что лучше всего поставить засаду в той самой долине, в которой Кира так неудачно стреляла в Аджефа.
Добрались туда они очень быстро. Ждать пришлось тоже недолго, уже через восемь часов сидения в засаде дозорные сообщили о появлении «гостей». Кире пришлось быть приманкой, она оделась чеченкой и спрятала в складках юбки нож и пистолет. Ки села на камень боком к засаде и спиной к тем, кто дожжен был прийти. Они появились скоро.
***
Саид с Хасаном решил сделать привал в красивом горном ущелье. Пришли они туда на рассвете и были очень удивлены тем, что в такую рань на берегу мелкой речушки сидела на камне молодая чеченка.
- Что будем делать? – спросил у Хасана Саид.
- Не знаю, мне кажется, придётся застрелить, нам свидетели не нужны, никто не должен знать о наших передвижениях,- ответил тот, медленно приближаясь к девушке.
- Эй, красавица, чё сидишь? – спросил у молодой чеченки Хасан на своём родном языке. Она встала, замахала руками, показала пальцем на рот и выпучила глаза.
- Она немая,- тихо сказал брату Саид,
- Может, оставим её в покое, она ничего не сможет про нас рассказать.
- А если напишет? Нет, надо с ней покончить, - отрезал Хасан и вскинул автомат. Но девушка оказалась быстрее, прежде чем старший Садыгов успел нажать на курок, она вытащила ТТ последней модификации и выстрелила.
Саид растерялся, когда увидел, что брат упал, блистая красной дыркой между глаз… Но, увидев напротив себя пистолетное дуло, моментально очнулся и быстро перепрыгнул через валун, пуля пролетела по воздуху, Саид спрятался за кучей камней. По нему перестали стрелять, дали, когда выползет, (он догадался, что девушка, скорее всего здесь не одна), врач тщательно осмотрел кусты напротив реки, понял, что удара надо ждать именно оттуда, и приготовился с честью умереть. Но тут его взгляд случайно упал на «немую», почему-то не шедшую к своим, а нагнувшуюся над телом Хасана и что-то рассматривающую. Саид пригляделся: в руках у «чеченки» был их фамильный нож – гордость семьи. Садыгов почувствовал, как у него в груди заклокотала дикая ярость, он не выдержал, высунулся и выстрелил, к своему удивлению попал. Из лебединой шеи красавицы вырвался фонтан крови, она захрипела и повалилась наземь. Из кустов выбежали русские федералы.
Пользуясь замешательством врагов, Саид кинулся в горы, брат успел ему сказать к кому обратиться, если что…
Кира почувствовала, как что-то внутри неё оборвалось и выплеснулось наружу. Убегающее сознание ухватило только красивый клинок с ручкой в виде трёх волчьих голов, крепко зажатый в пальцах…
Так для неё закончилась чужая никому не нужная война…
III часть. Ангел смерти.
I Начало и конец всему.
Почти целый год Кира мыкалась по разным госпиталям и больницам. Выжила она с трудом, ребята из группы, упустив врача, сумели спасти Ки: Дик пережал артерию выше раны, а Игнат вколол шприц со стволовыми клетками, который он взял с собой на всякий случай. Так она и спасалась, но во время операции была совершена ошибка, из-за которой жила в шее зажала сосуд и теперь у Киры очень часто болела голова, а шея перекосилась. Более полугода таскаясь по врачам в надежде вернуть себе красоту и здоровье, она твёрдо решила подать в отставку, как только Дику выйдет дембель. Но с лечением были серьёзные проблемы, никто не хотел браться за столь опасную и сложную операцию. Только в Ханкалинском госпитале забрезжила надежда, ей посоветовали обратиться к прекрасному хирургу Освальду Гееру. Он был уже на пенсии, но периодически делал операции в особо сложных случаях, только обращаться надо к нему лично. Кира собралась и пошла на окраину Ханкалы к этому странному чеченцу с немецкими именем и фамилией.
Она постучалась в дверь дома хирурга, на встречу ей вышел добродушный седой старик в очках и удивлённо спросил:
- Вам кого?
- Освальда Альбертовича,- ответила Кира.
- Это я, проходите.
В доме был довольно грязно и неуютно, чувствовалось, что тут нет женщины, нет и уже давно.
- А вы, собственно, по какому поводу? – спросил хирург, присаживаясь и предлагая сесть гостье.
- А вот,- Кира расстегнула высокий воротник гимнастёрки и показала изуродованную шею,
- Была перебита артерия, когда зашивали что-то сделали неправильно, и жила зажала сосуд. Никто не берётся за операцию, мне посоветовали вас. Ну что, поможете?
- Надо подумать… Ах, какой я дурак, -хватился за голову старик,
- Угощайтесь, только у меня ножи не точенные, так что ломайте,- сказал Освальд Альбертович, поставив на пыльный стол ветчину, сыр и хлеб.
- Да у меня свой нож есть,- ответила Кира и достала тот самый кинжал с тремя волчьими головами, он сохранился каким-то чудом. Хирург странно смотрел на нож, потом не удержался и попросил посмотреть поближе. Внимательно разглядывал его на свету и вдруг неожиданно сказал:
- Не хотел я больше работать, но как видно придётся, я займусь вами. Только скажите, откуда у вас эта вещь?
- У меня? – Кира удивилась данному повороту событий,
- Ну, я убила его владельца…
- Вы что из абреков?!- испуганно воскликнул старик.
- Нет, ну что Вы… Я из спецназа, это произошло во время одной сверхсекретной операции, там же меня и ранили, но в официально ранение я получила в результате драки в поезде, которая произошла, когда я возвращалась из отпуска,- опровергла опасения Освальда Ки.
- Извините меня. Просто я так взволнован…
- Вы, наверное, хотите купить у меня кинжал? Но он не продаётся.
- Нет, нет, я понимаю это ваш трофей. Я совсем не потому решил Вас вылечить, я благодарен Вам за то, что Вы, скорее всего, убили того, кто убил мою жену…
- Да Вы что? Боже, как это произошло?!
- О, это давняя история… Тогда мой сын, Герхард только-только уехал учиться в Питер на врача нарколога… Сейчас-то он уже практикует, у него клиника в пае с другом. Да, ещё сын собрался жениться, такая девушка хорошая, одна из медсестёр, но ему мешает одна особа, бывшая наркоманка, которую он, вылечив, по молодости влюбился, даже хотел с ней свадьбу сыграть, но я не дал, да и он сам потом образумился, но теперь боится расстаться, думает, что она наложит на себя руки.
Старик ещё долго говорил о сыне, всё никак не мог подойти к основному рассказу, но Кира не торопила его, чувствовалось, что Освальду Альбертовичу было приятно говорить о нём. К тому же Ки пыталась вспомнить, где это она уже слышала о каком-то Герхарде, но не могла вспомнить, решила, что увидела его имя где-нибудь в справочнике. И как бы в продолжение своих мыслей сказала:
- Я живу в Питере…
- О, тогда я вам дам адрес, передадите ему от меня весточку… Ну так вот, было это очень давно, лет восемь назад. Тогда к нам в деревню (а тогда это была действительно деревня, это сейчас она слилась с невероятно разросшейся Ханкалой) приехали абреки, причём, очень странные, к нам бандиты и раньше приходили, так мы с ними договаривались о приемлемом и для них и для нас выкупе, и они уходили. А эти пришли и не стали грабить, а только тихо спокойно один за другим вырезали русские дома. У меня жена была русской, а сам я выбил себе немецкое гражданство, у меня отец был немец. Вот я жену спрятал, а им показал свой немецкий паспорт, они и отстали. А ночью неожиданно вновь заявились, верно, им кто-то сказал про Лару… Меня оглушили, но я успел заметить, как главарь вот этим ножом убил мою жену… Я это очень хорошо запомнил. Мне потом сказали, что это они что-то вроде гербов на кинжалах вырезают и по этим приметам их можно найти, вот я и нашёл,- закончил старик, и Кира заметила, как по его щеке скользнула слеза.
***
Операция прошла удачно, к Кире вновь вернулась красота, и головные боли прекратились. А уже через два месяца, подав в отставку, она поехала домой, правда, без Дика, который после дембеля решил заехать к родственникам в Махачкалу.
***
Кира приехала в Питер в середине дня и сразу пошла домой, пользуясь отсутствием мамы, она залезла в интернет и проверила почту. Там были в основном письма Эрики, в которых та ругала подругу, на чём свет стоит, и велела приезжать, как можно быстрее. Ки только пробежала письма глазами, ей было совершенно не до них: голове бегали совсем невесёлые мысли, она просто не знала, что делать дальше, надо было поступать в институт, но за два года службы всё забылось, да и двадцатилетняя девица, прошедшая Чечню, странно бы смотрелась среди юных восемнадцатилетних барышень. Идти работать?.. куда? Без образования… в охранники?
Кира, пожалуй, первый раз в жизни не знала что делать, куда идти, куда податься. Ки заставила себя вырваться из мыслей, и тут её взгляд упал на подпись под письмом: Твоя лучшая подруга – Эрика. «Точно, нужно к Эр пойти, ведь она тоже не поступила в институт. Вдруг соберётся это сделать, вместе всё-таки и легче и веселее», - решила Булгакова и засобиралась к подруге. Адреса жениха она не знала и поэтому пошла к тёте Гале (маме Эрики). Там Кира ожидала увидеть предсвадебные хлопоты, а увидела заплаканную всю в чёрном мать подруги, чёрные чехлы на мебели и стакан водки с куском чёрного хлеба в старом серванте.
- Что случилось?! – срывающимся голосом чуть не закричала обо всём уже догадавшаяся Ки.
- Эрика неделю назад ввела себе в вену смертельную дозу героина, узнав о том, что Герхард передумал на ней жениться, -всхлипывая и подавляя рыдания, повторила тётя Галя.
- Кто?! Кто ей сказал?! – Ки в бешенстве вскочила со стула, обхватила голову руками и стала прочёсывать огромными шагами комнату.
- Сам, он сам, Герхард…
- Адрес его, быстро!! – взревела Кира.
- Господи, успокойся… Я не дам тебе его адрес, ты б видела себя, ты же бешенная, очнись…- затараторила удивлённая и шокированная тётя Галя.
- Не хотите, не надо! Я сама его найду! – Ки вылетела за дверь, так хлопнув ею, что штукатурка старой стены посыпалась вниз крошкой.
Кира на удивление быстро нашла по Интернету адрес Герхарда. Не долго думая, она решила подождать до семи часов вечера, а потом уже нанести визит бывшему жениху подруги, это делалось только для того, чтобы застать его дома, а так она бы с удовольствием пошла бы прямо сейчас. На встречу Кира пришла в гимнастёрке и армейских сапогах, в голенище одного из которых был нож, тот самый с тремя волчьими головами.
Дверь ей открыл довольно субтильный молодой человек, действительно больше в её, чем в эрикином вкусе. Но взбешённая Ки не обратила на него внимания, она сказала, что пришла забрать вещи Эр. Закрывая дверь, Герхард неожиданно промолвил:
- Вы не за вещами пришли? Тут всего-то остался её дневник, да маленькая шкатулка с бижутерией… Наверное, Вы пришли просить денег от имени её матери… Ведь Галина Андреевна очень гордая… Я всё понимаю, я дам сколько нужно...
- Неужели Вы думаете, что она возьмёт деньги от убийцы своей дочери?! – вспылила Кира.
Врач, видимо, так и не закрыв дверь, вошёл в комнату, куда уже прошла Ки, и подошёл к стеклянному журнальному столику, за которым она сидела. На этом столе лежали приглашения на свадьбу, рядом, в мусорном ведре валялись он и же только разодранные в клочья, на одном из кусочков Ки увидела своё имя… Это обстоятельство заставило её ещё больше разозлиться и подпустить комок ненависти к горлу, «спичку» к этой горючей смеси поднёс Герхард. Он, ударив по столу так, что во все стороны полетели приглашения, а по стеклу прошла трещина, заорал:
- Вы не имеете права так со мной говорить!!! Эта наркоманка сама виновата во всём!! – Кира в мгновение ока вскочила на ноги, отшвырнула сапогом стол и медленно начала прижимать врача к стенке, грозно шипя:
- Падаль, дрянь!! Ты её убил, ты!! Ты будешь гореть в аду! Гад!
- Прекратите… Выйдите вон… Я позову милицию… - жалобным тихим голосом прошелестел Герхард. Не помня себя, Кира выхватила нож и легко резанула бывшего жениха своей подруги по горлу, там, где была сонная артерия… Вытерев нож о диван, она вышла в открытую дверь…
***
Не успела Кира войти в дом, закрыть дверь и включить телевизор, как миловидная дикторша ласковым голосом сообщила:
- Сегодня у нас в городе было совершено дерзкое убийство. Неизвестный зарезал знаменитого на весь Питер врача-нарколога, Герхарда Геера в его собственной квартире.
Только теперь Ки в полной мере осознала то, что сделала. Муки совести усложнили знакомые имя и фамилия. Её мозг лихорадочно заработал: «Геер, Геер… что-то знакомое… Геер…»,- тут Кира грохнулась на пол прямо перед телевизором, закрыв рот рукой. Она вспомнила доброго хирурга, рассказавшего ей о своём сыне-наркологе, который учился в столице и по глупости влюбился в свою подопечную – наркоманку…
«Вот и передала весточку от отца», - неожиданно промелькнуло в голове у Ки. В эту секунду позвонили в дверь. «Если мать, что говорить? Она у нас Павлик Морозов… выдаст, глазом не моргнёт», - подумала Кира. Но на пороге стояла не мать, не отец, там стоял Дик… У неё ручьём потекли слёзы, и она кинулась любимому на шею:
- Господи, Дик, помоги, я убила человека – жениха Эрики. Эр покончила жизнь самоубийством из-за него! Я не выдержала…
Он мягко оттолкнул её от себя:
- Постой, ты это серьёзно?
- Нет, шучу – сказала Кира грустно, и слёзы вдруг мгновенно высохли на её лице.
- Тебе надо сдаться в милицию, слышишь! Твои родители небедные, наймут хорошего адвоката, чеченский синдром, состояние аффекта, молодой возраст, первая судимость… Тебе года три дадут, да и то, скорее всего, условно, - быстро привёл доводы Дик.
- И ты хочешь сказать, что из-за какого-то хачика, я сидела в тюрьме три года? – заорала Кира.
- Ты что с ума сошла?! По-твоему: хачики не люди?! По-твоему: я не человек? – вспылил бойфрэнд.
- Я не это имела в виду!
- Не это?! Знай, между нами всё кончено! Не хочу иметь ничего общёго с убийцей! – он вышел на лестницу и бегом побежал по лестнице.
- Вернись! – закричала Кира и понеслась вслед за ним. Столкнулись они уже на улице.
- Стой, Дик, я тебя люблю, я очень сильно тебя люблю… – затараторила Ки, подбегая и обнимая своего строптивого жениха.
- Не верю, я ухожу, Ки, не надо меня уговаривать… - ответил он, вырвался из её объятий и пошёл своей дорогой. Но Булгакова вновь догнала его, и прошептав ему на ухо:
- Я любила тебя, люблю тебя и всегда буду любить тебя… прости, - повела приём, которому научилась на посиделках у Уваровых, то самый, который применяла к Грею,только на этот раз замок с сосудов не снимала…

II Медальон Грея.

Кира вернулась в свою квартиру. «Лечь в ванну во всём белом и тихо вспороть вены…» - твёрдо решила она и вошла в гостиную, чтобы написать матери предсмертную записку. Но её грустные размышления прервал телевизор, вернее всё та же симпатичная журналистка. Только теперь она стояла на фоне до боли знакомых домов, почему-то смотревших пустыми глазницами окон… Кира заставила себя вслушаться в то, что говорила дикторша:
- Сегодня в нашем городе произошло то, чего все боялись, от чего бежали из Первопрестольной в Петербург. Наши надежды на новые системы безопасности не оправдались. Сегодня в нашем городе произошла трагедия: террористы взорвали виадук, в это время по нему проезжали машины, в результате взрыва они в большинстве своём сгорели, к тому же обломки задавили людей, гулявших под ним… Общее количество жертв по не уточнённым данным достигло сотни человек. Но это число может увеличиться в разы! Дело в том, что в результате действия обломков, взрывной волны и поражающих элементов бомбы были повреждены цистерны с хлором и нефтью, проходившие в это время по последней в городе железной дороге старого типа, уже завтра она должна была закрыться. Но, теперь не смотря на все действия, предпринятые сотрудниками МЧС, хлор смешался с водой и сейчас ядовитое облако…
Кира не дослушала и срочно выглянула в окно (всё происходившее находилось в трёстах метрах от её дома). Туча машин с мигалками: чиновных, пожарных, милицейских, скорой помощи, - заполнили улицу. Красавец мост, раньше светившийся всеми своими фонарями, теперь лежал в едва подсвечиваемых руинах, над всей этой картиной парило громадное зелёно-жёлтое облако хлора… «Странно, видимо, это случилось, когда меня не было дома, когда я была у Герхарда… А по телику раньше не показывали, потому что журналюг себя не подпускали…» - подумала Кира и вернулась к телевизору, там, рядом с дикторшей уже стояла весьма интересная женщина. Её лицо было некрасивым, но в то же время обладало какой-то непонятной, необъяснимой притягательностью. Сильно раскосые глаза, ощетинившиеся короткими, жёсткими, колючими ресницами. Эти глаза никак не могли «усидеть на месте» и беспрестанно бегали в глазницах; нос был чересчур короток и сильно приплюснут, как у большинства среднеазиатов; единственной привлекательной чертой лица этой женщины были довольно пухлые сильно сжатые губ, заставлявшие думать, что их обладательница не хочет говорить и не вымолвит ни слова. Все эти отнюдь не прекрасные четы в купе с короткими азиатским черепом и коротко подстриженной чёрной щетиной волос заставляли неотрывно следить за лицом, которое они составляли, и почему-то крайне располагали к человеку этим лицом обладавшим. Но Кира не обратила никакого внимания на эту особу, её больше интересовали слова сказанные журналисткой, которые заставили её навострить уши и с замираньем сердца вслушиваться в каждую произнесённую далее фразу:
- Конечно, ни Президент, ни правительство, ни парламент не могли не принять меры в связи с данным происшествием. И так, приказом Президента РФ за номером 391 повелевается следующие:
Первое: все лица кавказской национальности, проживающие на территории Центрального, Северо-Западного, Дальневосточного и Сибирского федеральных округов, должны в трёхдневный срок возвратиться на свою этническую и историческую родину или переехать в Южный федеральный округ.
Второе: все лица, проживающие на территории Санкт-Петербурга, Санкт-Петербургской области, а так же Москвы и Московской области в первом поколении и меньше пятнадцати лет, должны так же вернуться на места предыдущего проживания в тот же трёхдневный срок.
Третье: сотрудники посольств, дипломатических представительств и ведомств, а так же иностранные граждане, работающие в России по контракту, которых касается первая иили вторая часть данного приказа должны явиться в течение трёх дней на специальные пункты регистрации, организованные в выше перечисленных субъектах федерации.
Четвёртое: за исполнением этого приказа будут следить бойцы отныне разрешённой организации ВОН…
Тут Кира застыла и потеряла нить сообщения, которое объявляла журналистка. .2Вот теперь мне пригодится медальон Грея. В ВОНе меня уж точно никто не отыщет!» - размышления Ки прервал звонок телефона – это была мама, она сильно волновалась из-за теракта. Но дочь её быстро успокоила и вернулась смотреть репортаж дальше.
Там уже вещала азиатка:
- Нашему подразделению нужны люди, хорошо умеющие обращаться с оружием и владеющие боевыми искусствами. Поэтому мы будем рады принять в наши ряды бывших милиционеров, военных, сотрудников спецслужб, а так же лиц связанных с криминалом, для них будут созданы льготные условия. Всем ранее судимым по всем статьям (кроме терроризма и измене родине), желающим вступить в ВОН будет объявлена амнистия. Это так же касается тех, кто совершил преступление, но ещё не осуждён или ещё даже не заключён в тюрьму. Последние только должны подписать явку с повинной, суда над ними в этом случае не будет.
- Напомню, что я брала интервью у главы ВОНа Фатима Оргенджаева. До встречи, с вами была Кира Андреева,- закончила репортаж журналистка.
Но Ки уже не слушала телевизор. Она бегала по дому, собирая вещи, ища медальон Грея, и одновременно с этим писала записку маме. Сборы заняли менее получаса, ещё пару секунд Булгакова потратила на поиск в интернете адреса главного пункта приёма в ВОН. Нацепив на голову противогаз, (Ки вовремя вспомнила об облаке хлора за окном), она поймала такси и поехала регистрироваться.
В машине Ки размышляла о произошедших событиях: «Странно, уж очень быстро организовались офисы и пункты приёма ВОНа, как будто эта организация заранее знала о случившихся терактах. Очень странно, очень…»
Приехав в центр, Кира твёрдым голосом потребовала личной встречи с Фатимой. Ки пришлось учинить скандал и прождать целых сорок три с половиной минуты, прежде чем её желание было исполнено. Капитанша появилась в приёмной неожиданно, как будто возникла из воздуха. Она выглядела прекрасно и очень бодро прошлась по комнате, хотя точно провела бессонную ночь. Киру Фатима обвела ярким, сверкающим взглядом, и мило улыбнувшись, сказала:
- Я Вами восхищаюсь! Каким надо было обладать терпением, чтобы не только дождаться меня. Но и убедить моих людей в необходимости нашей встречи. Нет, честное слово, браво! Ну, так я Вас слушаю?
- Это не терпение, а упрямство. Притом не беспочвенное, - Булгакова достала медальон Грея, и протягивая его Фатиме, продолжила,
- Вам привет, от ворона со сломанным крылом.
Капитан побледнела на секунду, зажмурила глаза, и так крепко сжала медальон, что от него отлетели крышка и цепочка.
- Пойдёмте, - сказала Фатима неожиданно спокойным голосом.
Меньше, чем через час Кира получила удостоверение ВОНовского гвардейца. Все убийства с участием были моментально раскрыты, а она амнистирована по всем статьям.

III Испытания.
В ВОНе всё было сделано крепко. Громадное общежитие, больше напоминавшее отель, целая сеть приёмных пунктов, громадный арсенал оружия, тонна пошитой формы, множество спортивных залов, плацев и других площадок для тренировок. Организованная экономика: хорошая зарплата, питание за счёт администрации, полное обеспечение служащих. Всё это было ненормально для только что вышедшей из подполья организации. Да ещё эти неограниченные полномочия, данные Вону сразу после теракта. Всё это сильно настораживало и наводило Киру на разные не самые радужные мысли. С головой в облаках она и вошла в свой двухкомнатный номер в «общежитии» и очнулась только тогда, когда, бухнувшись на кровать, упала головой на чьи-то пальцы. Кира вздрогнула и увидела сидящую перед собой Фатиму. Та смеялась, пытаясь скрыть дикую ненависть клокочившую где-то внутри. Капитан ВОНа была далеко не дурочка, она отлично поняла, что для Грея эта терпеливая девушка была не просто другом… Фатиму трясло от ярости, она не понимала, как так сильно любивший её Грей мог променять всемогущую Фатиму на эту молоденькую выскочку. Но чем больше она смотрела на соперницу, тем более убеждалась, что проигрывает сопернице по всем статьям. «Выскочка» была моложе, красивее, умнее и обладала удивительной чертой – она явно могла сводить мужчин с ума. Девушка была типичным образцом femmes fatales.
Но ненависть Фатимы была тесно сплетена с чувством восхищения и уважения, а так же с диким желанием, во что бы то ни стало переманить соперницу на свою сторону и сделать своим советником. Капитан отлично понимала, что ей нужна помощница и, что лучше этой девушки, ей кандидатуру не найти. Правда, терпеть соперницу было невыносимо. Наконец, Фатиме удалось принять соломоново решение: дать выскочке (имя которой, она даже не удостоилась спросить) три испытания, если та победит и выйдет живой из всех трёх, то станет самой влиятельной особой в ВОНе, разумеется, после самой капитанши; а если нет…, значит, такова её судьба.
- Зачем Вы пришли? – оборвала смех начальницы Кира.
- Ах, да… Гм, я думала, ты более осмотрительна…. Нет, ну ты меня уморила! Ты была в полной прострации! – начала в шутливом тоне Фатима, но, увидев, как у соперницы заходили желваки на висках, мигом посерьёзнела,
- Я тебя назначила в гвардию, даже имя не спросив, не то что, проверив твои навыки необходимые в нашей работе…
- Меня зовут Кира Булгакова – это же имя я назвала представителю вашего местного КГБ, перед тем, как он выдал мне карточку. И к тому же неужели Вы думаете, что в спецназе тренируют настолько плохо, что я не смогу попасть из пистолета в голову человека?! – яростным голосом, отчеканила сова, как медь, Ки.
- Но всё-таки гвардия не караул, а посему, я буду вынуждена Вас проверить. И кстати у нас не КГБ, а КБ – комитет безопасности.
- Какая разница? Короче, хотите проверять – проверяйте!
Кира и Фатима вышли из комнаты и направились в тир.
- Стрелять Вам придётся часто, так что тир будет вашим первым испытанием. Но, кажется, Вы близоруки…
- Это мне никогда не мешало попадать в цель, я видимо чувствую мишень… Впрочем, я не слишком люблю огнестрельное оружие, оно слишком быстрое, и делается без души. С ним убийство не запоминается и удовольствия не приносит, - оборвала капитаншу на полу слове Кира.
- Разве убийство должно приносить удовольствие? - Фатима решила, что имеет дело с умалишённой.
- Конечно, должно! Особенно если убийство это чуть ли не каждодневная часть вашей работы. Если от него не получаешь наслаждения, оно превращается в рутину и тебе становится всё равно, кого ты убиваешь и зачем. Потом ты перестаёшь мыслить и уважать себя, а также медленно, но верно становиться животным. А если каждое убийство доставляет тебе удовольствие, ты будешь убивать учётом получения оного, а значит, не сможешь убивать, кого попало, и будешь мыслить.
- Но разве предсмертные муки могут дарить усладу?
- Ели это муки твоего врага твоего личного или врага многих людей, которые будут благодарны тебе за его смерть; если ты будешь знать, что этот человек понёс действительно заслуженное наказание за все свои грехи, тогда и только тогда, ты будешь искренне рада убийству и сможешь остаться человеком.
Фатима усмехнулась – соперница ей нравилась всё больше и больше. Она говорила отчаянно мудро и как-то убеждающе.
В тире каждая сделала по пять выстрелов без инфракрасного прицела. Кира два раза попала в девятку, столько же в восьмёрку и один раз в десятку, Фатима отстрелялась на два балла меньше. Но капитанша только покачала головой и даже не разозлилась на проигрыш. «Ладно, посмотрим, что будет дальше!» -подумала Фат и повела Киру на площадку для следующего испытания. Оно было придумано со вкусом. Капитан, как и все, была сильно увлечена Японией и поэтому решила оборудовать в новом здании целый зал для уроков фехтования на катанах, и сделала их обязательными для всех сотрудников ВОНа. Специально для этих необычных тренировок были выписаны из Японии специальные костюмы, а мечи, сделанные лучшими мастерами Страны Восходящего Солнца, Фатима привезла из этого государства сама. Эти японские «штучки» охранялись лучше, чем грановитая палата Кремля, и уж конечно лучше, чем казна ВОНа. Капитанша с утра до вечера упорно занималась этой сложной, но модной наукой, и могла по себя сказать, что весьма неплохо владеть катаной, и она была уверенна, что с легкостью победит Киру в поединке, а возможно, даже убьёт её. Уже в раздевалке Фатима спросила у соперницы:
- Ну что, раз ты так любишь холодное оружие – перейдём к нему. Как ты, насчёт боя на катанах?
- Я хорошо владею различными кинжалами и ножами, и с японским мечом никогда не встречалась, хоть и мечтала научиться управляться с ним. Видимо, моя мечта исполняется, - ответила Ки. Капитанша радостно вздохнула: «Кажется, минуты этой девчонки сочтены».
Кира оделась в костюм для тренировок и прошла в зал, но настроиться на новое испытание не удавалось. В голове вертелось, не останавливаясь: «Как они так быстро сумели получить столь широкие полномочия и выйти из нелегального существования с таким багажом? Как?!» Эти мысли били набатом у Киры в черепной коробке. Ощущение стали в руках придало ей уверенность и вырвало из небытия. Перед ней возникли узкие глазки полные крови и ненависти.
- За чем ты убиваешь? – неожиданно и как-то очень спокойно спросила Ки у этих глаз. Фатима растерялась и едва успела подставить блок под удар, нанесённый Булгаковой.
- Я убиваю ради своей цели, цель – власть, на её алтарь я положу всё! – глаза капитанши застлались пеленой и томно закатились, всего на долю секунды, но Кире этого хватило, вспомнив уроки Дарта, она быстро сделала выпад и выбила, катану из рук Фатимы. Последняя упала на пол, а Булгакова ловко приставила свой клинок к её горлу. Капитанша побагровела, она проклинала себя за допущенную оплошность, никак ей не давалось главное правило самурая – в поединке будь спокоен. Или это не самураи придумали? Теперь она, которую так хвалил учитель японец (покинувший родину по приглашению самой Фатимы) побеждена человеком, первый раз в жизни взявшим в руку катану!
Несколько минут прошло в напряжённом молчании. Глаза капитанши бегали раза в три быстрее, чем обычно, лицо стало трупно-бледным с безобразными красными пятнами, сейчас «мастер» поединков на японских мечах отчаянно напоминала мухомор наоборот. Кира, казалось, не замечала тяжёлого дыхания соперницы, она просто ждала, когда мысли выстроятся в ровную шеренгу и станет возможным выразить их при помощи слов.
- Это вы устроили теракт, - твёрдо отчеканила Ки. Лицо Фатимы мгновенно стало окончательно белым. Бывший «мухомор», превратившись в самую натуральную «бледную поганку», тяжело сглотнула и внезапно разразилась отчаянным воплем души:
- Ну, я всё это устроила! И что?! Бог мне судья! Зато теперь я стану всемогущей!! А ты как хочешь… Хочешь, иди со мной, хочешь убей меня прямо сейчас! Но я знаю, что ты выберешь первое. Потому что любишь славу и власть, но ещё больше любишь купаться в чужой крови! Ты всё это получишь, если уберёшь меч, - закончив, капитанша дёрнулась, решив, что уж теперь-то Кира отпусти её, но сего лишь оцарапала горло. Ки медлила, ей пугало то, что у неё в душе даже не шевельнулось чувство отвращения или ненависти к этому чудовищу. Впрочем, почему что-то должны было шевелиться у неё внутри? Разве она сама не была таким же чудовищем? Разве почувствовав всего лишь раз вкус крови, она смогла остановиться? Разве она не любила деньги, власть и славу? Разве не это было её мечтой с самого детства – властвовать и управлять людьми? И главное, разве она не любила убивать?
На все вопросы Кира дала себе утвердительные ответы и убрала меч в ножны. Фатима была поражена произошедшей в сопернице перемене. Романтичная грусть в глазах, затолкалась куда-то очень далеко, а на первый план выплыла ужасающе искренняя жестокость, огоньки ненависти каким-то дьявольским светом озарили её лицо, все черты неожиданно заострились, кости выступили сильнее, кожа натянулась и Кира стала напоминать мраморную статую и от этой перемены стала как-то недосягаемо красива…
Если бы не эта перемена, ещё более показавшая всю неприглядность её собственной особы, Фатима отказалась бы от последнего испытания. Но в ней взыграла зависть и она не удержалась. Впрочем, чем бы ни окончилась задуманная капитаншей экзекуция, вернее поединок, всё было на руку Фат. Дело в том, что драться с Кирой должна была Селина, глупая, но сильная и харизматичная девица. Когда сегодняшняя капитанша начала основывать ВОН, Селина была с ней на равных, фактически именно благодаря ей и был создан вооружённый отряд народа. Но более умная и хитрая Фатима взяла верх над своей тормознутой подружкой, и та из верной соратницы, превратилась просто в хорошую исполнительницу – фактически бездумную машину для убийства. Правда, безграничной верностью, беспредельной жестокостью, недюжинной силой и своей невероятной харизмачитностью Селина, сама того не желая, завоевала любовь, и уважение большей части ВОНа. Естественно это не могло не разозлить Фатима, конфликт нарастал, исполнительницу нужно было убирать, но для этого надо было найти нового кумира для толпы. Так что если побеждала Кира, капитанша освобождалась от Селины, а если победу одержит последняя, то попрощаться можно будет с соперницей.
По приказу капитана почти все гвардейцы собрались посмотреть поединок «гладиаторов»
Кира почувствовала неладное сразу, как только увидела монстра, отдалённо напоминавшего женщину, с которым ей придётся драться. Это нечто, с впалыми глазами, выпуклыми надбровными дугами, покатым, низким лбом, бритым под ноль черепом, заострёнными и удлинёнными верхними клыками, короткими, но острыми и очень острыми и твёрдыми ногтями, напоминало бойцовскую обезьяну. «Ну ладно, у меня в рукаве нож, так что если это «чудовище» попытается меня прикончить…» - подумала Ки. У Фатимы же была твёрдая уверенность, что у поединка будет летальный исход, а может даже обе покинут этот мир.
По условному сигналу бой начался. Противники долго ходили по кругу, не решаясь начать. Кира закрыла глаза, зная, что глаза противник может обмануть, а слух никогда. Она не ошибалась, услышав едва уловимый свист, моментально распахнула глаза и увидела две зависших в воздухе руки, наносящих двойной удар. Кира их перехватила, и, опираясь на них, ударила ногами в грудную клетку монстра, одновременно выпуская из цепкой хватки её ладони. Такой удар положил бы на лопатки кого угодно, но Селина лишь покачнулась и с размаху врезала Кире в челюсть. Последняя клацнула зубами, проверяя сохранность костей, и тут пред её лицом «возникли» окованные железом подошвы армейских сапог, решив, что время для спец удара настало, она поймала летящие ноги в воздухе и двумя пальцами зажала вены на них, а потом мягко опустила монстра на пол и отошла в сторонку. Вся толпа, притихнув, смотрела на корчащуюся от боли и отчаянно пытающуюся встать на ноги Селину. Таек прошли минуты три, пока Фатима властным голосом не сказала:
- Хватит!!
Кира медленно подошла к поверженной сопернице и резко ударила её по ступням ног, а потом помогла ей встать. Повисла пауза, уже через секунду разорвавшаяся аплодисментами в адрес новенькой. Все с одобряющими и восхищёнными возгласами бросилась к Кире. Растолкав гвардейцев, к ней пробралась сама капитанша и тихо шепнула ей на ухо:
- Придётся мне тебя терпеть, отныне ты моя правая рука.
IVДочь Президента, или как получить «героя».

Фатима решила отправить Киру на первое же задание ВОНа после легализации. Целью готовящейся операции был известный в городе нарко-притон «Дикий гусь», спокойно маскирующийся под респектабельный ресторан. Там околачивались не только подозрительные личности напрямую связанные с НОАНИ, но и почти вся «золотая» молодёжь столицы, приходившая сюда в поисках острых ощущений. В «Гусе» можно было найти всё от изысканных блюд до экстази и более тяжёлых наркотиков. Через это место осуществлялись различные незаконные сделки по продаже психотропных средств, оружия и взрывчатых веществ. Об этом естественно знали все «органы», но для того, чтобы завести «дело» не хватало улик, а о проводившихся обысках, приходилось заранее предупреждать «золотую» молодёжь, информация естественно просачивалась и попадала в руки хозяев и менеджеров «Гуся», поэтому все эти «облавы» оканчивались ничем.
И вот как только истёк трёхдневный срок ультиматума, выдвинутого президентом в приказе за номером 391, Фатима приняла решение нанести удар по этому злачному заведению. Кире в этой операции отводилась очень важная роль, она должна была целый день сидеть в «Диком гусе» и ждать пока там не объявятся личности, ради которых стоило бы начать штурм, тогда когда действительно «крупная рыба» появиться здесь, Булгакова должна была подать сигнал основным силам.
Всё было очень просто на словах и совсем непросто на деле. Во-первых: оружие в секретную комнату ресторана Ки пронести не смогла, во-вторых: ей пришлось одеться не самым приличным образом – узкая полоска мини юбки, ботинки на платформе с высокой шнуровкой, розовые колготки в сеточку и такого же цвета топик верёвочка; в-третьих: Ки сидела за толом уже часа три, и в её сторону начали недвусмысленно поглядывать, а стоящих личностей ещё не появилось. В-четвёртых: всех раздражало, то, что она отказывала всем к ней пристававшим и весь вечер потягивала только свежевыжатый лимонный сок (даже в армии она не смогла пристраститься к алкоголю). Ну и, наконец, вместо одиозных террористов в «Гусе» появлялись один за другим представители «золотой» молодёжи. Там уже собрались все герои светских хроник: дочь губернатора Питера – Тори; племянник премьер-министра – Оливье; дочь известной актрисы, сама сыгравшая роль в одном известном подростковом сериале - Сафо; сын известного предпринимателя – Рубен (кстати, последнего тоже касался приказ президента, впрочем, как и его отца). Все эти личности были героями громких скандалов, неоднократно задерживались милицией, а так же были связаны с наркоторговцами и плотно «сидели» на игле. Но какими бы они ни были, их жизнь стоила очень дорого, и нельзя было допустить, чтобы в их гибели был виноват ВОН. Так что обстановка, складывающаяся в «Диком гусе» была крайне опасна.
Кира нервно колотила по столу пальцами, сок из-за обилия льда уже успел превратиться в подкрашенную воду, от душного запаха марихуаны и прочей «травки» начинало тошнить, а хоть какая-то, но правильная мысль не приходила. «Можно уйти и сказать ВОНу, что операцию надо отложить, перенести, ну и тому подобное. Можно переколотить всю мелкую сошку, собравшуюся здесь самой, и на этом закончить. А можно подождать ещё чуть-чуть, авось прилетит птица более высокого полёта, да, и может, свалят все эти папенькины дочки и маменькины сынки» - подумала Кира и решила остановиться на последнем варианте, и не ошиблась, уже через полчаса в зал ввалилась весьма странная и явно слегка подвыпившая компания. Состояла процессия из очень известных бандитов, их Булгакова узнала по недавно просмотренным ориентировкам спецслужб, к коим с недавнего времени был присоединён и ВОН, но если появление данных личностей, несказанно обрадовало Ки, то пришествие в зал их спутников повергло её в шок. Следом за отъявленными негодяями, весело смеясь, вошли все младшие представители «венценосной семьи» (так в шутку окрестили многочисленное семейство президента РФ), а именно: его дочери – Регина и Лусия, его сын (ну естественно самый ближайший его наследник, потому как государственное устройство в России всё больше приобретало черты монархии) – Орландо, дочь президентши вновь присоединённой Украины, то есть племянница русского президента – Софитель, его младшая сестра – Алёна, а так же сводный брат его жены – Рафит.
Киру чуть было не хватил удар, дело приобретало катастрофический оборот. Нужно было что-то делать, причём срочно Решение родилось почти моментально: она подсаживается к компании, затем старается перебить как можно больше народу и разбивает окно, подавая условный сигнал. Взяв в руку стакан с соком, Ки «подплыла» к столику «золотой» молодёжи, и второй раз за день чуть не упала в обморок – за столом в кругу бандитов «венценосной» семьи сидел тот самый Аль-Ахмед-Дин, тот самый араб, которого она поймала при нападении на их часть. «Япона мать, как он здесь оказался?!! Его что, по амнистии освободили?!» - выругалась Булгакова и направилась прямо к нему – авось, прокатит.
- Ну, араб, узнаёшь меня?! А? Я из спецназа – помнишь?! – обрушилась на Аль-Ахмеда Кира.
- А, как же, помню, это ты изменила всю мою жизнь… - как-то странно заявил он. Вроде первая часть «гениального» плана прошла нормально, Кира присела за стол. Лишь только один из чеченцев, сидевший за столом, в котором она узнала Наима – сына Аджефа, известного ей по всё тем же ориентировкам, неудачно пошутил:
- Да, вот до чЭго доходит ваш спЭцназ!
Кира уже дёрнулась, чтобы вырубить этого шутника, но тут её схватил за руку Ахмед и быстро зашептал на ухо:
- Ты же не та за кого себя выдаёшь? Отлично, я так и думал, - сказал он, увидев, что Булгакова едва заметно кивнула,
- Я перешёл на вашу сторону, поверьте мне, я вас прошу. Я внедрён в эту питерскую группу террористов, они меня не знают – последнее время жили в столице. Я вам помогу, у меня с собой оружие, я постараюсь их отвлечь, а ты подашь знак твоим друзьям, окружившим ресторан, ‘Ок?
Кира не поверила ни единому слову бывшего наёмника, но выбора у неё не было – пришлось согласиться, ухватившись за соломинку.
В ту же секунду Ахмед вынул пистолет и выстрелил, в сидящего напротив него чеченца. Булгакова вскочила на стол, с размаху ударила «подкованным» ботинком в лоб одному из бандитов. Ещё через пару секунд она в прыжке разбила окно. Тут же раздался визг сирены, и в зал ворвались ВОНовские гвардейцы в форме. Ки отряхнувшись, и обернувшись, охнула: весь зал уже лежал лицом в пол, а вся «золотая» молодёжь была переловлена и толпилась в углу вперемешку с «венценосной» семейкой. Так что всё было сделано великолепно, если бы не одно но: по среди комнаты стоял Наим в окружении трёх своих охранников, прижимая к себе Лусию П. – дочь президента, к её горлу был приставлен кухонный нож, на полу около них лежал, захлёбывающийся собственной кровью Ахмед. Вообщем, картина была ужасающая.
К Ки подошли и вручили пистолет и кинжал, она медленно их взяла, так же медленно спустилась со стола и приблизилась к сыну Аджефа.
- Парень, с тобой говорит Кира Булгакова, это я чуть не убила твоего отца, это от моей гранаты он потерял руку. Я говорю всё это для того, чтобы ты понял, с кем имеешь дело. Теперь я хочу услышать твои условия, - твёрдо отчеканила Ки.
- Я и троЭ моих друзЭй вы ходим отсюда вмЭстЭ с заложницЭй, затЭм мы бЭсприпятствЭнно выЭзжаЭм с парковки и вмЭстЭ с дЭвушкой доЭзжаЭм до аэропорта, там мы Эё отдаём вам и бЭспрЭпятсвЭнно улЭтаЭм домой, - выдвинул условия Наим.
- Во-первых: твои друзья никуда не едут, - сказав это, Ки быстро выстрелила и уложила всех охранников сына Аджефа,
- Во-вторых: с госпожой П., ты дойдёшь только до своей машины, а потом постараешься скрыться из виду за пять минут. И тебе придётся принять эти условия, потому что если ты убьёшь заложницу – живым тебе отсюда не выйти. У тебя есть семь секунд, чтобы сказать «да». Время пошло
Впрочем, даже семи секунд не потребовалось – Наим мгновенно выпалил:
- Я согласен!
Сын Аджефа направился к выходу, Кира последовала за ним, держа в руках пистолет. Наим спокойно дошёл до своей машины, и вот тут-то началось всё самое интересное: он быстро впихнул Лусию в машину и так же быстро вскочил сам. Автомобиль рванул с места, сбил шлагбаум автостоянки и выскочил на шоссе. Кира выпустила несколько пуль по колёсам, но скоро поняла, что шины сделаны из специальной пуленепробиваемой резины. Слава Богу, из-за выстрелов машина слегка сбавила скорость, да и под руку Ки подвернулся мотороллер. Вскочив на него, она быстро догнала автомобиль сына Аджефа. Тот и не думал отстреливаться, судя по всему оружия у него не было. Так что Кира, подъехав почти вплотную к стеклу со стороны водителя, преспокойно выстрелила. Дальнейшее было делом техники, всего через полчаса дочь президента была доставлена в полной сохранности в ВОН. Там уже были собраны все представители «золотой» молодёжи и «венценосной» семейки, старательно строчившие в КБ (комитете безопасности) ВОНа объяснительные записки. Ту же процедуру пришлось пройти и Лусии. Кира её отвела в кабинет главы КБ – Аглаи. Та вежливо поприветствовала дочку президента и усадила за письменный стол, демонстративно повернувшись к Ки спиной, не сказав последней ни слова. Аглая была ближайшей сподвижницей Фатимы с самого основания ВОНа и слишком предвзято относилась к Кире, а вернее. Просто ненавидела её всей душой. Она не понимала, как Булгаковой удалось так быстро завоевать расположение капитанши и добиться стольких высоких постов. «Мерзкая выскочка» - так охарактеризовала новоиспечённую гвардейскую офицершу Аглая.
Такое хамское обращение Кире очень не понравилось, она чуть не вспылила, но сдержалась и подчёркнуто холодным тоном проговорила:
- Куда деть труп?
- О, Кирочка, я тебя не заметила! – фальшиво пропела глава КБ, улыбаясь и распахивая руки, как бы для объятий.
- Труп в автомобиле, на котором я приехала.
- Мои люди его заберут…
Кира проскользила глазами по письменному столу и увидела там стопку объяснительных записок. План мести родился моментально:
- Аги, я забыла, тебя Фатима вызывала. Глава КБ позвала своего сотрудника, чтобы проследить за «золотой» молодёжью и Лусией, а сама тут же выскочила за дверь. Кира медленно последовала за ней, и выходя, небрежно кинула:
- Ах, какая Аги неловкая, «детей» надо бы в приёмную отвести, а то здесь не удобно… Что о нас их родители подумают.
Расчет Ки оправдался, уже через несколько минут сотрудник КБ повёл «семейку» и других личностей в приёмную, рассыпаясь в извинениях. Она спокойно вошла в кабинет, отсканировала объяснительные записки и отправила их по мылу на адреса известных газет и телеканалов, а деньги за сенсацию попросила перевести на личный счёт Аглаи, чей номер хранился в компе. Все операции не стоили и трёх минут. Ни сотрудник, ни Аглая, вернувшись ничего не заметили…
А уже на следующий день газеты и телевидение взорвала сенсация: Дети президента – пособники террористов. Аглаю тут же сместили и отправили по этапу на лет эдак на пятнадцать. А её место заняла её же собственная младшая сестра – Синира.
Тем же вечером за спасение дочери президента РФ и за неоценимую помощь в поимке особо опасных преступников Кира Булгакова была награждена орденом героя РФ…
V Та, чьё имя смерть.

Звезду героя бурно обмывали всю ночь. За столом сидел весь цвет ВОНовской гвардии. А именно все командиры отрядов и их помощницы. В гвардии с недавнего времени, было, пять отрядов. Ими командовали, кроме Киры и Фатимы (кстати, неучаствующей в этой весёлой попойке, сославшись на усталость и занятость), Сандра Алипкина, Селина Коштур (тот самый «монстр», с которым Ки дралась в свой первый день пребывания в ВОНе) и Рыбка (это была естественно кличка, её настоящие имя и фамилию никто не знал). Но впрочем, о каждой из них нужно рассказать поподробнее.
Сандра пришла в ВОН, сбежав с третьего курса Военно-стратегического университета, когда Фатима со своей вообщем-то бандой существовала ни то, что на нелегальном положении, а даже сама её жизнь имела весьма птичьи права, отколовшись от развитой организации скинхедов – «Колос». Сандра росла в семье военных, отец – полковник, мать – майор медслужбы. Естественно, что дочку отдали в этот крайне странный для девочки ВУЗ. Он решительно не нравился Алипкиной с самого начала, она и сбежала оттуда при первой же предоставленной возможности. Почему она выбрала именно ВОН?.. Сама Сандра объясняла это так: «Мой отец всю жизнь воевал против чеченцев, и поэтому ему не хватало времени на меня и моё воспитание, вот за это я и буду им мстить!» Возможно, это была лишь отговорка, а возможно действительно имела место быть тяжёлая психологическая травма, полученная в детстве…
О Рыбке Кира знала гораздо меньше. Известно лишь было то, что она в ВОНе ещё с нелегальных времён, а имя своё скрывает потому, что оно слишком хорошо известно, чтобы его называть…
Что же касалось личных качеств и Рыбки и Сандры, и Селины. То о них Кира говорила следующим образом: «Первая заменила ум безграничной хитростью, вторая очень умна, но не в состоянии в состоянии воплощать свои идеи на практике, ну а третья на столько тупа, что даже доходит до серьёзных отклонений, но зато безгранично добра к соратникам и безумно жестока к врагам». Вот такая компания собралась сегодня за столом.
Пили много, пили все за исключением самой виновницы торжества, которая, несмотря на все уговоры, невозмутимо полоскала орден в лимоном соке, который выпивала залпом, как обычные люди пьют водку. Дело в том, что Ки даже в армии не научилась пить и курить, но зато через всё детство она пронесла ненормальную любовь ко всему кислому. Когда Кира нервничала, то тут же тянулась к лимонным пастилкам CMENT. Витамин С для неё стал практически наркотиком..
Сидели долго до трёх часов ночи. К этому времени более менее трезвыми оставались и Булгакова (по уже вышеназванной причине), и Рыбка, которая всегда пила очень умеренно и малоалкогольные напитки, и Селина, кажется, она могла выпить тонну всякой дряни и не опьянеть. А вот Сандра и помощники офицерш, которые тоже праздновали с ними, и двух слов связать не могли.
Откинувшись на спинку кресла, Сэнди заявила:
- Девчонки, а вы знаете, что задумала Фатима? Нет? Ну тогда я вам всё расскажу. Эта…, ну вообщем не хорошая женщина, собралась брать одно замечательненькое общежитие, наводку на которое ей дал один пацан из «гуся». Там та-а-а-а-а-а-кие личности обитают…
Афганцы, пакистанцы, узбеки, таджики, киргизы – всё курьеры и члены наркомафий, да ещё говорят, что это место частенько навещает имам Рахим. Да, тот, что в интерпольном розыске. Так вот это лакомое дельце Фатима хочет обстряпать без нас! Вы представляете, сколько там бабок?! А сделают это руками отряда нашей несравненной капитанши и пары взводов армии, вы понимаете ВОНовской АРМИИ!
У всех присутствующих вырвались возгласы удивления. Армия в ВОНе до серьёзных операций не допускалась, её задачей было – потрошение мелких кавказских и других «чёрных» предпринимателей, попадавших под приказ Президента РФ за номером 391, а так же продажа конфискованных ценностей и наркотиков («легкие» Отправлялись в Голландию, а «тяжёлые» якобы утилизировались…). Гвардия же имела весьма привилегированных условия существования и имела процент с добычи в тех операциях, в которых участвовала, так что поступок Фатимы был неприемлем.
-Армию?! Использовать в операции?! Как это можно?! Они же всё провалят! – возмутилась Селина, сама недавно провалившая задание из-за своей бесконечной пьянки и наркоты – проговорилась хозяевам заведения о том, что вон на них нападёт завтра. От неминуемой кары её спасла Кира, справедливо рассудившая, что этим поступком сумеет заработать большее уважение «стариков», относившихся к Ки, как к выскочке.
- Откуда ты всё это узнала? – спросила Рыбка.
- Ну операцию как всегда разрабатывал КБ… Вот мне ещё Аги, когда уходила это сказала, видимо, чтобы Фатиме насолить…
- Но ведь она могла нарочно сообщить, да и наша капитанша может и не провести эту операцию, зная характер Аглаи, - справедливо возразила Ки.
- Так то оно так, только я и из своих источников в Кб об этом слышала,- неожиданно вспомнила Рыбка,
- Правда, решила, что это полнейшая ерунда.
- Да, чё мы думаем?! Ясен пень, нужно брать это общежитие самим! Ребята, ну что ж вы сидите?! Вперёд!! – высказав своё мнение, Селина дёрнулась к двери.
- Это авантюризм! Селина, сядь на место. Это необдуманно и не нужно, давайте забудем об этом и разойдёмся по комнатам! – осадила всех Кира.
- Ки, ну хватит! Что здесь авантюрного? Нам надо показать зубы! Фатима уже совсем обнаглела! – возникла Сандра.
- А я, лично, - сказала Рыбка,
- Согласна с Кирой. Не стоит принимать необдуманных решений. Мы даже адрес этой общаги не знаем.
- НУ в КБ, в компе он есть, вот, моя помощница Келли вынет его оттуда за пять минут, - махнула на одну из сидящих за толом девчонок Сэнди.
Все тут же повернулись к ней и увидели, что та вряд ли сможет и трёх слогов связать в слово, а не то, что компьютер взломать.
- Ну как хотите! Было бы предложено!... – пожала плечами Сандра.
Внутри Киры проходила борьба. Её авантюрная и слегка сумасшедшая натура отчаянно сопротивлялась здравому смыслу, и, сдав ему первый бой, сумела победить в решающем сражении.
- Эх, гори всё синем пламенем, пошли в КБ на «поклон», - вскрикнула Ки и большими шагами направилась к двери. За ней с мест повскакивали Сандра, Келли, Селина, её помощница Глория, сестра Глории и Кирина заместительница Дей.
Рыбка замялась, но всё-таки догнала Ки вместе со своей подругой Лукой.
Булгакова ввалилась во флигель Кб, сунув полусонному сторожу жидкокристаллическую ксиву с фоткой, биометрическими данными и красной фосфорической надписью ВОН. Она резко распахнула дверь в главный кабинет и опешила – за столом сидела Синира.
Рыбка посмотрела на них двоих и удивилась насколько контрастны их образы. Гордая, надменная Синира в строгом чёрном костюме (пиджак плюс юбка), в белой накрахмаленной блузке, смотревшая на всех своими холодными стальными глазами, полными презрения и злости; и весёлая, безбашенная Кира в форме ещё спецназа, которую она так и не сдала, посверкивающая наглыми, дерзкими, тёплыми карими очами с маленькими огоньками грусти, загнанными очень далеко и почти невидимыми, которые полностью заменили искры какой-то абсолютно беспредельной жестокости – являли собой потрясающий пример двух полных противоположностей.
- Товарищ Булгакова, что вы себе позволяете?! – вспыхнула Синира, всё сильнее колотя ручкой по столу.
Кира уже успела оправиться от потрясения (всё-таки странно было видеть начальницу КБ в три часа ночи на рабочем месте) и, тряхнув стрижкой, заявила:
- Во-первых: я тебе не товарищ, товарищей всех вырезали в 1991-ом, а во-вторых: мадам Гротова, освободите помещение, не выключая компьютер, он нам ещё понадобиться.
- Да, как ты смеешь?! – она ещё что-то хотела сказать, но Ки уже приставила к её лбу пистолет:
- Считаю до трёх, раз…
Синира всё же изловчилась нажать секретную тревожную кнопку под столом, и в кабинет вошли трое дюжих парней - сотрудников КБ.
- Взять их! – прохрипела начальница.
Парни явно мешкали, они были новобранцами, а для новобранцев Кира успела стать непререкаемым авторитетом. Она это отлично знала, а потому, удачно подобрав слова, сказала:
- Ребята, пособите связать эту стерву!
Всего через пару минут Синира лежала на полу связанная по рукам и ногам, да ещё и с кляпом во рту, а «ребята» достали адрес общаги и предали его «заговорщицам».
- Развяжите её минут через… час, а мы вас как-нибудь отмажем, - бросила им на прощанье Ки, выходя за дверь.
Доехали до общаги они быстро и с истинно пьяной бравадой вломились в неё, взломав дверь, ни чуть не беспокоясь о шуме, который произвели. Разбушевавшуюся компанию встретил только тщедушный ночной портье, по виду армянин. Он попытался что-то возразить, но выстрел из пистолета прервал его трусливую речь Кира, стреляла именно она, с друзьями подошла к стойке, на которой висели ключи. Потом они быстро разобрали между собой этажи, Ки достался второй. На каждом из четырёх этажей было только десять номеров, так что шли по двое: офицер + помощница.
Булгакова быстро распахнула первую дверь, за ней сидели три человека: пожилая женщин, девушка и мужчина ровесник женщины, все они были чеченцами, Ки определила это безошибочно. Девушка рыдала, но, не смотря на это, именно она первая заметила приход посторонней и вскочила с дивана, на котором сидела. Кира узнала её, она проходила по ориентировкам спецслужб, как невеста Наима – Даяна.
- Что вы здесь делаете? Кто вы? – закричала она.
- Я? Я та, что убила Наима, - Ки полюбила представляться с помощью своих жертв.
- Булгакова?! Та самая?! Ангел смерти! Ты мне всю жизнь испортила! Зачем тебя прислал Аллах? Ты делаешь только зло! Ты чудовище! – Даяна кинулась на обидчицу с кулаками… Нож с тремя волчьими головами с омерзительным чавканьем вошёл в мягкое человеческое тело… Дей быстро связала ничего не сообразивших мужчину и женщину.
- Дрянь, сволочь! Ты будешь гореть в аду! Убийца! Проклинаю тебя! – прохрипела лежащая на полу Даяна. Ки вскипела, схватила невесту Наима за голову и с размаху ударила её об батарею. Кровь хлынула ручьём и расползлась в безобразную лужу, последние капли стекали туда с кириных пальцев… Булгакова как завороженная смотрела на эту картину, вдруг она вздрогнула и опрометью выбежала в коридор. «И она мне смеет ещё говорить, что я чудовище! Она же сама травит людей наркотой, уж я то знаю… Я не права, но и она не правда… У каждого своя правда, своя… Боже, как же я ненавижу людей – всех от самых маленьких до самых старых, ненавижу весь род человеческий людей! Весь! Пускай, я буду чудовищем, пускай! Я убью всех и каждого! Я дрянь, но и другие тоже дрянь… У каждого своя правда, а у меня правды нет, да ни у кого её нет, нет её вообще и быть не может, и не было никогда! Жизнь не апеллирует понятиями справедливости! Значит, и я не буду! Ах, если бы этот чёртов мир создал дьявол… Все бы грешили, как хотели и каждый был бы счастлив… И кровь текла бы рекой.. Но зато всё было бы справедливо…» - этот бред, как сверхскорый поезд, нёсся в голове у Киры, а глаза ей быстро застилала кровавая пелена. В таком настроении она ворвалась в следующую комнату, с твёрдым решением только обыскать следующий номер – забрать ценности и уехать, никого не дожидаясь. В комнате мирно спали двое взрослых и маленькая девочка в детской кроватке. Ни от скрипа двери, ни от стука шагов они не проснулись, и Ки стала спокойно открывать ящик за ящиком. Неожиданно она наткнулась на пакет героина с ярлычком «Белая горячка», рядом с ним лежали несколько шприцев и спиртовка. Булгакова, держа в руках находки, медленно сползла по стенке – в ней живо возникли образы из той, прошлой жизни и наполнила до упора шприц героином. Кира медленно подошла к кроватке, вынула девочку и спокойно, но у Ки была замечательная реакция, она, быстро приковав обоих к батарее, сказала:
- Смотрите, как мучается ваша дочь, так же мучалась моя подруга, которую ты отравил! Смотрите!
Девочка всё время кричала, крутилась по полу как волчок, её тошнило, её ломало…
Несчастная мать орала громче ребёнка, из её рта буквально сыпались ругательства на русском и чеченском, а отец тщетно пытался вырваться из наручников…
Наконец, маленький ребёнок умер… вот просто умер и всё… Кира уже собралась уходить, но тут всё общежитие сотряслось дикого, звериного крика – это кричала мать бедной девочки… Ки повернулась на каблуках и яростно зашипела на женщину:
- Думаешь, ты несчастна?! Думаешь, ты одна такая?! Думаешь, мать моей подруге не плакала?! Что же ты рыдаешь?! Сама виновата, гадина!
Её глаза вновь застелила кровавая пелена…. Кира схватила со стола пепельницу и швырнула её в голову матери девочки… Кира уже не могла остановиться, держа в одной руке нож, а в другой пистолет, Ки врывалась в каждую следующую комнату и убивала, убивала, убивала…
Она перерезала всех на своём этаже, но всё равно не могла успокоиться… Булгакова сбежала вниз по лестнице вниз, и ловко орудуя кинжалом с тремя волчьими головами, стала чётко перерезать горла тем жителям общежития, которых связали и уложили в вестибюле её сослуживицы… Кто-то попытался её остановить, но она полоснула ножом и этого кого-то…
Рыбка перевязывала рану на руке у Селины, Сандра нервно набирала номера «скорой» и ВОНа, самостоятельно им не удалось унять Киру, и они всерьёз опасались за свою жизнь. Только одна Дей следила за движениями своей начальницы, и когда та упала в огромное море крови, убив всех и обессилев, тихо прошептала:
- Сама смерть… Хотя нет ангел смерти…
В этот день Кира Булгакова, офицер (то есть командир одного из отрядов гвардии) ВОНа, бывший младший сержант спецназа, кавалер орденов Президента РФ первой и второй степени, Герой России… убила просто так сто сорок восемь человек…
VI Тепеш.
Кира выписалась из больницы только через пять дней, а по сему пропустила главный «разбор полётов» у Фатимы, все участники «набега» (так прозвали «операцию» Ки и её друзей в ВОНе) были уже наказаны, то есть в большинстве своём временно переведены в другие провинциальные отделения ВОНа.
В больнице Кире выписали какую-ту энную тучу транквилизаторов и настоятельно порекомендовали каждый месяц посещать психолога-психиатара. Но сразу по выходе из палаты таблетки вместе с направление к врачу полетели в мусорное ведро.
В центре пришлось направиться прямо в кабинет капитанши. Та окинула Киру та-а-а-аким взглядом, что она вытянулась по струнке и бодрым голосом отрапортовала:
- Кира Алексеевна Булгакова, по вашему приказанию прибыла!
- Прекрати паясничать! Допоясничалась уже! – осадила её Фатима, встав и начав ходить вокруг своей советницы, заложив руки за спину. В такой позе она почему-то отчаянно напоминала Сталина.
- Форму, наконец, сменила? А то ходила как чучело… И чё тебе не нравиться наша форма? Более красивая, более женственная, не то, что твой мешок…
- Да я как-то привыкла, вот через час химчистка закончит «колдовать» над моей «спецназовкой» и влезу обратно.
- Гм, ну ладно… Давай рассказывай, как всё было. А то я этим мымрам не верю. Я понимаю, Селина, этой лишь бы куда-нибудь вперёд, Сандра, удивительно, но если учесть, сколько она выпила… Про Рыбку я вообще молчу, ей бы только напакостить. А ты-то?! Единственный здравомыслящий человек в этой кампании.., - при слове «здравомыслящий» Кира злобно ухмыльнулась,
- Ты то куда смотрела? Сначала оборвала их, а потом вдруг вскочила и помчалась не знамо куда…
- Да так всё и было…
- Гм, я о тебе была другого мнения… А кто ж тогда весь отель перерезал! Опять ты? Знаешь, какие заголовки у газет были? «Новые опричники». «Куда ведёт Россию ВОН?». «Кровавая расправа ВОНа». «А дети тоже попадают под приказ № 391?» «Не ужели эту маньячку не отправят на принудительное лечение?» «Чеченский синдром или банальное психическое отклонение?» «Кто этот таинственный изверг в юбке?» И тому подобное. Ну так кто это всё сделал?
- Я это сделала…
- Значит. Ты и в правду ненормальная, а психи мне не нужны… Небось, прописали какие-нибудь жуткие транквилизаторы?
- Я их выбросила…
- И правильно, между прочим, сделала… Лечить тебя будем морским климатом, и не таким как в Питере, он тебе как видно не помогает, так что поедешь во Владивосток. Прямо сейчас возьмёшь Дей, сядешь на наш новый аэромобиль - приедешь в аэропорт сунешь под нос регистраторше удостоверение ВОНа, и она тебе мигом выдаст два билета в бизнес класс, и через час будешь на месте.
- Хорошо, но у меня две просьбы…
- Валяй!
- Первое: я не поеду с Дей, а поеду с тем человеком из отряда, которого сама выберу; и второе: прошу не наказывать тех парней, которые мне помогли связать Синиру.
- ‘ОК, а теперь быстро на самолёт и никаких возражений!
***
Во Владивостоке Кира обжилась довольно неплохо. Здесь она чувствовала себя самой важной, самой главной, ведь весь Владивостокский отдел ВОНа был в её полном распоряжении, до Фатимы был целый час лёту, а выбранная ею из отряда Хлоя, оправдав все надежды, Киры не бегала и не отсылала в центр письма с каждым самолётом.
Скоро Ки сообразила, что у неё в руках курица, несущая золотые яйца. Дело в том, что Владивостокский вернее Приморский отдел занимался в основном японскими браконьерами и китайскими контрабандистами. Первые, попадая в ВОН, сначала оправдывались, но потом, смекнув, что «начарница» любит Японию и всё японское, стали «расплачиваться» с ней урокам японского языка и рассказами о родине. Очень быстро молва о причудах «гайдзинки» облетела всех браконьеров, и те уже давали взятки не пустыми разговорами, а различными старинными штучками, поэтому и оказывались на воле в два раза быстрее предшественников. Так что Кира быстро обзавелась самой настоящей катаной, несколькими видами роскошных кимоно и просто неисчислимым количеством драгоценных наборов для суши и украшений в Виле хризантем.
Китайцы Ки нравились меньше, они всё время тщательно пытались увернуться от дачи взятки под самыми различными предлогами. Но после нескольких операций ВОНа на их рынках, стали регулярно вносить некоторые весьма значительные «взносы»
К этим явным плюсам можно было добавить ещё несколько приятных факторов… Тёплый климат, спокойствие океана, лёгкий утренний бриз, почти полное отсутствие стрельбы – всё это благотворно влияло на Киру и её психику. Ночные кошмары, нервные лихорадки и истерики быстро прекратились, и она уже всерьёз подумывала о том, чтобы остаться здесь навсегда, нот её остановила провинциальная пыль Владивостока. Конечно, это был чудесный город, но он выглядел так, как выглядел Питер лет шестьдесят-семьдесят назад. Ни современных клубов, ни особенных ресторанов, ни хорошего освещения, ни мостовых, ни монорельса, ни драйков, ни других новшеств цивилизации. Во Владике было всё-таки очень скучно, по сравнению с Питером конечно, но до поры до времени, пока обо всех этих вообщем-то несущественных минусах Киру не заставил забыть один очень загадочный молодой человек.
Звали его Тепеш, Ки его называла «мой мальчик» хотя он был всего лишь на год младше её самой. Познакомились они очень странным образом – Хлоя привела Тепеша к Ки.
Их знакомство происходило так. Рано утром до прихода сотрудников на работу Кира взялась за пересчитывание денег в «кассе». Обычно валюту и подарки от японцев она забирала себе, а дань от китайцев отправляла в центр, оставляя некоторую часть на нужды отдела, вот и сейчас предстояло разделить деньги на три кучки. В это время к ней разрешалось входить либо по её собственному вызову, либо по очень важному не терпящему отлагательств делу. И тут в комнату без приглашения врываются двое: Хлоя и неизвестный Кире парень. Этот парень заинтересовал Ки чрезвычайно, и поэтому она довольно долго окидывала его презрительными взглядами и уяснила, что молодой человек не в её вкусе. Парень был типичным представителем славянской внешности: высокий, широкоплечий с грубыми, но довольно милыми чертами лица, большими широко распахнутыми голубыми глазами в обрамлении белёсых почти не видимых бровей и ресниц. Но больше всего Кире не понравились его славянские льняные волнистые волосы до плеч, ей они показались паклей, хотя и были тщательно расчёсан.
- Кира, дорогая, я тут тебе одного человека привела, он просто потрясающий. Удивляюсь, как мы его раньше не видели, он же у нас работает. Короче, знакомься, это Тепеш! – так отрекомендовала таинственного незнакомца Хлоя.
- Во-первых: я тебе не Кира, не дорогая и вообще не «ты», во-вторых: кто тебе дозволил приводить сюда незнакомого человека, когда я пересчитываю доходы?
- Господи, Ки… то есть, госпожа командир, он не посторонний, он у нас работает, и вообще я его привела к тебе, как жениха.
- В-третьих: Я что тебе мать, чтобы ты ко мне женихов приводила?!- в конец озверела Кира.
- У меня нет человека ближе тебя, я же сирота, я только тебе могу довериться, ведь надо же мне с кем-то посоветоваться?! – чуть не плача сказала Хлоя, и Ки сменила гнев на милость, но всё же ещё слишком раздражённо заявила:
- Ладно, даю вам обоим отпуск на неделю, а ты – Хлоя, решай сама, вроде парень он хороший, так что думай. Ну а теперь проваливайте, не мешайте мне работать, совсем уже обнаглели! Валите, валите, да побыстрее.
- Боже, такие грубые слова от такой очаровательной девушки, - вдруг неожиданно сказал Тепеш, Хлоя уже выскочила из кабинета, отлично зная, что с начальницей лучше не спорить, а он остался.
- Какой оригинальный комплимент – съехидничала Ки.
- Я с вами абсолютно согласен, но у меня в запасе множество более изысканных комплиментов. Если Вы позволите, я их Вам все выскажу сегодня вечером за ужином в одном очаровательном ресторане.
- Значит, Хлоя тебе уже не невеста?
- Нет, это всего лишь значит, что я за вами заеду сегодня в шесть,- сказав это, Тепеш вышел за дверь.
Кира ухмыльнулась, «Сажатель» её положительно заинтересовал, поэтому, закончив с деньгами и кинув все дела на Хло, отправилась наводить марафет. У неё было твёрдое решение произвести на нового знакомого контрастное впечатление. Так что первым делом Кира направилась в парикмахерскую, там её подстригли, покрасили в ярко-красный цвет, и уложили волосы, закрепив с помощью специального клея на них мелкие под цвет волос стразы, добившись этим их сияния. Одеть же Ки решила роскошное кимоно чёрного цвета с красными драконами, расшитыми мелкими рубинами и гранатами, подпоясалась она, конечно, не полагающимся к данному наряду поясом, который должен был завязываться огромным бантом сзади, а обычным широким красным, с такого же цвета стразами, кушаком – резинкой. А на ноги Ки одела мягкие, бесшумные красные «черевички».
Готова Кира была за долго до назначенного времени. И нервно стучала пальцами по столу уже битый час. Она никогда не ожидала свидания, так как сейчас и сама этому удивлялась - ни как не могла понять, почему она так волнуется… И вот наконец-то раздался звонок в дверь. Кира открыла, даже не спрашивая «кто там», потому что отлично знала – абы кого в отель ВОНа не пустят. В дверь вошёл этакий букет роз на ножках, впрочем, по брюкам она всё-таки узнала Тепеша, лица его за букетом было не видно. Принимая розы, Кире безумно хотелось сказать: «И где ж такой веник нарвал, граф Дракула?», но, решив поддержать образ светской львицы, ответила совсем по-другому:
- И что же продал очаровательный «сажатель», чтобы купить миллион роз? Неужели «дом и холсты»?
- Увы, но здесь не миллион алых роз. А всего лишь шестьсот шестьдесят шесть, - пролепетал, как бы извиняясь, Тепеш, целуя, протянутую именно для этого, руку Киры Она почему-то думала, вернее, была абсолютно уверена, что юноша поступит так, а не просто пожмёт руку.
- Почему же шестьсот шестьдесят шесть? Собрались ко мне на похороны? – продолжила разговор Ки, уже садясь в такси.
- Ну после сотни, я думаю, количество не имеет такого значения, к тому же, нужно оправдывать столь дьявольское имя. Да и femme fatal, по-моему, как раз подходит именно это число роз.
- Гм, Вы меня считаете femme fatal?
- Естественно. Я был в этом уверен с самого начала, с тех пор, когда увидел Вас, сегодня утром. Но если честно не ожидал такой быстрой перемены… Тогда Вы напоминали облезлую дворовую кошку, а здесь Вы львица, как вам это удалось?
- Маленькие женские хитрости… - увернулась от ответа Кира. Доехали они довольно быстро, к великому огорчению Ки, Тепеш привёз её в дорогущий японский ресторан. Огорчилась Булгакова из-за того, что здесь её могли спокойно перепутать с официантками.
Ужин был явно заказан заранее, так как им тут же принесли закуску – мисо-суп, сашими и бутылку сакэ.
- Увы, но Вам придётся выпить всё это самому, а мне лучше закажите стаканчик свежевыжитого анасого сока,- ухмыльнулась Ки, указав на бутылку.
- Вам не нравится этот напиток?
- Нет, я, просто, вообще не пью алкогольных напитков.
- Странно, кажется, Вы служили в спецназе? Да и как же Вы тогда снимаете стресс? Может, курите?
- Нет, не курю. А Вы думаете, что у меня много стрессов?
- Но в вашей, по-моему, множество стрессов…
- Почему в «вашей работе», а не в «нашей»? Вы ведь тоже в ВОНе работаете.
- Только числюсь. Мне не нравится охотиться за бедными контрабандистами и браконьерами. Они не виноваты в том, что у них в стране жрать нечего от перенаселения. А Вы их режете, колите, убиваете…
- Вы считаете… нет, ты считаешь, что у меня… нет, у нас неправедная работа?
- Да, по крайней мере, здесь, может там, в Питере, Вы со своим ВОНом и нужны, но не здесь…
- Ах, так?! – Кира выскочила из-за стола и быстрым шагом направилась к двери. Её распирала злоба и ярость, первый раз ей кто-то сказал правду о ВОНе. Она, конечно, знала эту правду, но не хотела верить, и вдруг, - ей прямо в глаза говорят то, что думают. Кира вдруг осознала, что ВОН всё больше напоминает бандитскую группировку, крышующую мелких нелегальных «бизнесменов». Её покоробило от сознания того, что онапричастна к чему-то грязному и мерзкому.
Вдруг Ки схватил за руку какой-то человек, сидящий за столиком у входа:
- Эй, гейша, принеси мне ещё бутылочку и садись рядышком со мной.
Кира улыбнулась и отшатнулась в сторону, но парень крепко её держал:
- Куды?
Тут же рядом оказался Тепеш, он резко ударил нахала по запястью и тихо сказал:
- Ты что не можешь отличить порядочную девушку от официантки?! Знаешь, если вздумаешь хоть пикнуть, имей в виду. Я работаю в ВОНе.
Парень быстро затих.
- Кажется, придётся остаться… - сказала Кира, протягивая руку своему «спасителю».
Роман Киры и Тепеша развивался стремительно. Каждый день он засыпал её цветами и подарками, водил её по ресторанам, купил ей дорогущую машину, мотороллер, а, узнав о том, что Ки с детства любит лошадей и даже почти профессионально ездит верхом, то подарил ей прекрасного арабского скакуна, которого она назвала по старой памяти Стилетом.
Кира никак не могла охарактеризовать их отношения, нельзя было сказать, чтобы это был роман… Булгакова не любила Тепеша, а он всё время занимался подготовкой свадьбы с Хлоей. Но вряд ли можно было назвать это дружбой. Друзьям ведь не дарят просто так цветы, машины и украшения…
Неожиданно Тепеш пропал на пол месяца из поля зрения и Киры, и Хлоя. Его искали, чуть ли не с милицией, но так и не нашли. Но вдруг он объявился сам.
Около часа ночи Ки разбудил телефонный звонок. Вспомнив всех матерей Владивостока, а так же выказав всё, что она думает о ночных звонках, Булгакова всё-таки сняла наушник:
- Алло, самый недоспавший человек в мире вас слушает.
- Кира, солнышко, прости, что так поздно…Но мне срочно нужна твоя помощь в размере двух тысяч, иначе…
-Двух тысяч?! – завопила Ки, узнав в звонившем Тепеша.
- Я тебе потом отдам, я в казино «Сан-Ремо», это долг, я в покер…
- Ты что, проиграл всё в карты?
- Увы… Но я всё отдам…
- Меня это не волнует, катись ко всем чертям, я к тебе не поеду и денег этих не дам! – твёрдо и очень громко сказала Ки, отключая связь.
В кровати она промучилась час или чуть больше, снова заснуть ей не удалось и пришлось всё-таки решиться на поездку... В спецназовской форме, с пистолетом, ножом и с кредитной карточкой, Кира и ворвалась в зал покера в элитном казино «Сан-Ремо», сунув под нос секьюрити удостоверение ВОНа.
Не смотря на поздний час там было много народу, и все они как один уставились на «необычное видение». Тепеш же сидел в дальнем углу на кресле в каком-то странном халате и раскуривал дорогую папиросу. Напротив него сидел, по-видимому, менеджер.
- Я думал, ты не придёшь, тысяча извинений. Но ты видишь, они меня даже раздели – взмолился Тепеше, показав на халат.
- Так, парень, говори честно – сколько он тебе должен, в том числе и за одежду и тащи сюды её и банкомат. Не вздумай обмануть меня! А то я и мои ребята завтра тебе быстро объясним, почему это заведение попадает под 391 приказ Президента РФ – быстро расставила все точки над «Ё» Ки, обращаясь к менеджеру.
Вокруг Киры тут же замельтешили, принесли сока, вещи Тепеша тщательно отглаженные и даже, по-видимому, выстиранные, а так же го перстни и золотые цепочки, аккуратно вычищенные и немного подремонтированные, и банкомат с уже вбитой, вполне приемлемой суммой. Обращались же к Ки не иначе как: «Кира Алексеевна», так что она, сменив гнев на милость, пообещала «Сан- Ремо» не трогать, по крайней мере, последующие два месяца. Ушла же Булгакова оттуда крайне довольная собой и тем впечатлением, которое произвела. Тепеш всю дорогу рассыпался в извинениях и обещаниях всё вернуть в самый короткий срок. И действительно уже следующим утром Ки получила очаровательного голубого сибирского котёнка в золотом с огромным сапфиром ошейнике – семейной реликвией (так была написано в записке от Тепеша, прибывшей вместе с котёнком). Кира полностью уверилась в том, что Тепеш вполне приличный парень, а ситуация в казино всего лишь ошибка увлекающейся натуры и в том что это больше не повторится. Но, кажется, она ошиблась, уже через пару дней ей снова пришлось выехать по ночному звонку только уже в другое казино. Всё повторилось с начала, а затем стало повторяться вновь и вновь. Кира окончательно бросила все дела на Хлою и стала заниматься только вытаскиванием Тепеша из неприятных ситуаций. Странно, но ей это нравилось. Она не ругала своего «подопечного» за то, что тот порой выдёргивает её из постели или с важного совещания, за то, что, не смотря на обещании вернуть деньги, он никогда их не возвращал, хотя и нередко в качестве извинения присылал подарки, стоившие больше, чем она потратила, оплачивая его долги, короче, не сердилась на него совсем.
Приехавший психолог, у которого Кира проконсультировалась, не в состоянии понять, что с ней твориться, лишь развёл руками, сказав, что иначе как любовью назвать её состояние не может. Но Ки твёрдо знала – она Тепеша не любит, и вскоре ей удалось найти решение, просто Кира наконец-то обрела чувство ответственности за кого-то и теперь полностью отдалась и этому новому для неё чувству. Но так дальше продолжаться не могло, бешеную беготню по казино прервал неожиданный приезд Фатимы.
Капитанша ВОНа явилась во Владивосток через полгода после того, как отправила туда Киру и тут же потребовала её к себе.
Ки нашли только через три часа, она выходила из очередного «убежища фортуны» под руку с Тепешем, их тут же повезли в отделение Вона.
- Дорогая моя, ваше лечение окончено, можете возвращаться – такими словами Фатима встретила Булгакову,
- Но прежде чем ты уедешь, выполнишь одно моё задание…
- Какое?
- Сущий пустяк… Ты должна убить Тепеша.
Кира вздрогнула всем телом, она поняла возражать бесполезно, Тепеш обречён… Что-то оборвалось внутри неё, и боль мягко разлилась по всему телу, слеза быстро пробежала по кириной щеке, ей показалось, что у неё отнимают любимую игрушку…
- Зачем?!
- Ты же го не любишь?! Тогда в чём проблема?!
- Но почему?
- Потому что это будет для тебя уроком, впредь не будешь бросать работу ради какого-то пацана, да и к тому же он опасный элемент, он знает всю подноготную ВОНа, но не поддерживает нашу идеологию и разлагает молодёжь. Его надо убрать, и это приказ!
Кира, не дослушав, выскочила за дверь и кинулась в приёмную, где сидел Тепеш. Он встал и обратился к ней:
- Ки, солнышко, что с тобой? Зачем тебя вызывала моя сестра?
- Сестра?! Фатима тебе сестра? – глаза Киры расширились от удивления, и она даже еле-еле удержалась на ногах, настолько сильным было потрясение...
- Она приёмная дочь моих родителей и моя опекунша. Я тебе соврал, мне всего семнадцать… Из-за этой дуры я столько должен тебе. Она почти не выдаёт мне деньги на расходы, а между тем я имею такое же право на наследство родителей, вернее даже большее…
Кира поняла всё, но, не смотря ни на что, подняла руку с пистолетом и выстрелила, твёрдо решив отомстить начальнице попозже.
Через два дня Ки и Фатима укатили в Питер, а через три дня на похоронах Тепеша застрелилась Хлоя… Так погиб последний романтик эпохи…
VII Собаке –собачья смерть.
Ещё целых два месяца Киру не допускали до операций, вернее до практики, так как в теории все они разрабатывались ею. Но эта работа была редкой, и у Ки оставалось много времени, которое она не знала куда деть. Кира стала шататься по парикмахерским и салонам красоты: проколола себе нос, всадив в него рубиновое сердечко; нарастила себе клыки, подстриглась «ёжиком» и сделала себе несколько тату: розу на лопатке, браслет на руке и на ноге, готическое слово ВОН на запястье и дракончика внизу живота. На этом она решила закончить с преобразованием своей внешности и занялась коллекционированием оружия.
Впрочем. Это было сложно назвать коллекционированием, дело в том, что Кира искала одну определённую вещь – кожаную перчатку со стальными вытягивающимися когтями, она её видела в одном очень старом русском сериале и с тех пор мечтала о такой же, а лучше о двух таких (на правую и на левую руку). Но пересматривая сотни каталогов в день, искомую вещь Ки не находила зато всё время замечала «симпатичненькие» вещи, которые тут же покупала их. Вскоре уже вся комната её была завешена различными мечами, кинжалами, катанами, старинными пистолетами и различными модификациями «калаша», а заветная перчатка так и не была найдена.
Поиски ещё не закончились, а к Кире уже явилась Фатима со следующими заявлением:
- То…короче, Булгакова, ваш карантин закончен, и завтра вы возвращаетесь к командованию своим отрядом. У нас намечена серьёзная операция против Рахима, так что хорошо подготовься!
Кира была уже весьма наслышана об этом имаме. Он держал под контролем почти всех радикальных исламистов Питера и имел сторонников в самых разных властных структурах. Он был последней надеждой людей, попадавших под 391 приказ. Имам Рахим попортил ВОНу много крови: часто устраивал засады на взводы армии и атаки на ВОНовских инкасатров, а так же существенно мешал проведению операций. Но всё же постепенно сдавал позиции и это «дело», о котором говорила Фатима, должно было стать решающим в противостоянии ВОНа и имама.
Ки знала, что эта операция без её непосредственного участия не произойдёт, а потому решила торговаться:
- Я не пойду…
- Ты что с ума сошла?
- Нет, я не буду участвовать ни в одной операции пока не найду одну очень нужную мне вещицу. Я дала обет, так что даже не уговаривай…
- С каких пор ты стала религиозным человеком?
- Я дала обет самой себе и его не нарушу!
- Ах, вот как? И что же это за вещь?
- Вот, – Кира показала фотку на сайте старых сериалов,
- Найду таких две, и в полном твоём распоряжении.
- А если найдёшь?
- Тебе же нужна я завтра?
Наконец-то до Фатимы дошло к чему клонит её офицерша, и она вышла, чтобы отдать соответствующий приказ Синире. Всё КБ было поставлено на уши, Ки была просто необходима капитанше, она знала, что ей пригодиться цепкий и оригинальный ум Булгаковой.
Рано утром Киру разбудила Фатима и бросила на её кровать кожаные перчатки с когтями.
- Держи, у тебя есть пять минут на одевание и умывание, встречаемся внизу.
Ки быстро одела облегающий чёрный костюм ниндзя, который ей преподнёс в качестве откупа один японский браконьер, и такую же чёрную маску, а на руках у неё посверкивали стальные когти. Она подошла к зеркалу и улыбнулась своей вампирской улыбкой:
- Добро пожаловать назад, Ангел Смерти!
Увидев свою офицершу, Фатима побледнела, та отчаянно напоминала чёрного ангела, казалось, ещё немного и она услышит шелест громадных крыл…
Операция была суперсекретная и очень важная, и потому капитанша взяла на неё только командиров отрядов. Рахим пригласил ВОН «разобраться» на заброшенном стадионе и просил прийти только пятерым людям, а так же сказал, что тоже придёт с четырьмя друзьями. Это была классическая «стрелка» девяностых годов прошлого века.
Рахим пришёл раньше, когда ВОНовцы приехали, он уже стоял на огромном заросшем футбольном поле, рядом с ним был модой парень, лицо которого было закрыто маской. Этот парень едва удерживал трёх рвущихся с поводков огромных овчарок.
- Доброе утро, я предлагаю сделку: вас пятеро и нас пятеро, мы сразимся, друг с другом, кто победит, тот будет продолжать свою деятельность, а кто поиграет, не будет мешать победителю. Вы согласны? – закончил Рахим.
Фатима вздрогнула, она не слишком владела техникой рукопашного боя, и перспектива драться с имамом (а было понятно, что главарь будет даться с главарём) – чемпионом России по арабской борьбе ей не улыбалась.
Кира заметила подавленное состояние начальницы и решила блеснуть:
- Товарищ имама, у меня есть встречное предложение, от которого невозможно отказаться. И так, я дерусь с вами со всеми в той очереди, которую вы определите, остальное по вашим предыдущим условиям, идёт? Ах да, я буду драться только когтями, - Ки показала перчатки,
- И зубами, - она улыбнулась, показывая вампирский оскал,
- Вы же вольны в выборе оружия.
Все ВОНовцы аж рты открыли после такого заявления, никто не ожидал такой выходки от Киры.
- Идёт, начнём с собак, только сначала мы вас обыщем на предмет другого оружия,- согласился Рахим.
Когда обыск был завершён, а площадка для боя освобождена от хлама, на Ки выпустили овчарку.
Это была ещё совсем молодая и не слишком опытная собака, но зато она была гибкой и очень сильной и уже натасканной на человека, что было очень странным, ведь мусульмане не должны дотрагиваться до собак…
Как только был снят намордник и поводок, пёс бросился на Киру с бешеной скоростью и тут же свалил её на землю. Огромные когтистые лапы стали разрывать одежду Ки, ещё немного и когти бы добрались до её груди, но, оправившись от удара, Ки отбросила собаку ногами, обутыми в окованные железом «гриндерсы». Несчастный пёс лишь взвизгнул, Кира проломила его молодые рёбра, и те проткнули ему лёгкие. Первая овчарка была мертва.
Ки не дали отдохнуть и секунды, на неё уже неслась следующая овчарка. Она вцепилась в кирино лицо, Булгаковой показалось, что с неё снимают скальп. Она резко перехватила лапы собаки и выдернула когти из своей кожи. Кровь хлынула ручьём, струёй стекая с подбородка, но Кира этого не заметила, она широко распахнула рот и вонзила зубы в нос собаки. Поле оглушил душераздирающий вой и собака с откушенным носом, оставляя за собой кровавый след, побежала к хозяину. Имам дал знак, что эта схватка закончилась и закончилась победой Киры, но её было уже не остановить. Слизывая с губ кровь, Ки нагнала собаку и вонзила когти ей в горло. Вторая овчарка упала под ноги Рахиму.
Имам выпустил самую старую, самую опытную собаку своры, надеясь. Что уж эта не подведёт.
И действительно последняя овчарка была явно хитрее остальных, она не стала сразу кидаться на противницу, а наоборот медленно сужала круги вокруг Киры, выжидая момент для нападения.
Но обычно хладнокровная Ки не выдержала, вкус крови не давал ей покоя, она прыгнула на овчарку сверху, и извернув шею, стала медленно подбираться к горлу пса…
Фатима отвернулась - от обилия крови её затошнило, к тому же зрелище, происходящее на поле, она вынести не смогла, и как оказалась не только она.
Подручный имама, увидев труп растерзанной овчарки, упал в обморок, а сам Рахим, видя, что к нему подбирается окровавленная Кира, не выдержал и бросился наутёк. Но пуля Рыбки окончила его жизнь, а его подручный погиб от когтей Ки.
Облизав кровавый коготь, она улыбнулась и, закатив глаза, свалилась на землю.
VII Крючок для Рыбки.
После операции Киру пришлось увозить на «скорой», во-первых: у неё были хоть и несерьёзные, но довольно неприятные ранения, а во-вторых: её психическое здоровье вновь вызывало серьёзные опасения. А Фатима и остальные вернулись в ВОН. Капитанша тут же заперлась в своём кабинете, и начала измерять своими большими армейскими шагами сначала ширину, а потом длину комнаты, измерила бы она и высоту, но, к сожалению, по стенам ходить не умела.
Фатима тряслась от животного, невыразимого страха, судорога сводила её руки и ноги, ей было очень-очень страшно, первый раз в жизни она действительно кого-то испугалась, и этим кем-то была Кира. Капитанша никак не могла выкинуть из головы окровавленное лицо офицерши и её оскал заляпанных кровью зубов. Фат, вновь вспомнив этот образ, поёжилась от дрожи, молнией пробежавшей по телу, села за стол и хлопнула сразу пять таблеток успокоительного. Надо было срочно что-то делать, жить в страхе дальше – невозможно. Капитанша боялась, что однажды Кира в очередном диком, кровавом беспамятстве не сможет остановиться и убьёт её саму. Нужно было что-то делать…
Фатима, недолго думая, приняла единственно верное решение – «убрать» Ки, смерть замаскировать под гибель от ран, а приказ на убийство отдать одной из оставшихся офицерш. «Вопрос: кому? Селине? Нет, слишком опасно, ведь она сдружилась с Кирой, да и к тому же непроходимо тупа, а дело требует деликатности. Сандре?»- тут Фатима прервала свои размышления и вызвала к себе всех офицерш.
Рыбка, Сандра, и Селина пришли быстро, выглядели они отвратительно, увиденное и на них произвело ужасающие впечатление.
- Ребята, у меня к вам серьёзное дело. Все Вы видели и то, что произошло тогда – в отеле, и то, что произошло сейчас. Я думаю, вы понимаете, что Кира неуправляема, и мы должны срочно принять меры, которые помогут нам спасти наши жизни. Я приняла трудное решение: вы должны «убрать» Булгакову.
У Селины отвисла челюсть, Сандра потупила глаза, а Рыбка лишь довольно ухмыльнулась. По реакции офицерш Фатима сразу поняла, как распределить роли между подчинёнными:
- Вот, что я решила: Рыбка и Селина навестят Киру в больнице, первая, выбрав момент, выстрелит в Ки, а вторая, если что, поможет. Сандра встанет на страже и не будет никого впускать к Булгаковой. После того как всё будет, кончено, договоритесь с врачами, чтобы они освидетельствовали смерть от ранее полученных ран. Завтра я вызову машину морга, и мы её кремируем без лишних лиц, а за тем похороним, как полагается... Ну, а теперь бегом по машинам. Выполнят приказ.
Рыбка, Сандра и Селина хором гаркнули:
- Есть!- и вышли из кабинета.
***
В больнице Кире ввели стволовые клетки, напоили успокоительным и уложили спать.
Выспавшись, Ки приняла твёрдое решение не оставаться на психологическую экспертизу с последующим соответствующим лечением и завтра же сбежать из палаты на работу. В своих мыслях она могла разобраться сама, а вернее уже разобралась и поняла какие меры ей нужно принять, чтобы предотвратить приступы помешательства, да и к тому же чувствовала она себя преотлично. Единственное, что мешало Ки завтра сбежать это отсутствие одежды, которую забрали у неё медсёстры, но она была уверена, что сможет забрать одежду у врачей без особых проблем. Размышления Киры прервал приход нежданных гостей, в палату вошли Рыбка и Селина, первая держала в руках коробку конфет, а вторая огромный букет цветов. Взглянув на них. Кира сразу почувствовала неладное, потому что Селина старательно избегала её взгляда, а Рыбка наоборот слишком прямо и весело сверлила Ки глазами. Последняя подошла к больной, и, протянув цветы и коробку конфет, сказала:
- Ты любишь шоколад. Верно?
- Нет, я не ем шоколад - не люблю…
- Ну ты даёшь, Ки! Не куришь, не пьёшь, шоколад не ешь… Прям девушка без недостатков! – ехидно заметила Рыбка.
- Но ты же так не думаешь, верно?
- Ты про свои временные помешательства? Не волнуйся! Мы все иногда теряем контроль над собой. Вот Сандра. Например, после операций перебирает с алкоголем. А Селина балуется гашишем. Ну, у меня тоже куча недостатков…
- Разумеется, но вы же не впадаете в беспамятство, прямо во время важных операций…
- Да, не волнуйся ты так, всё нормально, – притворно успокаивала Булгакову Рыбка, отлично зная, что дни Ки сочтены.
Кира вздохнула и закрыла глаза, она отлично понимала, что если гвардейцы пришли её убить, то воспользуются этим её мнимым расслабление для нападения, но она уже будет к нему готова. И Ки не ошиблась, Рыбка мгновенно воспользовалась её минутной слабостью и тут же сомкнула свои сильные пальцы на шее бывшей коллеги. Булгакова попыталась ударить нападавшую ногами, но те запутались в больничном одеяле, попробовала разжать её хватку, но она была железной. Наконец Ки заорала так громко, насколько ей позволяли пальцы Рыбки:
- Селина, господи, помнишь, я же спасла тебя от гнева Фатимы, помоги!
Та, к которой обращались, ещё с большим вниманием углубилась в изучение собственных ботинок. Но тут к Кире пришла абсолютно неожиданная помощь, в лице Сандры, которая ворвалась в палату и бросила ей странное оружие - крючок. Ки перехватила его в воздухе, воткнула в горло Рыбке и дёрнула… Она, хрипя и обливая кровью простынь и одеяло, соскользнула на пол. Сандра бросилась к Ки, опасаясь нового приступа, но Кира была абсолютно спокойна. Только голос дрогнул, когда она спросила:
- Что это за крючок?
- Фатима перед тем как отправлять нас с Селиной на твоё убийство, обыскала нас – всё оружие отобрала. Но у меня в одном из карманов завалялся крючок на щуку… Ты ведь знаешь, как я люблю рыбалку… - ответила Сандра.
- Ну, сегодня ты поймала очень крупную рыбу. Придётся очень быстро сматывать удочки! – расхохоталась Кира.
IX Игра в рулетку и кровавый пир.
Фатима уже знала о провале операции и была просто в бешенстве, она не сомневалась, что Сандра и Селина предали её и рассказали обо всём Кире заранее, теперь нужно было срочно исправлять ситуацию и чем-то задабривать Ки и валить всё на Рыбку. Идея, что нужно подарить Булгаковой, чтобы уладить все проблемы, родилась быстро, и уже через несколько минут Ки, ухмыляясь, стояла у Капитанши в кабинете.
- Кирочка, ты мне так помогла сегодня утром! Чтобы мы без тебя делали! Ты просто молодец! И я решила тебя вознаградить. Дарю тебе жизни твоих врагов… Называй фамилии! - расплылась в «доброжелательной» улыбке Фатима.
Кира быстро смекнула, что к чему и у неё в голове тут же родился гениальный план расправы с детскими врагами. Сколько раз, рыдая по ночам в подушку, она мечтала о сладкой мести всем виновным в её подростковых бедах и в её подростковых слезах. Ради этой мести можно было пожертвовать «разбором полётов» с Фатимой, к тому же Сандра и Селина уже стали по её приказу готовить в рядах заговор против Капитанши.
- Найди весь выпуск 2068 года 2820 школы, а конкретно 11В. Но прежде мне нужны Юкка Витальевна Королёва, Терри Андреевич Масюкевич, Ник Игоревич Ястребов и Аннита Олеговна Терлеева. С ними у меня разговор отдельный. Ещё мне нужны: рулетка из казино стол к ней, револьвер старой модели и патроны к нему, ресторан с банкетным залом и комнатой, где можно поставить рулетку, несколько опытных надёжных медсестёр и таких же надёжных людей, которые будут прислуживать, позже я объясню, как всё устроить.
- О’кей, через неделю я тебе сообщу результаты поисков.
Почему в компанию врагов попали Юкка и Терри, я думаю, объяснять не надо. А вот в чём были виноваты Ник и Аннита? Первый когда-то сказала Ки какую-то гадость, а Терлеева была виновна в неблагодарности и плодотворном сотрудничестве с Королёвой.
И вот все они, не подозревая, чем это всё обернётся, по загадочному приглашению оказались огромном тёмном банкетном зале ресторана «Кавказ». Окна зала были плотно зашторены тяжёлыми тёмно-красными гардинами, в центре стоя стол с рулеткой, подсвеченный красными ламами, за ним стояла фигура в длинном чёрном балахоне с капюшоном, скрывавшем её лицо и телосложение. Все вошедшие застряли в дверях, удивлённо переглядываясь, они явно были ошарашены. Бывшие одноклассники за прошедшее время встречались только два раза – на годовщине выпуска, в обычной жизни они даже не могли бы пересечься, уж слишком разными людьми они были. Продавщица бананов – Терлеева, жена респектабельного бизнесмена – Королёва, студент-программист – Масюкевич и бедный, перебивающийся с хлеба на воду будущий инженер-проектировщик самолётов – Ястребов, они точно не могли бы встретиться на одном «приёме», подобном тому, на котором они все сейчас очутились.
Фигура подошла к ним, подвела их к столу и сказала:
- Добрый вечер, итак сегодня мы будем играть в великолепную игру – кровавую рулетку. Объясняю правила: вы ставите, каждый на какое-нибудь одно число. Вот фишки, разбирайте. Ставить на одно и тоже число несколько раз нельзя. Если выпадает цифра, а которую вы поставили, вы освобождаетесь от одного круга рулетки. Если выпадает красное число, все сдают кровь, вам всего-то нужно наполнить четырёхлитровый графин, каждый раз у вас будут брать двести грамм; если чёрная, кровь забирают у того, чьё число ближе всего к выпавшему. На число «13» ставить нельзя, когда оно выпадает, играем в «русскую» рулетку. С каждым разом число пуль в револьвере будет увеличиваться, пока их количество не достигнет шести из семи возможных, играют все по очереди. Если захотите выпить или перекусить, к вашим услугам вот этот стол, - и по мановению руки «фигуры» рядом с игральным столом, «возник» стол с закусками.
Игра началась. Таинственный крупье бросил шарик… Выпала красная «11», мгновенно к игрокам подскочили «невидимки», и все они лишились двухсот грамм крови. Только тогда до них дошло, что всё это совсем не шутка… Ник рванулся к выходу, но чьи-то цепкие руки привели его обратно, больше бежать никто не пытался…
Юкка хлопнула стакан абсента и потянула руки к зелёносуконному столу, чтобы поставить фишку, на её пальце в свете красных прожекторов кровавым отблеском блеснул голубой бриллиант. Рука «фигуры» перехватила её руку:
- Вы можете купить за это кольцо отсутствие за столом в течение трёх ходов.
- Я покупаю, прямо сейчас! – Юкка кинула перстень на сукно и отошла, чтобы наблюдать за игрой со стороны. Видимо Королёву преследовали неудачи, в эти три хода выпадали только чёрные числа. Один из ходов даже пропустил Терри, так как угадал цифру. А кровь все три раза сдала Терлеева.
Таким образом, в кувшине уже скопилось больше литра человеческой крови. Юкка матерно отругала себя за опрометчивость, хотя тут же оправдала, решив, что удачу предсказать невозможно, и вздохнув, поставила на тройку, это число её никогда не подводило, ведь три дата её рождения. Королёва буквально вперилась в шарик, желая его загипнотизировать, и тот спокойно застрял на «13»…
Все вздрогнули, а фигура сошла с постамента и сняла капюшон…
Из горла Юкки вырвался стон, конечно, её давняя соперница сильно изменилась, но узнать её всё-таки было можно, сомнений не было – это Кира Булгакова протягивала ей револьвер.
- Я открыла лицо, чтобы вы знали, за что умираете. Теперь ваша очередь прощаться с жизнью! – сказала Ки.
Дрожащими руками Королёва приставила пистолет к виску и крутанула барабан… Раздался выстрел, Юкка упала на пол.
- Поразительное невезение!- проговорила Ки, показывая всем пустой барабан, и вновь заряжая пистолет одной пулей,
- Терри, помнишь, я поклялась, что убью тебя?! Помнишь, ты тогда не поверил?
Она выстрелила, и одним трупом стало больше.
- На вас мне жаль тратить пули,- заявила Кира оставшимся, вы всё равно будете трястись от страха всю оставшуюся жизнь, а это гораздо хуже, чем смерть. Вашей платой за мою боль будет жизнь в полной темноте.
К Терлеевой и Нику подскочили люди и направили в их глаза яркий лазерный луч, а затем ослеплённых кинули в чулан. А недостающую кровь забрали у трупов.
Кира отомстила за себя, но главное представление ждало её на следующий день…
***
Почти весь бывший 11В собрался за большим банкетным столом, стоящим в тщательно отмытым от крови и полностью сменившим обстановку зале ресторана «Кавказ». Вышеописанный стол был накрыт сияющей белой скатертью и заставлен изысканными винами и закусками, с окон спали тяжёлые, гнетущие гардины, открыв зрителям, чудесный вид на красно-малиновый закат и тихие серые исконно питерские сумерки, завладевшие небом над стальным холодным (ещё закованным в лёд) заливом, а ярко-красные светильники сменились скромными лампами дневного света. Вся эта атмосфера, казалось, сама располагала к непринуждённой беседе, которая и велась за столом.
Умы всех присутствующих были заняты двумя вопросами: Почему отсутствуют шесть человек из числа бывших одноклассников? И особенно, кто устроил весь банкет?
По первому вопросу все были почти единогласны: Терлеева и Ник устроились в жизни хуже, чем все остальные, а потому им не о чем рассказать; Юкку не отпустил ревнивый муж, а Терри, скорее всего, задержался со сдачей сессии. Про Киру же присутствующие знали только то, что она после школы, не поступив в институт, ушла в армию, воевала в Чечне, а возвратилась ли она оттуда, никто не знал. Следы Дика терялись там же.
Что же касается вопроса об устроителе праздника, то тут мнения разделились. Одни полагали, что хозяйка банкета – Юкка Королёва, другие, что роль хозяина выполняет Терри. Другие кандидатуры не обсуждались, так как только эти отсутствующие (а кресло хозяина вечера пустовало) из числа бывших одноклассников (разумеется, было понятно, что собрал 11В кто-то из них) обладали теми связями и теми денежными средствами, которые могли позволить устроить столь роскошный банкет.
Как только собравшиеся уплели закуски, и заспорили так жарко, что их спор грозил перерасти в нечто совсем непрезентабельное, двери, расположенные напротив кресла хозяина вечера, распахнулись, и пред удивлёнными взорами 11В предстала процессия, состоящая из ослепительно «красной» девушки и двух официантах с блюдами, накрытыми выпуклыми крышками. Девушка, с ослепительно красными волосами, одетая в роскошное ярко-красное платье с кровавыми разводами, представлявшее собою корсет из плотного красного шёлка и юбки из кисеи, спадавшей вниз какими-то рваными обрывками, расшитыми чёрными бриллиантами и столь же редкими чёрными опалами, приблизилась к столу, и в ней все к своему удивлению узнали Киру.
- Итак, господа, - начала она,
- Я собрала вас для свершения своей маленькой скромной мести. Вы, конечно, отлично помните, как издевались надо мной в детстве Юкка и Терри, а вы если и не потакали им, то, во всяком случае, и не препятствовали. Главарям я уже отомстила.
При этих словах официанты открыли крышки своих блюд, и перед глазами несчастных кириных одноклассников предстали две отрубленные головы: Королёвы и Масюкевича. Кто-то закрыл рот, давясь рвотой, кто-то отвернул голову, не в силах смотреть на ужасное представление, несколько девушек грохнулось в обморок, но их быстро привели в чувство.
- Более мелких пакостников я наказала менее жестоко, они приговорены к жизни в вечной темноте, - продолжила Кира, и в комнату втолкнули Терлееву и Ника, смотрящих теперь на мир заплывшими глазами.
- Прежде чем перейти к вам – рядовым согражданам, я должна наказать последнюю «мерзость». Вперёд, Калла, что же ты сидишь?!
Съёжившись, названная встала со стула и полными одновременно мольбой и ненавистью глазами посмотрела на свою будущую мучительницу.
- Не пугайся, тебя ожидает лёгкая казнь, ты просто навсегда вернёшься в свой ныне полуразвалившийся Симферополь и отправишься ты туда прямо сейчас под надзором этих замечательных людей, - несколько бравых парней вывели упирающуюся Каллу под руки, и Кира обратилась к официантам.
- А теперь быстро уберите всю эту грязь и принесите нам моего особенного вина «Blood Kira».
Через минуту из зала исчезли и головы на блюдах, и ослеплённые Аннита и Ястребов, а так же пустые стаканы и грязные тарелки, стоявшие на столе. Вместо них появились высокие бокалы для шампанского, до верху наполненные густой тёмно-красной жидкостью.
- Итак, я хочу выпить за весь наш класс, включая всех убитых и погибших. Я хочу, чтобы дружное сообщество 11В сократилось ровно на столько, сколько капель вина останется в бокалах, - произнесла тост Кира и залпом выпила весь бокал, и все последовали её примеру. Облизав губы, Ки в полной мере насладилась реакцией бывших одноклассников на её последующие слова:
- Каждый из вас выпил по двести грамм крови моих врагов. Раз вы приняли косвенное участие в их преступлениях, то вам придётся хоть косвенно, но поучаствовать в их казне.
Все замерли, поражённые фразой Булгаковой, а та лишь громко расхохоталась и раздавила рукой стеклянный бокал, осколки, не поранив Киру, мелкими окровавленными осколками осыпались на ослепительно белую скатерть…
X Скелет в шкафу.
К июлю в ВОНе всё было готово к смене власти, и заговорщики собрались в маленьком уютном кафе для обсуждения нюансов.
- Ну что ж, начнём. Я хочу услышать сводки с «полей сражений», так что докладывайте! – обратилась Ки к Сандре и Селине, потягивая по своему обыкновению свой любимый лимонный сок.
- Начну с хорошего, - заговорила первой Сандра на правах самой умной из докладчиц.
- Мы имеем: три безропотно покорных тебе отряда гвардии, и двух таких же командиров. Это, собственно говоря, мы с Селиной и наши плюс твой отряды, на этом все хорошее заканчивается. Теперь наши проблемы, они не слишком существенные, но всё же…
Итак, проблема намбер ван: новый командир второго отряда гвардии, которого нам, со дня на день должна представить Фатима. Это, безусловно, женщина, правда, она очень тёмная лошадка, все данные о ней тщательно засекречены. Взломав коды ВОНовских компьютеров, мы сумели только выяснить, что зовут её Фаина, и что раньше она числилась где-то в КБ. Это всё практически исключает возможность её перехода на нашу сторону. Проблема намбер ту: это собственно сам второй отряд гвардии, он состоит в основном из людей, перебравшихся в ВОН перед самой легализацией новобранцев, и «старичков» там немного. Но этот отряд совсем обленился без командира, и потому нужен хороший толчок, чтобы сдвинуть его с места. Но они все под впечатлением о твоих подвигах, так что с лёгкостью прейдут на нашу сторону. Проблема намбер фри: отряд капитанши, почти все его члены с ней с самого начала и преданы ей, как псы. Но и среди них мы бросили семя раздора. «Стариков» крайне возмущает своеволие Фатимы, которая перестала с ними считаться и проворачивает операции даже без них, забирая всю выручку себе, да к тому же она допустила распрю внутри ВОНа, вернее сама же её и устроила. Всё это заставляет первый отряд перейти на нашу сторону, но их не устраиваешь их в качестве нового капитана, они считают тебя неуравновешенной и сумасбродной, а если короче, то просто психом. Ну и, наконец, проблема намбер фо: абсолютно не подконтрольный и нейтральный КБ. Вот и всё, - закончила свой доклад Сандра. Кира хитро улыбнулась и потянулась за пачкой CMENT. Съев несколько пастилок, она начала говорить:
- Значит так, сегодня наша дорогая капитанша отправляет меня в студию ток-шоу, там мне предстоит отвечать на идиотские вопросы этой мерзкой журналюги, оплачиваемой этими бежавшими за границу олигархами. Там я попробую опровергнуть обвинения в сумасшествии, надеюсь, это мне удастся… Вам же следует устроить так, чтобы весь ВОН посмотрел это треклятое шоу. Поскольку мы, скорее всего не встретимся до первого появления на сцене Фаины, а именно тогда я планирую произвести захват власти, я дам вам следующие указания: вы должны добиться того, чтобы второй отряд не присягнул Фатиме и Фаине, а также вы должны сделать так, чтобы все отряды не попытались бы принять сторону Фат в решающий момент, а потом просто бы присягнули мне. Остальное вас не касается.
Кира швырнула деньги на столик и ушла.
***.
Капитанша с нетерпением ждала Киру у себя, о заговоре она, конечно, знала, и хотя её «правая рука» тщательно скрывала своё участие в нём, нетрудно было догадаться, что это именно она руководит заговором против Фатимы. Но у «всемогущей» капитанши был ещё один козырь в рукаве – Фаина, этой девушке поручалась важная миссия – посадить в лужу Киру на сегодняшнем ток-шоу. Ведь Фаина располагала большими сведениями об офицершах ВОНа, чем сама Фатима, да и к тому же оснований полагаться на собственную дочь у капитанши было гораздо больше, чем оснований передать такие важные сведения Сандре или Силине, которые, судя по всему, участвовали в заговоре наравне с Булгаковой.
И вот в дверь, наконец, постучали.
- Войдите! – с едва скрываемым злорадством гаркнула Фатима.
На пороге, гордо подняв голову и хитро ухмыляясь, появилась Кира.
- Дорогая! Как я тебя ждала! Короче, сразу к делу. Одеться тебе придётся в спецназовскую форму, должны же мы показать какие люди у нас служат? На вопросы постарайся отвечать кратко, по-военному, а также ты должна выглядеть хоть чуть-чуть более женственно. Вот собственно и всё, через час тебя заберёт наша машина и отвезёт в студию. Иди, готовься, - закончила свою речь Фатима.
«Интересно, как можно выглядеть женственной в форме спецназа?» - подумал Кира, но ничего не сказав, по-военному резко склонила и вздёрнула голову, изобразив поклон, перед тем как вышла за дверь.
«Итак, что мы имеем? Фат с такой радостью меня провожала, что можно почти со стопроцентной уверенностью сказать следующее:
1) Она знает о заговоре.
2) Заговор зашёл так далеко, что капитанша не видит другого способа его остановить, кроме как убрать меня. Ну, или, по крайней мере, опорочить меня в глазах моих сторонников.
Гм, что мы знаем о передаче?
1) Её ведёт незабвенная Кира Андреева.
2) Канал, на котором идёт это шоу, финансируется потомками господина Б., господина А. и господина Г., а, следовательно, нелоялен Президенту РФ, а уж ВОНу тем более.
Так что поблажек ждать не приходится, ну да ладно, надеюсь, что моя новая помощница Рая, меня не подведёт!» - на этом Кира прервала свои размышления и отправилась вниз к машине, которая её уже ожидала.
В студии Ки напудрили, подкрасили, объяснили правила поведения, нацепили микрофон и выпустили на сцену, как только прозвучало громогласное объявление:
- А сейчас перед вами предстанет бывший лейтенант спецназа, герой РФ, офицер гвардии ВОНа – Кира Алексеевна Булгакова.
Названная бодрым шагом направилась к своему креслу, и, поздоровавшись с залом, села.
-Как вы относитесь к тому, что ВОН называют новой опричниной? – начала достославная Кира Андреева.
- Нормально, я не вижу ничего плохого в этом. Опричнина в своё время очень помогла России, перетряхнув зажравшееся боярство и установив твёрдую единоличную власть государя, - гордо ответила Булгакова.
- Вы оправдываете опричнину? – послышался надорванный крик из зала.
- Её создание - да, её дела – не совсем. К сожалению, она зашла слишком далеко.
- А разве ВОН не зашёл так же далеко, как опричнина? – возмутилась журналистка.
- Не думаю, мы лишь действуем согласно приказу Президента РФ за номером 391. Мы просто высылаем на историческую родину всех, попадающих под этот приказ.
- А сотни трупов после каждой вашей операции – блеф? – снова не выдержал кто-то нервный.
- Мы убиваем только по необходимости: если нам оказывают жесточайшее сопротивление, или если мы имеем особые ориентировки.
- А дети тоже оказывают ожесточённое сопротивление? Или может, попадают под «особые ориентировки»? – вскипела известная правозащитница Гонер.
- Нам разрешено стрелять в лиц, достигших двенадцатилетнего возраста, при попытке к бегству или при оказании сопротивления. Что же касается более маленьких детей, то они часто погибают от рук своих же матерей, которые не хотят, чтобы их дети попали в «лапы этих русских сволочей», особенно это часто случается тогда, когда ранена сама мать.
- Господи, неужели если несчастный подросток двенадцати-тринадцати лет убегает от людей в форме и с автоматами, или когда эти мерзкие люди его схватили, а он трепыхается и кусается, пытаясь вырваться, неужели в этих случаях его нужно убивать?! – прозвучал очередной вопль из зала.
- Поверьте, подростки двенадцати-тринадцати лет обычно бегут не от людей с автоматами, а на них, причём с точно таким же автоматом. И я думаю, когда у вас есть только одна возможность спасти свою жизнь – убить этого самого «несчастного» подростка, уверяю, вы сделаете это!
- Вы думаете, что ребёнок пусть даже держащий в руках автомат способен убить? – яростным тоном заявила всё та же правозащитница.
- Я не думаю, я знаю. Я сама убила в первый раз, когда мне было всего лишь четырнадцать лет…
- Да как мы можем разговаривать с этим извергом! – новый визг аудитории.
- Да, кстати, Вы всё говорили «мы», а, между прочим, то, что вы сказали, касается только ВОНа, но не Вас конкретно. У нас есть сведения, что именно Вы виновны в кровавой резне, устроенной ВОНом в одном несчастном отеле в прошлом году, - вынула козырь из рукава Андреева.
- Да, я там была, и кровь всех жертв этой резни на моих руках, я этого не отрицаю. Все убийства были совершены мной в рамках 391 приказа, хотя и с особой жестокостью, так как в тот момент я находилась в состояния аффекта.
- А убийство трёхлетней девочки тоже попадает под 391 приказ? – напомнила о себе мадам Гонер.
- Нет, это попадает под закон об афтоназии (слава Богу, у нас в России она разрешена), я увидела девочку, корчащуюся в жутких муках, и нанесла «милосердный удар»
- То есть Вы не вводили ей перед этим смертельную дозу героина? – накинулась на Ки Андреева.
- Откуда у вас такие сведения? У вас что есть свидетели, которые могли бы меня в этом обвинить?
- Есть, итак, я хочу пригласить сюда Фаину – личного секретаря капитана ВОНа, - радостно заявила журналистка.
- А вот и туз из рукава, - тихо прошептала Ки и незаметно нажала на кнопку своего мобильного. В студии тут же погас свет, и вещание прекратилось. Андреева матерно выругалась на весь зал и в точности указала, куда должны будут пойти ответственные за прямой эфир. Но Кире было не до своей тёзки, её больше волновала Фаина, чью руку она ловко перехватила, когда та попыталась вскочить с места.
- Моя дорогая, у вас есть выбор: либо Вы принимаете мои условия, либо я пускаю пулю Вам в лоб, - ласково прошипела Кира на ухо секретарше.
- Позвольте узнать ваши условия. Вы, наверное, захотите, чтобы я подтвердила ваши слова? – невозмутимо и довольно ехидно спросила Фаина
- не угадали, Вы скажете то, что вам велено этой дрянью - Фатимой. А затем я Вам предложу выяснить кто прав древним способом – дракой: кто первым окажется на лопатках, тот и неправ, - неожиданно ответила Ки, вспомнив о «безрассудном подвиге», который, безусловно, должен был помочь ей привлечь на свою сторону ещё больше ВОНовцев.
- Моя мать действительно дрянь, поэтому я с радостью выполню ваши условия, - заявила Фаина, наслаждаясь реакцией Киры.
- Как?! Фатима – твоя мать?! – чуть не заорала Ки
- Биологическая. Меня воспитывали в интернате… А эта забрала меня только год назад и приставила к офицерам гвардии для слежки. Я ожидала встретить мать…, а Фатима обращалась со мной, как с рабыней, била, запугивала, врала насчёт Вас и других офицеров, когда я пыталась отказаться от своей «работы».
«Гм, хорошо разыграно, несчастная дочь, мерзкая мать… А впрочем… Она могла бы и не говорить про это… Ничего бы не потеряла… Эх, рискнём!» - решила Кира, справившись с удивлением, и сказала:
- Тогда, когда твоё первое появление пред отрядом?
- Завтра.
- Отлично, ты получишь отряд, но не будешь присягать Фатиме, остальное за мной. Ты согласна?
- Согласна.
Фаина и Кира ударили по рукам, и последняя повторно нажала кнопку мобильника. В студии зажёгся свет, и вещание восстановилось.
- Прошу извинения за технические неполадки, – быстро протараторила Андреева, а Ки невольно улыбнулась, вспомнив, как пару минут назад эта лощёная светская львица отпускала крепкие словечки в адрес несчастных операторов, режиссёров и других вообщем-то ни в чём не повинных людей.
- Ну что ж, продолжим, итак, госпожа Фаина, что Вы можете сказать о Кире Булгаковой? – обратилась к дочери Фатимы журналистка.
- Вот заключения психиатров о том, что офицер ВОНа Булгакова страдает блудофобией и блудоманией, то есть как любовью к крови, так и страхом к ней. Это очень тяжёлое и редкое психическое заболевание, его можно сравнить с водобоязнью – человек всё время хочет видеть, трогать, а иногда и пить кровь, но она лишь ухудшает его состояние.
Что же касается той несчастной девочки. То «милосердный удар» был нанесён ей уже после смерти, а погибла она от смертельной дозы героина, которую ей ввела Булгакова. Я видела это собственными глазами. Такая жестокость была вызвана тем, что у отца девочки была найдена пачка наркотика с надписью «Белая горячка», а именно в этом клубе лучшая подруга Булгаковой пристрастилась к психотропным веществам, - закончила свой рассказ Фаина.
- Что Вы на это ответите, Кира Алексеевна? – ехидно поинтересовалась Андреева у своей тезки.
- Если уважаемая секретарша не откажется, я докажу свою правоту, как умею! – сказала Ки, вскочив с кресла и скинув куртку. Фаина, ухмыльнувшись, последовала её примеру.
Тут только Кира и смогла хорошо разглядеть дочку Фатима. Та была очень похожа на свою мать – такая же крепкая, маленькая, отдалённо напоминающая шкаф, с таким же азиатским лицом, с резкими чертами лица смуглость, которого ещё больше усиливала копна чёрных кудрей и пронзительно серые водянистые глаза. Впрочем, долго рассматривать соперницу Кире не пришлось, та слишком быстро набросилась на неё.
Весь зал, как заворожённый смотрел на бой, никто не смеялся, не подбадривал, не делал ставок… Все быстро прониклись уважением к дерущимся. Было видно, что для них это не забава, и что они обе прекрасные бойцы.
Фаина моложе и сильнее Киры, но Ки всё-таки ещё очень молода, да и вдобавок ловчее и опытнее дочки капитанши. Они были почти равными противниками, но уже через несколько минут Ки опрокинула соперницу на лопатки, и та не только признала своё поражение, но и созналась в клевете.
Андреевой от этих извинений стало плохо, шансы на эксклюзивное интервью Фатима таяли, как воск… Чтобы спасти положение, ей пришлось дать рекламу.
- Госпожа Андреева, предлагаю сделку. Вы отпускаете с передачи нас с Фаиной, а завтра получаете первой сенсационную информацию. Ну так что?! – сказала в перерыве Кира.
- Катитесь к дьяволу! Но если завтра у меня не будет сенсации!.. – пригрозила журналистка, отпуская Киру и Фаину.
XI Переворот.
Фаина и Кира вышли из телебашни, у выхода их поджидала машина, за рулём которой сидела Рая – новая помощница Булгаковой.
- Ого, кого я вижу?! Фаина! Я только что посмотрела передачу… Надо сказать, Вы неплохо боролись, но Киру Вам никогда не победить! – заговорила Рая, выйдя из автомобиля.
- Спасибо Ра, за помощь и за комплимент, надеюсь, твою сестру не вышвырнут? – улыбнулась в ответ Кира.
- А она-то тут причём? Дежурила вечером, на сегодняшнем эфире не была… А мы уже все приспособы убрали, никто ничего не узнает. Будут ссылаться на перебои с электричеством. Я вот всё гадаю, мы втроём поедем? Или с немым другом в чёрном пакетике? А может быть просто вдвоём? А?
Тут Раю перебила Кира:
- Хорошая ты девчонка, Ра, но болтать уж очень любишь, язык без костей, он тебя когда-нибудь не то что до Киева, а до верёвочки с перекладинкой доведёт! Ну, да ладно, эта дама едет с нами, она перешла на нашу сторону.
- Ага, у меня огромное желание напакостить своей матушке! Разве я упущу такую замечательную возможность?! – вставила слово Фаина.
- Кому-кому?! – вытаращила глаза Рая.
- Моей мамаше - Фатиме!
- Ого, значит ей не двадцать шесть? А она неплохо сохранилась! – не переставала удивляться Ра.
- Моя матушка помешена на своей внешности, ей действительно не за что не дашь тридцать четыре.
- Хватит болтать! Мы страшно опаздываем! Ра, свяжись с Селиной и Сандрой, пусть подъезжают в это кафе… кажется, оно называется «Ревю»?! И поехали туда же, скорее! Нам надо успеть поменять концепцию плана!
Заговорщики вновь встретились в том самом маленьком уютном кафе в расширенном составе.
- Кира, ты была великолепна! «Старички» в восторге, а второй отряд поклялся служить тебе верой и правдой до последнего вздоха, ну и тому подобное. Так что всё готово, когда начинаем? – сходу понесла Сандра.
- Завтра. В этом вся и проблема. Концепция плана изменилась – Фаина перешла на нашу сторону. Теперь второму отряду придётся присягнуть своему новому командиру, а вот повторно присягать Фатиме они не должны. Остальное по старой схеме,- ответила Кира.
- Но ведь у нас остаётся так мало времени! – заявила Сандра.
- У нас ещё вечер, ночь и утро – это раз, ну, а во-вторых: чтобы не терять время, мы должны вернуться в ВОН сейчас же, и всё подготовить к завтрашнему дню – Ки уже встала и собралась уходить, но её задержала Сэнди.
- А может, подождём? Чтобы не рисковать. – Сандра вдруг поняла, что не хочет этого восстания. Что оно ей даст? Выше офицера гвардии она по служебной лестнице не поднимется, а нынешняя капитанша ничем не хуже Киры... Ну подумаешь, проворачивает некоторые дела без гвардии… Эта, что ли не будет? Хотела убить Ки… И что, будто-то бы Булгакова не убила бы Фатиму при подобных обстоятельствах? «Надо её остановить», - твёрдо решила Сандра.
- Это наш единственный шанс.., - возразила Кира.
- Твой шанс.., - поправила Сандра и тут же осеклась…
- Ах, вот как! – Ки, наконец, догадалась, в чём дело,- Ты хочешь выйти из игры?! Думаешь, что Фатима встретит тебя с распростёртыми объятьями?! Дура, да она расстреляет тебя вместе с нами, за компанию!!! А если нет, то прежде чем меня казнят, я найду способ прекратить твою жалкую жизнь!! – Ки говорила громко, но спокойно, а пальцы её всё время то сжимались в кулак, то разжимались.
- Я не это имела в виду… - тихо прошелестела Сэнди.
- А я тебе не верю! Хочешь искупить вину? Сейчас же отправляешься в ВОН и займись там делом! – рявкнула Булгакова.
Сандра, проклиная себя за опрометчивость, вскочила с места, и, захватив Селину, села в свой автомобиль.
- Они смылись, как от цунами! - захихикала Фаина, но, увидев лицо обернувшейся Киры, осеклась, Сандре и Селине было от чего бежать.
***
Ки приехала в центр, открыла ключом-картой дверь, спотыкаясь и задыхаясь, дошла до кровати и тяжело бухнулась на неё. Ей нужно было просто перевести дух, её мучил приступ удушья, вызванный бессильной злобой. Она знала – Сандра всё сделает, и потому не пошла к мятежным отрядам сама. Она понимала, что силы кончились, что она не сможет ничего сейчас сделать, а, увидев её бессильной, Сэнди быстро убедит всех подождать…
Кира встала, медленно, шатаясь, подошла к холодильнику и засунула голову в морозилку. В её голове блуждало столько мыслей, что мозг плавился… Если она не возьмёт себя в руки – она умрёт…
«Господи, сколько «брешей» в «стене» моего заговора… Она шла по пустыне уже третий день… Стоп, это тут причём? А если Сандра сорвётся?! Её расстреляли в полночь… Опять бред… Нужно собрать необходимые мысли в кучу… Разве не ты? Разве не я? Хватит, это уже не смешно! Единственный твёрдый камень… Какой ещё камень?!!! Ах да, стена, бреши, как же - как же, помню… Так вот единственный «твёрдый камень» в «стене» заговора – это Селина, но у этого «камня», к сожалению, все углы тупые… Нет, так я совсем запутаюсь. Будем проще. Блин, как холодно… Дура! Вынь голову из морозилки! Как она там оказалась?! Впрочем, не важно. Так мы можем надеяться: на Селину, но она тупа, как чайник… А почему как чайник? А ни как пылесос, например? Но тупа, как пылесос не звучит… Зато пылесос такой славный, вот в телепузиках был такой славненький пылесосик… Какие ещё телепузики? Эти тупоголовые уроды как здесь оказались? А вот, отлично, на Селину можно надеяться, но она тупа, как телепузик, значит, остаёмся только я и Рая… Может, успокоишься и закроешь холодильник?! О Боже! Я совсем про него забыла!» - Кира с трудом вырвалась из своих мыслей, захлопнула, наконец, холодильник отошла от него и тяжело опустилась в кресло.
« Так, дышим ровно, спокойно. Смотрим вон на ту дырку в стене… То есть, как дырку?! Поздравляю с великим открытием, товарищ Булгакова! Не прошло и года, и вы заметили микрофон КБ! Ей было больно, но она смирилась с потерей… Ку-ку. Товарищ! Вы что, надрались?!... Разве что лимонным соком… Первая здравая мысль! Нужно глотнуть чего-нибудь кисленького!»- Кира вздохнула и вновь побрела к холодильнику. Оттуда была выужена трёхлитровая канистра лимонного сока. Стаканчик отборной кислятины быстро привёл мысли Ки в порядок. Она твёрдо решила просидеть в своём громадном кресле весь вечер, всю ночь и всё утро, до тех пор, пока кто-нибудь её не вызовет.
Ждать пришлось очень долго… Спать не хотелось, а потому, не меняя положения и без конца потягивая лимонный сок, Кира проторчала на одном месте до 13.30 следующего дня, пока в комнату не постучалась одна из горничных:
- Вас вызывают на минус первый этаж.
- Кто?
- Капитан ВОНа.
Ки вскочила с места и чуть не сбила с ног несчастную девушку.
На минус первом этаже, то есть в подвале, собралась вся гвардия ВОНа: все отряды и все командиры, не хватало только самой Ки.
- А, Булгакова! Где ты пропадала? Мы тебя уже заждались! Опаздывать не хорошо! – воскликнула Фатима, увидев входящую Киру.
- Во-первых: я всё это время сидела у себя в комнате; во-вторых: меня никто не предупредил о собрании; ну а в-третьих: сюда меня позвали только пару минут назад. Так что я не опоздала,- спокойно подвела итог Кира, а в голове у неё пронеслось: «Неужели меня Сэнди сдала? Да, нет, не похоже…2
- Эх, ладно, вставай в строй… - сказала Фатима, сама не понимая, почему заподозрила Ки в том, что она знает о собрании, ведь о его дате знали только она сама и Фаина..
- Итак, несколько месяцев тому назад мы потеряли замечательного бойца, офицера гвардии – Рыбку. Она погибла от приступа редкой и смертельной болезни.
- Этот приступ был вызван разрывом сонной артерии, осуществлённым рыболовным крючком,- перебила капитаншу какая-то девица из зала, она сказала это почти шёпотом, но в полной тишине её слова услышали все. Кира обладала потрясающим слухом, а потому быстро отыскала девицу в третьем отряде и вперила в неё свой ледяной, но очень красноречивый взгляд. Девица поспешила затеряться в толпе, а Фатима продолжила:
-…И второй отряд гвардии потерял своего командира и до сих пор не получил нового. Я долго искала подходящего человека и, наконец, нашла его, вернее её. Сегодня я вас всех собрала, чтобы представить вам Фаину – нового командира второго отряда гвардии ВОНа!
Из тёмного угла на «авансцену» вышла та, которую назвали. Кира вздрогнула всем телом. Заставила себя успокоиться и положила руку на рукоятку пистолета. Операция вступила в решающую фазу.
- Второй отряд, постройтесь предо мной! Не хотя еле-еле шевелясь, отряд выполнил приказ Фатимы.
- Отлично, теперь повторяйте за мной! Верно служить!
- Верно служить!
- Выполнять любые приказы!
- Выполнять любые приказы!
- Охранять и беречь своего командира!
- Охранять и беречь своего командира!
- Клянёмся!
- Клянёмся!
- Теперь, Фаина, этот отряд поступает в твоё распоряжение, - радостно объявила Фатима.
«Клоунада! - промелькнуло в голове у Киры,- Когда я стану капитаном, придумаю что-нибудь по оригинальнее». Фаина встала во главе отряда и подняла на мать полные презрения и тихой радости глаза.
- Остался последний этап посвящения в офицеры гвардии. Теперь второй отряд и ты, Фаина, должны присягнуть мне. Сейчас вы снова повторите за мной слова присяги.
- Зачем?
- Мы не будем.
- Это лишнее.
- По пятому кругу...
- Задолбало, - возразили сразу несколько голосов Фатиме.
- Что?!! Бунт?! Идиоты!! Расстрелять всех к чёртовой матери! Сандра! Селина! Скажите своё веское слово!
- Капитан, это право не к чему… Они ведь вам уже присягали… - спокойно ответила Сандра.
- Кэп, не кипятитесь, пора забыть этот дурацкий старинный обычай, мы же теперь легальны, - просто сказала Селина.
- Фаина, образумь отряд! – заорала Фатима.
- Увы, мама, ты только несколько минут назад вручила мне отряд, и я не знаю ни одного моего подчинённого… Так что, мама, успокойтесь, - с вызовом, громко и зло отчеканила Фаина.
- Да, какая я тебе мать!
- К сожалению, родная!
Казалось, ещё секунда, и Фатима расколется пополам от накала страстей, бушевавших в ней. Кира поняла: пора действовать; и медленно, чеканя шаг, подошла к капитанше.
- Ребята, ну что вы, взбеленились что ли? Ну, присягните Фатиме, ну что вам стоит?! – обратилась Ки ко второму отряду.
Наступил момент икс… Капитанша, услышав хилую, но всё-таки правильную присягу, потеряла бдительность и радостно бросилась на шею Кире:
- Господи, я тебя во всех смертных грехах обвиняла! А ты мой единственный друг!
«Чёрт, видимо Фатима совсем идиотка, так быстро мне поверить… А может плюнуть на всё, перевешать соратниц и остаться с этой самодуркой?! Ну, нет!! Сколько времени я шла к власти, и так легко от неё отказаться?! Ни за что!» - душевная борьба в Кире закончилась очень быстро, и, нагнувшись к уху Фатимы, прошептала:
- Увы, я твой единственный враг!
Острый кинжал с тремя волчьими головами проткнул насквозь горло капитанши…
- К поверженной бросилась Сандра:
- Кира, ты с ума сошла! Мы так не договаривались…
Ки медленно наставила на неё дуло пистолета:
- Сэнди, мне жаль… Но свой смертный приговор ты подписала ещё вчера…
- Ты действительно Ангел смерти… - ели слышно прошептала Сандра.
- Для тебя просто Death – сама смерть!
Сэнди тихо соскользнула на пол, а Кира, улыбнувшись, царственной походкой прошла вдоль отрядов:
- Я не буду заставлять вас говорить дурацкие клятвы, ваша присяга – вот она! – новоиспечённая капитанша указала рукой на два трупа, - Отныне я ваш новый капитан, и вы будете мне служить до последнего вздоха!
Ки подошла к Рае:
- Ра, ты хорошо послужила. Теперь первый отряд твой, но я его переименовываю в пятый, а свой пятый в первый. Теперь возьми двух людей из своего отряда, пускай они обольют трупы кислотой, а потом отвезут их в крематорий. Сама же ты займись заявлением в милицию о пропаже Фатимы. Все остальные, естественно, кроме четвёртого отряда, у которого сегодня операция, свободны! На счёт командира третьего отряда я подумаю позже.
Сказав это, Ки вышла из подвала, ей было просто необходимо проветриться.
XII Покушение.
Суок поднялась по пожарной лестнице на крышу, заняла удобную позицию и постаралась слиться с рельефом. Поймав в прицел винтовки выезд из ВОНовского гаража, и убедившись, что благодаря куртке «хамелеону» (принимающей окраску окружающей местности) и серо-металлической «снайперке» она стала практически невидимой, Су позволила себе расслабиться.
Сколько времени она ждала этого момента? О, очень, очень, очень долго… С тех самых пор, когда вернулась из «пионерского» лагеря под Москвой в Питер и вместо дома нашла пустырь с хаотично разбросанным строительным мусором да пять уведомлений о смерти в чудом уцелевшей будке сторожа. Тогда год назад в так называемом «отеле» вместе со ста сорока восьмью человеками офицерами гвардии ВОНа была убита вся семья Суок: мать, отец, два старших брата и младшая сестра… Из всех осталась только она одна… В тот день Су чуть было не бросилась с моста, но её остановил парень. Его звали Хасан, он следил за ней от самых развалин (как выяснилось позже – искал предполагаемых рекрутов), именно этот человек рассказал Суок, о том кто сделал это с её семьёй… С тех самых пор она – самый лучший киллер НОАНИ… Суок уже должны были забрать на время в Чечню, но тут ей поступил заказ, самый долгожданный заказ… Она и раньше брала заказы «на стороне», а все вырученные деньги отправляла на счета НОАНИ. А уж теперь Суок была просто обязана согласиться, ведь одна загадочная дама из ВОНа, а вернее из КБ ВОНа, предложила её «убрать» того самого Ангела смерти – Киру Булгакову! Наконец-то Суок могла отмстить за смерть своей семьи! Естественно она не отказалась…
«Итак, ослепительно белая ламборджини, номер К666АБ (сразу видно номер блатной: Кира, «число зверя», Алексеевна, Булгакова) девяносто восьмой регион, табличка номера, конечно, цвета хаки, как у всех ВОНовских машин. Ламборджини может выехать из ворот центрального командного пункта ВОНа (сокращённо – центра) начиная с одиннадцати часов утра и кончая двенадцатью часами ночи, следующего дня. Если за это время белая ламорджини не появится в стекле прицела, то нужно уйти, а через день позвонить заказчице по специальному телефонному номеру. Если в третьем окне слева от входа в центр, на пятом этаже загорится красная лампочка – это будет означать, что в моих услугах не нуждаются и что Ангела смерти прикончили без моей помощи, а сама я могу отправляться на все четыре стороны с двухстами тысячами юнионов залога. Если машину поведёт не Кира или там она будет не одна, нужно убрать только объект. Кажется, всё» - закончила вспоминать условия контракта Суок. Как раз в этот момент из ВОНовского гаража выехала ослепительно белая ламборджини…
***
«Вот, ты и добилась всего, чего хотела, для чего жила… Ты же всегда хотела быть Че Геварой, войти в историю, получить власть… Добилась! Почему же тогда не счастлива?! Почему?!» - Кира включила автопилот (водить машину она не умела). Отправила в рот всю пачку «CMENT» и закрыла глаза. Перед ней проплыли образы Эрики, Дика, Юкки… Пока их всех не затмил портрет очень симпатичного, но абсолютно не знакомого Кире парня. Или всё-таки знакомого? Ки напрягла память и очень удивлялась, вспомнив, что это неожиданно хорошо запомнившееся лицо принадлежало чеченцу, который чуть не убил её тогда в ущелье… Чтобы отогнать не слишком приятные воспоминания, Ки тряхнула головой…
На этот раз дурацкая привычка спасла новоиспёчённой капитанши жизнь, пуля отрезала ей клок волос на затылке и вонзились в обшивку автомобиля.
Суок выругалась матом, бросила винтовку на крышу и со скоростью ветра бросилась к пожарной лестнице. Но Кира была быстрее, ей хватило пары секунд, чтобы с помощью автопилота припарковать ламборджини (о котором мечтала с детства), выскочить из неё и выстрелить по странному воздушному эффекту.
«Ни какой это не эффект, а куртка «хамелеон», про которую я вчера в газете читала, надо будет закупить для гвардии. Раз стреляли справа и сверху – значит, эта куртка принадлежит киллеру»,- после нехитрых умозаключений Ки и выстрелила. С крыши десятиэтажной фабрики, рассекая воздух, свалился труп. Кира спокойно подошла к киллеру и скинула с его лица капюшон. Суок капитан узнала сразу – лицо самой успешной киллерши НОАНИ уже давно висело на сайте Интерпола. В кармане «хамелеона» Ки обнаружила ВОНовскую карточку на имя Фредерики Логиновой, рядовой КБ, карточка была выдана только вчера и на ней имелась чёткая электронная подпись Синиры. Кира выключила мобильник и продиктовала в микрофон номер центрального управления КБ ВОНа.
- Да, капитан! – прозвучал в трубке явно растерянный голос Синиры.
- Син, дорогая, оцепи здание старой фабрики. А сама подходи ко мне, я уже там, - спокойно сказала Кира.
- Есть капитан!
Уже через пару минут Синира стояла на вытяжку перед Булгаковой.
- Дорогая, объясни мне, пожалуйста, каким образом в двухстах метрах от центра оказался киллер НОАНИ и мало того, что оказался, да ещё и стрелял в меня? – тихим и неожиданно ровным голосом спросила Кира.
- Кэп, это всё переворот… - пыталась оправдаться Син.
- Ты же была в нейтралитете, и тебе ничто не мешало заниматься своими прямыми обязанностями.
- Но, кэп, все люди были на взводе…
- Это твои проблемы.
- Да и к тому же рядовые не знали Суок в лицо…
- Ладно, допустим, не знали, хотя это серьёзнейший недочёт, допустим, она пробралась незамеченной благодаря «хамелеону», хотя этого не должно было быть, но каким образом она открыла дверь, закрывавшую вход на крышу фабрики, которая, кстати, скоро станет нашим помещением?
- Не знаю, кэп…
- А я знаю, - Кира улыбнулась и показала Синире ВОНовскую карточку.
- Ах, вот в чём дело! – сказала начальница КБ, едва скрывая страх.
- Меня интересует, кто сделал эту карточку?
- Эта карточка – фальшивка! Разве не ясно!
- Син, эта карточка была сделана в ВОНе! Неделю назад сломался аппарат по изготовлению карточек, он до сих пор не может наносить штрих-код. И потому он наносится с помощью компьютера, а поскольку карточки нестандартные, то на всех выданных за последнюю неделю есть вот такие отметины, - и Ки показала Синире характерные царапины.
Син побелела… Её прекрасный план рухнул…
- У тебя есть двадцать четыре часа, чтобы всё мне объяснить, - объявила Кира.
Великолепный план Синиры рухнул, как карточный домик. Её волновало только одно, почему Кира дала ей время на реабилитацию? Ведь новая капитанша не идиотка и отлично поняла, кто устроил это покушение… Но время терять на пустые размышления было нельзя. Нужно было срочно найти «козла отпущения» «И чем быстрее я его найду, тем лучше!» - решила Синира, и, засучив рукава, уселась за базы данных бандитов НОАНИ.
Кира действительно идиоткой не была. Она быстро сообразила, что Суок подослала именно директриса КБ. Время же требовалось самой Ки, чтобы подыскать хорошую кандидатуру на пост Синиры и обдумать, что делать с ней самой.
«За двадцать четыре часа Син даже при всём желании не найдёт себе оправдания. Но вот, что делать дальше? Убрать её слишком рискованно, она имеет некоторый авторитет. Заменить её тоже некем. Но и оставлять на месте не в коем случае нельзя!» - размышляла Кира, и её размышления довольно быстро принесли свои плоды. Синиру она решила документов и под конвоем из двух верных «пятых» гвардейцев перевезти на Кавказ. Русские там её в лицо не знают, а вот чеченцы слишком хорошо знают. Там она сгинет, а Ки не в чем будет обвинить. Первый полк нужно будет расформировать и превратить в собственную охрану, а эту охрану вместе с КБ поручить преданному Кире до гроба человеку. А этого человека надо было ещё найти… Для этого Ки потребовала в номер компьютер с базой данных всего ВОНа и целый пятикилометровый чайник с крепчайшим чаем с лимоном. Искать нужного человека предстояло всю ночь…
К утру человек так и не нашёлся. «Ладно, навестим Синиру, может она нам подскажет решение», - решила Кира и отправилась на половину КБ. Бодрым военным шагом Ки подошла к кабинету Син и ударом ноги распахнула дверь. За большим столом была сама хозяйка кабинета и какая-то незнакомая девушка, сидевшая к Булгаковой спиной.
- Доброе утро, кэп! – сказала Синира, вскочив с места. Она вовсе не хотела вставать с места и уж тем более так подобострастно приветствовать Киру. Но когда новая капитанша вошла, директриса КБ поняла, что Кира уже не та взбалмошная девчонка, которая похожим образом ворвалась в её кабинет несколько месяцев назад, совсем не та… Когда капитан вошла, Синира не смогла усидеть на месте, не выдержала, в тот момент у неё промелькнуло: «Кажется, Сталин, тоже любил кислое…»
- Кто это? – спросила Кира, указывая на девчонку.
- Да вот, собиралась поступить в ВОН…
- Мне кажется, Син, что новобранцами занимается особый отдел КБ, а не директор.
- Конечно, но люди из отдела пополнения заподозрили неладное, а компьютерщики обнаружили, то графа национальность в паспорте этой барышни перекодирована (вместо черкешенка – русская). Да ещё выяснилось, что она племянница Рахима. Вот и отправили ко мне, а я всё гадаю, что с ней делать. Выгнать вон, принять в ВОН, «убрать» или поговорить по душам? – произнося последнюю фразу, Синира подмигнула Кире.
Молодая черкешенка с размаху бухнулась капитанше в ноги, она решила, что это её единственный шанс. Этот поступок дал Кире возможность почувствовать себя как минимум Екатериной II, которой она всегда восхищалась. Это и большие доверчивые глаза газели быстро расположили Булгакову к девушке, и в её голове тут же созрел гениальный план.
- Господи, я знаю, Вас называют Ангелом Смерти и даже самой смертью! Но смерть бывает и милосердна, сжальтесь! Если я не попаду в ВОН, он убьёт меня! Пощади! Молю! Я готова даже полы мыть, только пустите! – взмолилась черкешенка.
- Сядьте обе! – громогласно сказала Кира, -Нет, поменяйтесь местами!
Синира и черкешенка удивлённо переглянулась, но пересели и тут же вперили глаза в капитаншу.
- Алло, Рая? Двух надёжных людей, в полном вооружении и с собранными шмотками, в кабинет директора КБ срочно! – рявкнула в телефон Ки и продолжила, уже обращаясь к Син.
- Ну, что. Едем на Кавказ?
- Куда?!
- Паспорт, карточку и все документы на стол! Билеты до Грозного тебе оформят эти две провожатые! – махнула капитанша на двух девиц в форме, уже появившихся в дверях.
Через пару минут документы Синиры пожирал мусороуничтожитель, а сама она под строгим конвоем направлялась в аэропорт.
- А теперь, моя дорогая, Вы мне расскажите всё! Иначе, мы «поговорим по душам» в ВОНовским застенке! – улыбнулась Кира, обращаясь к черкешенке.
Та, тяжело сглотнула и начала:
- Меня сюда направила мать…
- Имя, фамилия?!
- Зулейка Рафганова, сестра Рахима, она направила меня…
- Зачем?
- Она хотела спасти меня…
- Продолжай.
- Наша подруга, вернее подруга моей матери, недавно объявила, что на наш след напала армия ВОНа, и что нам нужно срочно бежать на родину.
- Как звали эту подругу?
- Я не знаю.
- Внешность?
- У неё шрам над верхней губой, а ещё она, кажется, родственница Аджефа.
Кира забила в компьютер: «шрам над верхней губой» и «родственники великого эмира». База данных моментально выдала следующее: Фахина Галхоева, сестра Аджефа, предположительно проживает в Санкт-Петербурге, возраст тридцать шесть лет, имеет шестнадцатилетнюю дочь – Сабину. В НОАНИ занимается вербовкой молодёжи.
- Это она? – спросила Кира, повернув к черкешенке монитор компьютера с фотографией Фахины.
- Да, она устроила побег для отца и мамы, а меня оставила себе. Мать велела мне сбежать от этой женщины. Мне удалось стащить паспорт, закодировать графу «национальность» и прийти в ВОН. Мама меня всегда учила, что нам с русскими воевать не нужно. Да и перед отъездом сказала, что мой единственный шанс выжить – это поступить в ВОН.
Кира поверила черкешенке. Зулейка часто сотрудничала с ВОНом, и действительно любила русских. Её когда-то спас от смерти русский врач, в которого она тут же влюбилась. Этот врач даже хотел на ней жениться, но брат вовремя выдал её за другого. Из-за этого Зулейка возненавидела Рахима, а ещё за то, что не дал сообщить русскому врачу о дочери. Ведь сидящая пред Кирой черкешенка - Самира (имя Ки увидела в паспорте) была дочкой того врача. Так что Булгакова была уверена, что она не лжёт.
- Ты была в квартире у Фахины?
- Да, и могу показать, где она живёт, но адреса не знаю.
- Давай сделаем так. Я даю тебе целый отряд и К.Б., отряд ты превратишь в мою личную охрану. А ты мне сдаёшь Фахину. О’кей!
- Я согласна! Только примите меня в ВОН, а я вам всю жизнь благодарна буду.
- Через неделю мы поедем за Фахиной, а пока тебе помогут освоиться мои товарищи.
XII Операция «Захват».
Самира (правда, ей поменяли имя, и она стала Карлой Поченте) быстро освоилась в новой для себя роли и за данную ей на «вживание» в коллектив неделю даже успела сформировать новые КБ и первый отряд только из людей боготворивших Киру так же, как и она сама. А ещё начала парочку реформ и привела базу данных в образцовый порядок.
Ки быстро поняла, что «поставила на правильную лошадь». Её волновала только преданность Карлы. Но впрочем, это качество предстояло проверить очень скоро. Едва дождавшись конца недели, Кира заявилась прямо в кабинет к Карле.
- Доброе утро, капитан!
- Сделайте одолжение: называйте меня Кирой.
- Хорошо, Кира, тогда давай перейдём на «ты».
- Согласна.
Капитанша бухнулась в кожаное кресло перед директоршей НКБ (нового КБ). Минут пять они обе играли в «гляделки», Булгакова (видимо по причине вечно нечистой совести) никогда не выигрывала в эту игру, а потому поспешила начать разговор:
- Вы для меня просто клад! Ой, конечно, ты! – Ки расхохоталась, от этого смеха Карле стало не по себе, она не была идиоткой, а потому быстро сообразила, зачем пришла начальница, но решила промолчать.
- Неделя кончилась, а ты уже чувствуешь себя в КБ, как рыба в воде.
- В этом нет ни чего сложного…
- Брось!
- Но ты ведь тоже только неделю капитан, а командуешь преотлично.
- А ты за словом в карман не полезешь! Но тебе придётся все-таки сделать это, пора отдавать должок.
Глаза черкешенки грозно сверкнули (целая неделя, проведённая в роли начальницы, не прошла даром), но этот огонёк очень быстро потух. Карла, конечно, была благодарна Кире, а, узнав о её похождениях, прибавила к чувству благодарности ещё и уважение, но предавать «соплеменницу» не хотелось… А выбора не было…
- Я окажу, где она живёт, это в районе парка имени Президента РФ. Просто повозите меня по району, и я найду этот дом.
- В этом я не сомневаюсь. Но мне ещё будет нужно опробовать свою охрану в деле, командовать ею будешь, разумеется, ты, Карла.
Карла сжала руки в кулаки, и желваки заходили у неё на висках. Это уже чересчур! Но, увы, назвался груздем – полезай в кузов.
- Я согласна!
- А разве у тебя был выбор? – ехидно сказала Кира, улыбнувшись своей непревзойдённой ухмылкой, и скрылась в коридоре. Когда капитан ушла, Карла с размаху ударила кулаком по столу, её нервы явно сдавали…
***
К сожалению, у новой директорши КБ была превосходная зрительная память, и она с легкостью узнала дом, в котором жила всего два дня.
- Вот этот с синими стёклами и пентхаузом на последнем этаже. Квартира 103.
- Неплохо устроилась твоя Фахина! Фешенебельная окраина города, квартира-пентхауз, да ещё и в знаменитой «Башне Президента»! Где до недавнего времени жил новоизбранный Президент! – присвистнула Ки.
Первый (бывший пятый) отряд за пару секунд оцепил здание.
- И что б мышь не проскочила! Приду, пересчитаю, мышиные трупики! Командование передаю Надин. Слушаться её беспрекословно! – кинула своему отряду Ки.
Её охрана (урезанный до двадцати пяти человек и тщательно отфильтрованный пятый (бывший первый) отряд), Карла и сама Кира бросилась вверх по лестнице. Всё равно перевозить такое количество народа лифтом было бы медленнее, хотя и предстояло им взобраться на двадцать восьмой этаж! Впрочем, они добрались до нужной квартиры уже через пять минут. Чтобы не производить шума, дверь была взломана высокотехнологическим способом, то есть к ней была приложена специальная присоска, дёрнув за которую, одна из охранниц спокойно сняла дверь с петель и магнитного замка.
Разделившись на две группы, охрана быстро прочесала всю квартиру, но ничего не нашли. Вернее никого…
- Ну что? Нам уехать, или чё вспомнишь? – красноречиво обратилась к Карле капитан.
- Тут есть ниша, она замаскирована обоями, - вздохнула директриса КБ. «Раз уж сдавать – так всё!» - мудро рассудила она.
- Вери гуд! Давай, открывай нишу, Поченте, - ехидно заявила Кира.
Карла медленно вошла в самую большую комнату пентхауза, подошла к стене и резко дёрнула тканые обои. Вслед за этим движением прозвучал хлопок, и комнату заволокло едким дымом. Кира чертыхнулась, и, нажав на сережку, возвела пред глазами специальный экран-очки. Когда дым рассеялся, она увидела Фахину, прижимавшую к себе Карлу, приставив к её горлу кинжал. За матерью стояла Сабина, являвшая собой полную противоположность сестры Аджефа. ВОНовская фотография была чёрно-белой, а потому только сейчас, увидев русые волосы и ярко-голубые глаза Сабины, Кира поняла, чем можно надавить на её мать. Жестом приказав охране не стрелять, капитан сделала шаг к Фахине.
- Твои условия? – поинтересовалась у неё Ки.
- Ты выпустишь меня и её, - сестра Аджефа жестом указала на Сабину, - а я отдаю тебе эту сучку, - на этот раз речь шла о Карле.
- А зачем мне «эта сучка»? Она уже своё дело сделала – вывела меня на тебя! Я не стреляю только потому, что мне ты нужна живой. Что стоит племянница Рахима против сестры Аджефа? Ты только представь заголовок: «Фахина Галхоева переходит на сторону ВОНа». Замечательно, верно?
- Я никогда не буду служить русским!
- На твоём месте я бы сотрудничала только с ними. Ты ненавидишь русских, потому что красавец офицер из федералов тебя обманул. Так?
- Заткнись! – прошипела Фахина.
- Ну, почему же?.. Я могла бы прочитать тебе целую лекцию о том, что обо всей нации нельзя судить по одному человеку… Но это даже не потребуется, я просто расскажу тебе правду. Чтобы избежать позора, твой незабвенный брат со своими дружками подкараулил твоего любимого…
- Замолчи, сейчас же!
- И грохнул его, а тебе сказал, что русский испугался ответственности и сбежал. А чтобы не ударить в грязь лицом и чтобы ты была всем обязана только ему, Аджеф быстренько выдал тебя замуж.
- Прекрати!
Кира почувствовала, что Фахина скоро сорвётся, и потому поднажала:
- Ты ненавидела только одного русского, и эта ненависть распространилась на всю нацию! Но даже этот один ни в чём не виновен!! Ни в чём! Ты должна ненавидеть своего брата и только его! Опомнись! Ты же любила! А сердце не ошибается!
- Хватит!!! – из глаз Фахины потекли слёзы, руки её ослабли, и Карла легко вырвалась. Кира была уже в двух шагах от террористки, преодолев это расстояние, она подхватила кинжал сестры Аджефа и одним движением перерезала ей горло. Одновременно прозвучало два выстрела. Одна из пуль пролетела над головой Ки, вторая вонзилась в плечо Сабины. Карла была быстрее и потому русоволосое «дитя гор» промазало. Но у Саби ещё остались силы для побега, она вспрыгнула на подоконник, разбила ногой стекло и прыгнула…
- Идиотка! Она же разобьётся! – всплеснула руками Кира.
- Нет, там пристройка и многоэтажные гаражи. По пожарным лестницам она спокойно спуститься вниз…
Но Карлу перебила Капитан:
- Скажите оцеплению, чтобы пропустили!
XIV Сабина.
Сабина судорожно пыталась вспомнить всё, что говорила об отце мать, а говорила она очень мало. Отец Саби был русским офицером, высоким, голубоглазым, косая сажень в плечах… Красавец, но русский, и уже за одно это его следовало ненавидеть, а он к тому же бросил мать… Вообщем, это было все, что Сабина знала о своём отце… Хотя нет, не так давно, а вернее всего несколько минут назад, она узнала ещё кое-что: оказывается её отца убил её же дядя, чтобы подтолкнуть её мать к работе в НОАНИ… Интересная версия, но разве стоит верить этой Булгаковой?
Мать всегда говорила, что они всем обязаны дяде Аджефу. Ведь именно он помог им избежать позора, дал денег, купил жильё, а самое главное дал матери возможность воспитать её Сабину, и не отдал её в детдом от глаз подальше.
Но Саби никогда не нравился этот дядя (хотя видела она его лишь на фотографии), у него был мерзкий, хитрый взгляд не обещающий ничего хорошего. Поэтому Сабина не была склонна верить Кире… Стоп, то есть как склонна?! Ей, может быть, и хотелось поверить в эту чушь, но… Она просто не должна этого делать! Мать наверняка не зря её учила ненавидеть эту женщину! Не зря готовила её к убийству Ангела Смерти!
Конечно, Сабина была неединственным киллером, готовящимся для этой цели. Были и другие, но все они уничтожены Булгаковой, не успев даже выстрелить в неё. Ближе всех подобралась Суок, но и то благодаря внутренней смуте в ВОНе. Теперь осталась одна Сабина, и вот сегодня ей предоставилась великолепная возможность убить ненавистную Киру, а она промахнулась…Саби пришлось признать, что она вовсе не хотела убивать Ангела Смерти…
«Ладно, оставим эти мысли, сейчас надо думать, что делать дальше…Что говорила мама на это случай?!» - Сабина напрягла память и вспомнила, что на «этот случай» мать зашивала ей в карман куртки записочку с телефонным номером и заставляла запоминать специальный пароль. Кое-как Саби доплелась до телефона-автомата, взломала с помощью специального жидкокристаллического ключа и задыхающимся голосом продиктовала роботу номер с выдернутой из подкладки бумажки.
- Алло! – раздался в микрофоне чей-то голос.
- Ваша сестра уехала очень далеко. Это её дочь. Можно мне у вас погостить? – еле слышно пробормотала Сабина.
- Конечно, дорогая, ждите.
Но Саби уже ничего не слышала, от потери крови она грохнулась в обморок. Последней её мыслью было: «Я всё-таки должна отомстить за мать, и мне придётся убить Киру Булгакову».
***
Очнулась Сабина в просторной белой комнате, всю мебелировку которой составляла только одинокая кровать, на которой она и лежала. Несмотря на все эти признаки, эта комната была всё же не больничной, скорее лазаретом для избранных в обычном доме. Перед кроватью стоял человек «кавказской национальности» (если использовать терминологию ВОНа), черты лица, которого показались Сабине знакомыми.
- Вы очень долго спали, моя дорогая, целых двое суток! – начал человек «кавказской национальности»...
- Простите, но я хотела бы знать, кто вы, и где я нахожусь,- перебила его Саби.
- Так ты меня не узнала? Впрочем, не удивительно, у вас была очень тяжёлая рана – слишком большая потеря крови, мы еле-еле Вас спасли. Но Вам, моя дорогая, ещё очень повезло, что пуля не была смазана ядом, а такое в ВОНе часто случается. Ну, да ладно, не буду тебя утомлять, ведь Аджеф приказал нам срочно возвращаться в Чечню, причём вызвал нас обоих. Какая наглость! Вот стервец! Хоть бы сдох! – дальше человек кавказской национальности» перешёл на чеченский.
Воспитанием и обучением Сабины занималась мать, а она почему-то считала, что Саби необязательно знать родной язык. Но догадаться, что говорил человек «кавказской национальности» было несложно. Впрочем, Сабину не волновал перевод ругательств, она пыталась вспомнить, где раньше видела этого человека, и, наконец, ей это удалось:
- Ещё раз простите, но вы случайно не мой дядя Эльдар?
- Вспомнила, поздравляю! Только забыла добавить: полпред великого эмира в Северо-Западном регионе, бывший полпред! Тебя- то понятно, а меня за что?! В Петербурге неспокойно… Я что маленький мальчик?! Гад! Хочет к себе притянуть! А у меня тут было уже всё го… Ах, да, готовься, через два дня поедем! – Эльдар вышел, громко хлопнув дверью.
- Нервный какой-то, - пожала плечами Сабина.
***
Два дня они были в пути до Грозного, до которого добирались на обычном высокоскоростном монорельсе. Саби очень удивилась тому, что они с Эльдаром спокойно выехали из Петербурга по поддельным паспортам, и тому, что за всю дорогу у них только один раз проверили билеты, и то эта операция прошла спокойно и не вызвала подозрений у соответствующих органов. Из Грозного они добирались на перекладных (пешком, на ослах и на броневике) до тайной базы НОАЧ в горах, чтобы Сабина не запомнила дорогу, ей на последнем участке завязали глаза.
По прибытии Эльдар сразу же добился «высочайшей аудиенции», но Аджеф почему-то первой решил увидеть Сабину. Это довело Эльдара до истерики, и он отправился «топить своё горе» в вине. А Саби направилась в палатку к великому эмиру.
XV Саид.
Сабина видела Аджефа только на фотографии, и то «трёхсотлетней» давности. На ней эмир был ещё молодым курсантом суворовского училища в Питере, и Сабина ожидала увидеть пускай и состарившегося, но ещё бравого, подтянутого офицера с авантюрным блеском в глазах, а увидела…
Сухой, седой, осунувшийся старичок лежал на матраце, полузакрыв глаза. Один из рукавов его военной рубашки был пустым, а верх этого рукава был заляпан кровью и гноем. Жуткие язвы покрывали тощую шею старика, одна из его ног была странно искривлена и весела на вытяжке, вообщем, зрелище было не из приятных.
От запаха разложения Саби стало плохо, и она уже хотела выбежать из палатки, но старик её остановил:
- Просто распахни «дверь» палатки и сядь у выхода – тебе будет полегче.
Сабина последовала совету, и действительно, тошнота быстро отступила.
- Тебе легче?
- Да, спасибо…
Старик улыбнулся:
- Ты очень похожа на отца… Такая же красивая, такая же смелая…
- Разве мой отец был смелым? – удивилась Сабина.
- А как же! Он был очень неплохим парнем… жаль, что так вышло…
- Что, так?!
- Старая история… Сейчас я о многом жалею… Ой, как о многом… Знаешь, мне кажется, что я всю жизнь ошибался… Ну, ладно, что ты будешь делать дальше?
- Я вернусь в Питер, мне нужно отомстить за смерть матери…
- То есть ты хочешь убить Киру?!
- Я должна…
- Кому?! Мне?1 Матери?! Ей, что, будет легче от этого?! А может быть ты должна себе?! А?!
- Но ведь…
- Забудь! Я запрещаю тебе даже думать об этом! В Питер ты вернёшься, но чтобы помогать нашим людям там устраиваться. А о Кире забудь, ты всё равно не сможешь убить её.
- Но я очень хорошо стрелюю!
- Но ведь ты уже промахнулась, так?! Понимаешь такие люди, как Ангел Смерти умирают только так, как им предначертано. А её вообще убьют друзья, а не враги, я знаю, что таков её мактуб (судьба). А с судьбой ничего не поделаешь.
- Вы верите в предсказания каких-то гадалок?!
- Девочка, сколько лет существуют порицатели?
- Ну… Я думаю с возникновения человечества.
- Правильно, а сколько лет просуществовала демократия в нашей стране?
- Лет двадцать-тридцать…
- Ну, так что большая ерунда?! В Питер вернёшься…
Тут болезненная судорога свела лицо Аджефа, он тяжело задышал и сдавленным голосом прошептал:
- Врача…
Сабина в ужасе выскочила на улицу и подбежала к одному из охранников великого эмира:
- Эмиру плохо! Скорее позовите врача!! Срочно!!
Через пару минут в палатку влетел парень с серебряным чемоданчиком на перевес. За ним вошла Саби и тут же зажала рот рукой. Парень расстегнул рубашку Аджефа, и Сабина увидело плечо эмира, покрытое гнойными язвами и кровавыми подтёками. Парень быстро протёр каким-то лекарством всё, что осталось от руки Аджефа, и сделал три укола. Но, несмотря на старания врача, его подопечный в сознание не пришёл.
- Мне понадобится ваша помощь, - обратился парень к Сабине. Только сейчас она заметила, какой красавчик этот врач, и от этого открытия её сердце застучало неожиданно яростно.
- Вы будете держать руки вот так и нажимать ими на эту область груди, - парень показал, что нужно делать. Искусственное дыхание вернуло Аджефа к жизни, придя в себя, он поблагодарил врача и отпустил его, а вот Сабине пришлось остаться.
Саби взглядом проводила парня и печально вздохнула.
- Что, понравился? Да. Саид эффектный парень… Ноя не советую тебе общаться с ним – он у нас слегка помешанный. Несколько лет назад ему пришлось убить одну девицу, теперь его мучает совесть, и он периодически «видит» эту девчонку. Вон, за ним наша красавица Рамаят хвостом ходила, а когда он стал оказывать ей знаки внимания, тут же слёг с тяжёлым бредом. Рам три дня Саида выхаживала, а он, как только выздоровел, закатил ей такой скандал, что бедная Рамаят убежала вся в слезах. Так что будь с ним поосторожней.
Теперь о деле. В Питер вернёшься месяца через два, не раньше. Всё, можешь идти, Рам покажет тебе вашу палатку,- закончил Аджеф.
Рамаят оказалась очень весёлой и приятной девушкой, болтая безумолку, она рассказала Саби обо всех порядках и обычаях царящих в лагере, а так же о людях в нём живущих. Рассказывая, Рам так смешно изображала тех о ком шла речь, что Сабина хохотала всю дорогу до палатки. А там, думая о том, по какому бы поводу показаться врачу, она преспокойно заснула.
***
Впрочем, нужно подробнее рассказать о Саиде Садыгове (ведь молодым красавцем врачом был именно он).
Тогда в горах он, воспользовавшись замешательством спецназовцев, бросившихся на помощь Кире, сумел бежать в горы... Три дня он жил в пещере, питаясь кореньями и дикими ягодами, пока его не нашла экспедиция направленная Аджефом на поиски братьев Садыговых.
В лагере Саид оказался меж трёх огней, ведь именно от него зависела жизнь эмира, а значит и судьба всех претендентов на его пост. Партия Эльдара (брата Аджефа) просила Саида об отсрочке смерти эмира (им ещё нужно было подготовиться к этому событию), партия Мустафы требовала ровно противоположное (у них всё уже было готово), а самого Аджефа абсолютно не интересовала собственная жизнь.
Состояние эмира было очень тяжёлым. Из-за нехватки и плохого качества лекарств нога у него срослась неправильно, ей пришлось снова ломать, в рану на месте руки ещё до появления Саида грязь – началась гангрена, а Аджеф напрочь отказался от ампутации оставшейся части руки, из-за чего гангрена быстро добралась до горла – эмир начал задыхаться, новая сыворотка от гангрены не помогала, а стволовые клетки не могли действовать в такой среде… Саид посчитал, что в лучшем случае Аджеф проживёт ещё только полгода, не больше…
Но Садыгова сильнее волновала его собственное психологическое здоровье. Галлюцинации, изображавшие вновь и вновь оборачивающуюся к нему «чеченку», из горла которой через несколько секунд вылетает кровавый фонтанчик, мучили его каждый божий день. Он погружался в этот бред даже на ходу, а иногда вырубался за обедом или ужином. В лагере даже решили, что он злоупотребляет наркотой или страдает эпилепсией. Но их подозрения рассеял психолог, захваченный НОАНИ с целью выкупа. Он поставил Саиду следующий диагноз: галлюцинации, вызванные убийством, совершённым пациентом, не расположенным к агрессии, в состоянии аффекта. Диагноз поставил, а вот лечение не прописал. Между тем психическое расстройство прогрессировало, а после ночи проведённой с Рамаят (которую Саид воспринимал не иначе как друга), оно вообще вылилось в продолжительный полу эпилептический приступ. Конечно, он тогда не очень хорошо поступил с Рам, но нервы его были на пределе. Временами ему даже казалось, что он сошёл с ума… А в день приезда Сабины у него был такой тяжёлый приступ, что он полдня ходил, как пьяный, и только у вечеру вспомнил о том, что вновь прибывшей необходимо сделать спецпрививки. Как только он об этом вспомнил, тут же помчался в её палатку с чемоданчиком наперевес. Естествен он, влетев туда, сбил с ног Саби и упал прямо на неё.
- Тысячу извинений! – пробурчал Саид, не отрывая глаз от сильно расширенных зрачков Сабины…
На утро он слёг с тяжелейшей горячкой, сопровождавшейся абсолютно безумным бредом, Саид пролежал в этом стоянии целый месяц, и поэтому не смог попрощаться с Саби, уехавшей в Питер.
XVI Крот.
Кира была в отвратительном настроении. Вернее она из него не выходила с тех самых пор, как упустила Сабину, вернее отпустила…
«На кой хрен, я её тогда выпустила? Показалось, что она не способна мстить… Бред! Разве ты знала, что можешь убивать?! Не знала! Вот и она не знает, что ты можешь мстить! Чё за бред я несу?! Полный…», - её настроение ещё больше испортилось, когда она узнала, что Сабину сначала увезли в Чечню, а потом направили на работу в Питер, на правах главы питерского отдела НОАНИ! А это, ой, как неприятно, когда один из командиров крупнейшей терорганизации России считает тебя личным, кровным врагом, получил право на «отстрел» и имеет в своём распоряжении всех киллеров, окружающей местности!
Но это были ещё не все проблемы навалившиеся на Киру. Во Владивостоке объявилась Синира! Да ещё и умудрилась собрать собственную команду!
Кира отправила себе в рот всю пачку CMENTа. Сказать, что она нервничала, значит, ничего не сказать. Ки ждала курьера из КБ, он должен был принести ей очень-очень-очень важные документы, она запретила Карле передавать данные через мыло, Кира вообще никогда не доверяла компьютерам, а теперь ещё меньше. Поскольку на режиме усиленной работы КБ стоял уже три дня, Карла и все прочие взмолились – и Кира разрешила им нанять курьеров. Правда теперь она сильно об этом жалела… Карла звонила пятнадцать минут назад и сообщала, что курьер вышел. А его всё не было и не было…
«А вдруг он, ну или она, от Синиры? Сейчас перексерит документы, а потом буду выяснять, лёжа в гробу, откуда эта сволочь знала, где и когда я буду проезжать?!» - от размышлений Киру отвлёк стук в дверь:
- Входите! – гаркнула она. Ки прикрыла глаза и представила себе курьера: девушка чуть младше её самой, блондинка с растрёпанными волосами, в очках, джинсах, мятой футболкой и с пачкой документов в руках… Когда Кира открыла глаза, то тут же подавилась CMENTом… Совпали только документы… Перед ней стоял этакий мачо: строгий костюм, розовая рубашка, непонятного оттенка волосы, хихикающий взгляд и омерзительная улыбочка. Откашлявшись, Ки вновь окинула взглядом курьера, её чуть не стошнило.
- Вы собственно кто?
- Ваш новый курьер, - сказал денди, протягивая документы и усаживаясь на стул.
- Ах, вот как? А вам не кажется, что это довольно странная работа для такого человека как Вы?! И вообще, где Вы шлялись так долго? За это же время можно было уже шесть раз туда-обратно сбегать! Здание ВОНа это тебе не летний сад, здесь работают, а не гуляют!! И встать! Когда с тобой разговаривают!
- Какая грубость, и из каких сладких губ, - нагло заявил мачо, поудобнее устраиваясь в кожаном кресле.
Кира в три прыжка преодолела расстояние, отделявшее её от курьера, и, приставив пистолет к его лбу, прошипела:
- Слушай, мальчик. Не смей разговаривать со мной в таком тоне.
Имя! Фамилия! Дата рождения! Быстро!
- Джо Владимирович Фартов. Тридцать первого, десятого, две тысячи сорок седьмого года!
- Откуда ты приехал?
- Из Владивостока…
- Молодец, и больше не раздражай меня, я слишком нервная, чуть, что хватаюсь за пистолет… Иди к Карле.
Мачо, как ни в чем, ни бывало, оправил на себе пиджак и вышел.
Кира откинулась на спинку кресла и задумалась: «Итак, что мы имеем? Да, вообщем ничего, кроме некоторых подозрений… Так, добудем информацию!»
- Алло, Кэнди, соедини меня, пожалуйста, с Опрой. Опра?! У меня к тебе просьба, мне нужна вся информация о нашем новом курьере. Его зовут Джо Владимирович Фартов. Дата рождения: тридцать первого, десятого, две тысячи сорок седьмого года. Проверь, правильно ли всё указано в наших базах, а то у меня есть некоторые подозрения.
- Какие? Его Карла принимала, я тут ни при чём!
- Опра, не волнуйся, я просто прошу, чтобы ты проверила Карлу, а заодно и её курьера.
- То есть, я и Карлу должна проверять?
- Нет, только проверь, правильно ли она занесла курьера в базу данных и узнай что за человек этот курьер.
- А-а!
- Доброе утро, Тормоз!
Кира закончила разговор: « Всё-таки тормознутая эта Опра, зато дело своё знает и ничего никогда не путает!»
***
Карла обвила руками шею Джо. Она была счастлив, в первый раз в жизни она влюбилась, и ей ответили взаимностью. Карла влюбилась в Джо с первого взгляда, она поняла, что это мужчина её мечты… Утонув в чувствах, Поченте забыла закрыть дверь, и посередь горячего поцелуя в её кабинет вошла Кира.
- О-ля-ля! Так! Курьер, ну-ка дай отсюда! А с вами девушка у меня отдельный разговор!
Джо вытянулся по струнке, попрощался с Кирой резким кивком головы и вышел. Карла тяжело вздохнула, провела пальцем по кромке стола и села в своё кресло. Ки с грохотом поставила стул напротив Поченте и села на него верхом, положив голову на руки, лежащие на спинке.
- Да, я от тебя такого не ожидала.
- Ки, я всё понимаю… я его уволю…
- Зачем? Нравиться, оставляй. Но я не ожидала, что у тебя такой плохой вкус! Впрочем, на вкус и цвет…
-Кира, то есть, ты на меня не сердишься за то что, что я наняла человека только потому, что он мне понравился?
- Да, нет, конечно! Играйся…
Кира улыбнулась и вышла за дверь. Карла протянула ноги на стол и облегчённо выдохнула.
«Гм, вот в чём дело… Пожалуй, нужно установить слежку за Джо Владимировичем. Где у нас Рая? Ага, вроде ничем не занята, вот и займём её, нечего без дела сидеть!» - решила Кира и вызвала к себе Раю.
***
- Вот, кэп, то, что вы просили, спец, работает в К.Б. в отделе информации. Достанет всё, что захочешь, а уж следит за людьми профессионально.
Кира вперилась в проём двери за головой Раи, но там никого не было…
- Я здесь, шеф, - услышала Ки голос, который прозвучал прямо перед ней. Булгакова медленно опустила взгляд и увидела, что прямо перед ней сидит миниатюрная и тонкая девица с бледно-фарфоровым цветом лица, почти прозрачными бледно-голубыми глазами и яркими пероксидальными жёлтыми волосами, - завёрнутая в длинный чёрный плащ с капюшоном.
- Тихо же вы ходите, - удивлённо сказала Кира.
- Профессия обязывает. Так зачем вы меня хотели видеть? – ответила, улыбаясь, блондинка.
- Ра, можешь идти… Э-э-э-э…
- Лурдес.
- Так вот Лурдэс, по моим данным у нас в ВОНе появился крот, у меня есть один человек на подозрении, вы его и должны проверить.
- Кто он?
- Новый курьер К.Б., Джо Валерьевич Фартов.
- Гм, вы разрешаете мне обыск в его номере?
- Хотите быстро покончить с эти делом?
- А чё размусоливать…
- Боюсь, обыск вам ничего не даст, ну, или, во всяком случае, вы в его комнате найдёте слишком мало информации…
- Ну, я же не только обыск проводить буду! Я же профи.
- Ок, сколько вы хотите за это задание?
- Мне платят зарплату, которая меня вполне устраивает.
- Но ведь это дело не входит в ваши обязанности…
- Почему же? Конечно, входит!
- Мне интересно, вы же профи, могли бы работать «вольным стрелком», получали бы больше денег…
- Меня устраивает моя зарплата, если кто-нибудь предложит больше: уйду к нему…
- То есть вы сдадите весь ВОН тому, кто больше даст?!
- Да. Я предпочитаю делать только то, что мне выгодно.
- А ты не боишься, что я тебя уволю?!!
- Нет. Пока я вам нужна, вы меня не уволите, ну а потом, у меня есть информация, оглашение которой вам не выгодно…
- Грамотно мыслишь. Вот ордер на обыск и вот ключ от его комнаты. Можете идти, чем быстрее вы найдёте доказательства против курьера, тем лучше.
Лурдэс взяла со стола ордер и микро-схему-ключ и вышла за дверь так же тихо, как и вошла.
« Да-а-м-с, выполнить дело, уберём… А то не ровен час… Не уволите! Гы, смяшно!» - улыбнулась сама себе Кира.
***
Лурдэс, завернувшись в плащ-хамелеон, медленно скользнула по коридору, двигаясь по направлению к номеру 395. Со стороны её не было видно, совсем, но в рубке охраны отчётливо видели каждое движение шпионки, Кира заранее позаботилась о спец камерах, а потому с удовольствием наблюдала за всеми передвижениями Лурдэс. Между тем последняя уже приложила микро-схему к специальной выемки в двери, и та спокойно и тихо открылась. Шпионка вошла во внутрь. Лурдэс быстро осмотрела всю комнату и, достав глушитель сигнала, обломала Кире просмотр
- Бля! Чёрт бы её побрал! Умная нашлась! – Ки быстро схватила рацию и набрала позывной Лурдэс.
- Я отключила камеры, чтобы никто не знал об операции. Тебе ж не надо, чтобы уже через пять минут весь ВОН знал об обыске? – шпионка, выпалив это, тут же отключилась.
- Умная, блин! Точно урою! Ну ладно, какая мне к чёрту разница, как она всё там провернёт? Прально, никакой, - придя к этому выводу, Кира положила ноги на стол и расслабилась.
***
Лурдэс быстро нашла тумбочку с закодированным ящиком-сейфом. Шпионка медленно провела пальцами по клавиатуре.
«М-м, полный идиот, видимо, у Синиры са-а-всем денег нет… Такого придурка нанять… Это надо было уметь! Неровности на 3, 6 и 9, значит, 369» - Лурдэс обрадовалась лёгкой задаче и быстро набрала код. Сейф жалобно пискнул и мерзким голосом заявил: «Вы неправильно набрали шифр, у вас осталось две попытки». «Гм, кажется, я ошиблась на счёт этого курьера…» - шпионка достала маленькую вещицу с USB выходом и, вскрыв специальное отделение в сейфе, вставила в него вещицу. На дисплее портативного компьютера анализатора (а именно так называлась забавная штучка) замелькали цифры и знаки в различном порядке, прошло несколько минут, и ПКА выдал следующую комбинацию: 963…
«Да, это не он умный, это я дура – не сообразила, что код позиционный! Кретинка!» - Лурдэс положила ПКА себе обратно в карман и набрала верный шифр. Ящик самостоятельно выехал из тумбочки, на его дне лежал лист кристаллической бумаги. «Та- ак, данные о Сабине, Синире это не надо, хотя… Сам факт уже чего-то стоит… Ну что ж, пора идти…» - но тут скрипнула дверь и в комнату, целуясь и смеясь, вошли Джо и Карла…
Лурдэс быстро закрыла ящик и, схватив лист, скользнула под кровать. На покрывало полетели пиджак и сумочка.
- Джо, пусти, мне надо уходить… Кира будет ругаться… - послышался голос Карлы.
- Проклятье! Ты работаешь круглые сутки! Она позовёт, и ты бежишь! Ответь! Ты что, не любишь меня?!
- Конечно, люблю, понимаешь, это как удар молнии, я не верила в любовь с первого взгляда, но теперь…
Лурдэс почувствовала, как завибрировал мобильник, а потом заиграла модная нынче мелодия «Кавказский мат».
- Алло!
-…
- Да, шеф, уже иду! Видишь, меня вызывают, мне пора… - вновь послышался голос Карлы, только теперь она разговаривала не по телефону.
- Останься!
- Но Кира…
- Кира! Кира! Кира! Всё время она! Чёрт бы его побрал! Всегда она мешает! А если она прикажет тебя убить меня, тоже выполнишь?!
- Ты что! Кира хороший человек! Она мне столько всего хорошего сделала! Она никогда так не поступит!
- Как ты не понимаешь! Эта твоя Кира – монстр! Знаешь, скольких людей она убила?! Знаешь?! Нет?! Она была в Чечне, у неё там крыша и съехала! Она купается в крови! Она ангел смерти!
- Заткнись! Это неправда! – Карла, прокричала сквозь слёзы и с размаху хлопнула дверью.
Лурдэс выползла из своего убежища и ловкими пальцами пережала артерию Джо, он потерял сознание и медленно сполз на пол…
***
- Вот, - Лурдэс выложила из сумки документы и положила их на пол перед Кирой,- Целый день собирала. И вот утро, и всё готово. Здесь счета телефонных разговоров, полное досье на вашего Джо, ну, и, наконец, бумаги, которые он спёр. Короче, ваш курьер работал на Синиру. Но ничего важного ему украсть не удалось.
- Это всё?... – спросила Кира, отрывая глаза от документов.
- Да .
- И вы по прежнему можете передать копии этих документов Синире, если та заплатит вам больше, чем я?
- Конечно, только поверьте, у меня есть копии не только с этих документов…
- Верю! И поэтому Вы свободны.
Лурдэс хитро улыбнулась, повернулась на пятках и направилась к двери. Кира рывком достала из ножен кинжал с тремя волчьими головами и метнула его. Лезвие аккуратно вошло в самое основание горла, шпионка не успела даже прохрипеть, как грохнулась на пол, заливая его кровью.
- Нет, всё-таки ты дура – Лурдэс … - сказала Булгаков, вытирая нож о куртку поверженной.
Ки взяла мобильник и продиктовала номер секретарши:
- В мой кабинет, Карлу Поченте, срочно… И холодильник из морга…
Кира вздохнула и засыпала себе в рот всю пачку CMENT. Вскоре в дверь робко постучали и в комнату вошла Карла.
- Садись.
Поченте, не спуская глаз с начальницы, присела на краешек стула, даже не заметив, что прошлась по трупу.
- Я тобой недовольна…
- Ки, я всё объясню!
- А я и так всё знаю. Поверь, мне всё равно с кем ты встречаешься… Но мухи отдельно, котлеты отдельно! Нельзя смешивать личную жизнь с работой! Из-за твоего увлечения в ВОНе появился крот. Поздравляю!
- Крот? Ки, это невозможно! Но кто он?!
- Твой благоверный…
- Что?! Кира! Это поклёп! Неужели ты этому веришь?! Он не мог так со мной поступить!...
- Увы, ты была лишь источником информации…
- Нет!
- Хочешь, проведём маленькое расследование?
Кира нажала кнопку вызова секретарши на телефонной панели:
- Кэнди, вызовите ко мне в кабинет нашего нового курьера – Джо.
- Какое расследование? Кира, зачем?
Ки не успела ответить, в кабинет вошёл курьер и, споткнувшись о труп, полетел прямо на стол. Карла перевела взгляд на пол и вскрикнула от ужаса.
- Боже, какие мы нежные… Подумаешь, труп… Привыкай. Садитесь, начнём суд.
Вскочившая, было, Карла, снова села, в её голове пролетела мысль: «Неужели он прав? Неужели Ки монстр?»
- Итак, Джо Валерьевич, вы обвиняетесь в краже и передаче заинтересованному лицу секретной информации. Вот, - Кира достала документы, найденные в комнате курьера, - эти документы были обнаружены в вашем номере, в сейфе, Карла, может, желаешь ознакомиться?
- Я вижу: это данные о Сабине.
- А Вы как это объясните?
- Мне их подбросили! – едва справляясь с волнением, заявил Джо.
- Кто подбросил? А главное зачем?
- Этого я не знаю…
- А это квитанции об оплате: ваших телефонных счетов, вашей одежды от гуччи и армани, квартплаты шикарной квартиры в центре Питера и т.д. Эти счета оплачены через карточку, оформленную на подставное лицо, за которым скрывается Синира! Как вы это объясните?
- Синира – моя хорошая подруга…
- А я могу сказать, за что она вам платит, вот запись, - Кира достала диктофон и включила его,- «Да, Син, это я. Я достал документы, правда, они о Сабине, но позже тебе передам более ценную информацию»
« Надеюсь, но то, что ты достал, тоже может сыграть нам на руку. Ты получишь свои деньги».
- Я думаю это достаточно, - сказала Кира, - Ну, что, Карла? Признаём его виновным?!
- Я не могу в это поверить! Джо, как ты мог?1
- Боже! Какой пафос! Какие высокопарные слова! Это просто смешно! – улыбнулась Ки, доставая из ящика стола пистолет, - Итак, Джо Валерьевич Фартов признаётся виновным в краже и продаже секретной информации, заинтересованным лицам и приговаривается к смертной казни через расстрел. Приговор привести в исполнение немедленно. Его приводит в исполнение Карла Поченте.
Названная вопросительно посмотрела на шефа, потом перевела взгляд на Джо, то спокойно сидел и иронично ухмылялся:
- Я же тебе говорил…
- Нет, Кира! Умоляю! Я не могу!
Кира мягко вложила пистолет в руки Карле.
- Это просто, поднимаешь дуло, наводишь, целишься… и нажимаешь на спусковой крючок… - Ки резко убрала руки с пистолета, и Поченте по инерции выстрелила, и тут же закрыла лицо руками. Слёзы ручьём потекли по её щекам.
- Вот и славно, скоро приедет команда морга, дождёшься их и можешь быть свободна, - Кира взяла со стола очередную пачку CMENT и направилась к двери.
- Ки, ты же мне всю жизнь сломала…- прошептала Карла сквозь слёзы.
- Прекрати, Карл, это просто смешно!

IV часть. Via Delarosa.
I Приём у президента.
Кира сидела на подоконнике и смотрела в окно.
Там, за окном, бездушный, равнодушный, ослепительно белый снег медленно падал на ещё чёрную землю… Ки с детства любила снег, он был слишком похож на неё, такой же холодный, такой же пустой, такой же несчастный, такой же чистый, такой же чужой. Её длинные, тонкие налитые свинцом пальцы испещрили всё стекло рисунками сердечек. Руки уже замёрзли, а она не могла остановиться, просто её спутанное сознание даже не пыталось отдавать ей хоть какие-то команды, оно спало, но не могло заставить Киру уснуть… Она вообще перестала спать, вся ночь проходила в тщетных попытках хотя бы вздремнуть и в сомнамбулических брождениях по зданию ВОНа. В результате к утру Ки оказалась в своём кабинете, где старательно изображала перед сотрудниками необыкновенную бодрость. Кира не уставала, нет, она просто медленно сходила с ума… «Да, милая Кирочка, у тебя шизофрения… Поздравляю, теперь мы уже не спим, что дальше? Пойдём людей резать?! Да-а, совсем тяжёлый случай! А чем ты милая моя, по-твоему, всё это время занималась? - до Кириного слуха донёсся звук открываемой двери, Уже утро, сейчас сюда войдёт Карла, принесёт документы на подпись, заберёт их, уйдёт… И вновь целый день полного одиночества…»
***
Карла вошла в кабинет Киры, хоть та и не откликнулась на стук (в последнее время это с ней случалось нередко), но что было действительно странно так это то, что и внутри помещения её не оказалось...
- Кира? – Карла положила документы на стол, подошла к буфету и резко распахнула его, там Ки, естественно, не было. Поченте даже сама удивилась мысли – искать Кэпа в узком стеклянном шкафу с полками. Она быстро окинула взглядом весь кабинет, но места, где бы могла спрятаться Кира так и не нашла. «Странно, Ки всегда закрывала свой кабинет, когда уходила…», - визг открывающегося стеклопакета омерзительно проехался по мозгам Карлы. Она ринулась к окну и отдёрнула тяжёлую тёмно-зелёную гардину – Ки стояла на подоконнике, готовая шагнуть в пустоту, глаза её сверкали нехорошими красными искорками, волосы её растрепались, лицо стало неестественно бледным, а весь её облик прямо говорил о решимости сделать роковой шаг…
- Кира! Что с тобой?! – порыв ветра унёс эти слова в снежную пустоту, впрочем, это не было похоже на ветер, потому что за окном был абсолютный штиль, это было похоже на взмахи огромных тёмных крыл…
- Что со мной?! Что со мной?! Ничего! Понимаешь, просто я не сплю… Не сплю… Правда, просто?! Элементарно! Я столько людей убила… Они все ходят за мной, все, один за другим… Дик, Тепеш, Фатима, Юкка, Терри и все безымянные трупы… Они ходят за мной, они ищут меня… И кровь, кровь, кровь! Море крови, потоки крови… У меня все руки в крови! Видишь! – Кира протянула руки к Карле, от этого движения она чуть было не выпала из окна.
- Кира! Да, что ты говоришь! Ты всё делала правильно! Ты ни в чём не виновата!
По лицу Киры пробежала горькая улыбка:
- Тогда объясни почему, почему я одна?! Почему! Почему одиночество бродит за мной, подобно моим призракам…
- Кира, ты не одна, я с тобой! Пожалуйста, спустись с окна и мы спокойно с тобой поговорим … Только очень прошу, спустись!
- Зачем? Ты только представь, мой холодный труп, серый асфальт. Моя алая-алая кровь и ослепительно белый снег… Красота! И главное ни слёз, ни горечи, одна пустота… - Кира перегнулась так, что половина её тела оказалась на улице.
- Кира, а твои родители?! Думаешь, им всё равно?! Думаешь, они не будут плакать над «твоим хладным трупом»?! Опомнись!
- И не подумаю! Много я чужой крови пролила, надо и своей заняться, вон, она какая у меня красивая…- Кира полоснула ножом вену на руке. Густая, тёмная, тёплая кровь мягко стекала по ладоням, испещрёнными мелкими линиями, красивые тёмно-красные тугие капли красиво заливали пол…
Ки почувствовала облегчение, её большие блестящие глаза медленно затухали, дрожь во всём теле прекратилась – приступ сумасшествия отступил.
Слёзы градом хлынули по щекам Киры:
- Боже, как я устала… У меня нет сил… Я иссякла, я кончилась… - Булгакова повернулась спиной к Карле, а когда обернулась, то на её лице не осталось и следа от истерики. Кира встряхнула волосами и села за свой стол.
- Ладно, перейдём к делу. Что там у нас сегодня?
- Так это документы по Сабине, это вот последние сведения от нашего информатора в НОАНИ, а это приглашение от нашего нового президента на приём в Зимнем. Этот приём устраивается для всех руководителей всех силовых ведомств страны, и ты там просто обязана быть, - говоря всё это, Карла выкладывала перед Ки на стол различные документы.
- Карл, я никуда не поеду… Поезжай сама…
- Кир, ты только представь, как это будет выглядеть. Там будут генералы, а мы пришлём только какого-то зама… К тому же, нам нужно любыми путями получить контракт на охрану президента, мы участвуем в конкурсе на эту сделку, ты же знаешь, но боюсь, его вновь выиграет ведомство охраны спец объектов. Этот приём наш шанс, я же знаю, как ты умеешь убеждать людей. Вот и употреби свой дар во благо – подействуй на президента.
- Я не поеду. Ты только подумай, пара сотен глаз, смотрящих на тебя с ненавистью, только с ненавистью… Знаешь, это очень забавно, когда у каждого человека в городе есть повод для ненависти к тебе… - Кира открыла аптечку и стала перебинтовывать руку.
- Кир. Я тебя не узнаю, ты всегда ставила интересы дела выше своих собственных, а теперь…
- А теперь, Карла, я устала, чертовски устала жить…
- Ну, Ки, сама посуди, это, конечно, официальный приём, но не траурная же церемония! Ты, наверняка, сможешь развеяться и повеселиться! Поезжай, это только пойдёт тебе на пользу!
Булгакова завязала бинт и задумчиво подняла глаза к потолку.
- А впрочем, - сказала она, опуская глаза на Поченте. – Мне всё рано, если надо – я поеду.
- Ура, сегодня в восемь вечера в Зимнем, ой, а это приглашение только на одно лицо… - потерянным голосом заявила Карла.
- «На одно лицо», - передразнила свою помощницу Ки, - Ты так это сказала, как будто у меня было с кем пойти… Ну ладно, хватит! В конце концов, я сильная женщина, а все эти нюни лишь минутная слабость и пустая трата времени…
Карла тихонько вышла из кабинета шефа, той надо было побыть одной.
***
Снег, осенний вечер, площадь, александрийский столб, Зимний, свет от подсветки зданий… Красивейший питерский пейзаж, абсолютная тишина – все гости уже давно на банкете, двое замёрзших, засыпанных белой «крупой» охранника грустно обозревают окрестности и мечтают о повышении…
Дворцовую, увязшую в молчании, оглушает топот подкованных копыт. Красивый, статный вороной конь с серебряной сбруей, которым управляла загадочная всадница с ног до головы, закутанная в чёрную ткань похожую на чадру. Встав на дыбы почти в самой середине площади, конь, увеличивая скорость, помчался прямо на «доблестных» стражей и «затормозил» в нескольких сантиметров от них. Его горячее дыхание отогрело обледеневшие лица охранников. Всадница соскочила с седла и, бросив им на руки поводья и нечто похожее на приглашение, быстро вошла в Зимний.
- Девушка! Стойте! Вы куда?! – кричали ей вслед, бегущие охранники.
***
Кира, естественно, таинственной всадницей была именно она, бодрым шагом, распахивая все двери и не обращая внимания на охрану, стремительно приближаясь к заветной цели – залу, где проходил банкет.
Булгакова, хоть и родилась в Питере, плохо знала планировку Эрмитажа, но перед выходом внимательно изучила её и определила самый короткий путь от входа до зала.
Последнюю дверь Кира распахнула ногой, все, присутствующие на банкете, обернулись на шум. Ки хватило пары секунд, чтобы засечь Президента, и ещё пять, чтобы преодолеть расстояние их разделявшее. Собравшиеся даже ахнуть не успели, как у горла главы РФ оказался красивый тонкий нож с рукояткой в виде трёх волчьих голов. Воздух оглушило щёлканье предохранителей, и свист быстро поднимаемых дул пистолетов. Кира улыбнулась: столько оружия одновременно она давно не видела.
- Мальчики, а теперь будьте хорошими и медленно опустите всё это барахло на пол. Поверьте, я быстрее перережу горло господину Президенту, чем какая-нибудь пуля долетит до меня.
Никто не изменил положения.
- Господа, мене в принципе всё равно, стреляйте, если хотите, я пришла сюда убить главу нашего милого государства и сделаю это, будьте спокойны. Кира почувствовала, как тяжело сглотнул Президент:
- Господи, да что вам нужно! Я всё сделаю, только не убивайте меня!
- Всё-всё? Абсолютно всё?! – ехидно перепросила Кира.
- Господин Президент, только скажите, и я разнесу ей череп! – крикнул кто-то из зала.
Ки моментально вычислила кричавшего и метнула в его сторону нож, тот срезал прядь волос с макушки этого человека и вонзился в позолоченное украшение стены. Всё восхищённо проследили полёт кинжала и, разумеется, поняли, что это был не промах. Насладившись, в полной мере произведённым эффектом Кира развязала хиджаб и бросила его на пол. Присутствующие облегчённо вздохнули: лицо Капитана Вона было известно всем.
- Насколько я понимаю, вы хотите выслушать моё объяснение произошедшего, - сказала Ки, вдёргивая нож из гипса.
- Да, уж постарайтесь! Честно говоря, сидеть с лезвием у горла не слишком приятно, - заявил Президент, поглаживая правой рукой свою шею.
- Всё очень просто. Наверное, вы знаете, что ВОН участвует в конкурсе на вашу охрану. Так вот, своей «выходкой» я хотела показать всю несостоятельность тех, кто сегодня охраняет вас.
- Да, как ты смеешь! Я тридцать лет охраняю Президентов всех мастей! Да я жизнь отдам за любого главу государства! Да у меня ни одного нарекания не было!! Ты, тварь, не смей на меня бочку катить! Тебя ещё на свете не было, а я уже Президентской охраной руководил! – заорал на Киру командир опозоренного ею ведомства – Андрей Саныч по прозвищу Скала, которое он получал не за просто так: даже сейчас этот шестидесятилетним он смотрелся очень внушительно.
- А это вы, господин Скала! Простите за фамильярность, но, увы, я не имею честь знать вашего настоящего имени.
- Да у тебя и чести то нету! Ни чести, ни стыда не совести!
- Зря вы так, вы поймите, я вас бесконечно уважаю, но, к сожалению, факты говорят сами за себя…
- Какие факты, милочка, какие факты?! Приглашение вы моим ребятам отдали. С оружием мы, как видите, людей пускали, а зря, твоё лицо всем известно, а хиджаб ты могла перед дверьми нацепить…
- А почему тогда, все ваши хвалёные ребята, со всех этажей, стоят здесь?! На шум прибежали?!
Скала повернулся к дверному проёму, в котором действительно до сих пор находились все охранники, которые гнались за Кирой.
- Хорошо, я виноват! Но тебе, дрянь, я Президента не доверю!
Кира прочитала в глазах Андрея Саныча такую ненависть, такую злость такую ярость, что по её спине пробежала дрожь.
- Не смейте называть меня дрянью! Вы не имеете права!
- Я права не имею?!!! Я права не имею?!! Да, я имею самое высокое право – моральное! Я детей, в отличие от тебя, не убивал!
Булгакова с остервенением сжала рукоятку ножа, вены на её висках и руках набухли от напряжения, она была на грани срыва.
- Господа! Господа! Предлагаю дуэль! По-моему, замечательный способ разрешить ваш спор! – предложил молодой Президент, явно оживляясь и начиная мерзко улыбаться.
- «Вот сволочь! Решил нашими трупами развлечь свою царственную особу! Эх, зря я этого козла не убила!» - пронеслось в голове у Киры, но. К сожалению, кроме неё никто не понял истинного смысла слов Президента: для противников уже расчищали площадь между столами. По мановению руки главы государства в зал внесли ящик с двумя великолепными УЗИ.
- Представление для скучающей публики начинается,- тихо сказала Кира.
- Прошу Вас взять оружие,- начал министр обороны (родной брат Президента), вызвавшийся быть секундантом и для Ки и для Скалы, когда противники последовали его словам, он продолжил,- Теперь прошу сходиться, стреляйте, когда посчитаете нужным.
Скала был спокоен, абсолютно спокоен, спокоен, как скала. «Наверняка, выстрелит в воздух – он же не убийца. А я убийца, и поэтому не промахнусь»,- Кира улыбнулась и медленно подняла УЗИ.
- Стреляй, девочка, стреляй! Если ты, конечно, хочешь получить очередной труп в коллекцию ненависти! Я не хочу твоей смерти, предлагаю мир! – сказав это, начальник охраны шагнул навстречу Булгаковой.
- Зато я жажду вашей! – Кира выстрелила, пуля красиво вписалась ровно промеж глаз Скалы.
Ки кинула УЗИ на пол и, не обращая ни на кого внимания, вышла из зала…
***
Кира сидела на холодной гранитной ступеньке набережной. «Да, Кир, ты молодец! Ты множишь количество ненавидящих тебя людей в геометрической прогрессии! Ты дура - Кира! Ты большая дура! - Кира встала и наступила каблуком на хрупкий осенний лёд, - А что если, вот так, с головой под лёд, холодная вода сомкнётся над моей головой. И всё закончится, всё…» - Ки сделала шаг вперёд. Носок сапога тут же провалился вниз, вода неприятным холодом обожгла стопу. Булгакова, с усилием выдирая ногу из ледяного плена, медленно двигалась дальше. На середине реки одна Кирина нога по колено ушла под воду. Кира с дикой злостью разбила другой ногой лёд под собой. Чёрно-стальная вода быстро поглощала тело Капитана ВОНа. Когда волны сомкнулись над головой Киры, она потеряла сознание.
***
- Девушка! Девушка! – через пелену спутанного сознания Кира увидела две грубых мужских руки, которыми махали перед её глазами. – Я-то думал, что только ненормальные бабульки перебегают Неву по льду, а оказывается, нет… Кира приподнялась на локтях и встряхнула мутной головой. Перед ней стоял колоритный рослый парень, одновременно напоминающий нечто среднее между медведем и орангутангом. Ки осмотрелась, кажется, она была на кораблике, который зимой пробивает лёд на середине Невы, чтобы соблазна не было перебегать на ту сторону "по прямой". "Значит меня сюда вынесло течение, а пацан, уидел меня со своего ледокольчика и решил спасти.... Как мило! Хороший поступок! Нечего сказать!" - подумала Булгакова.
- Может скорую вызвать или помочь чем? – спросил он.
- Да, нет, ты уже сделал все, что мог… Ты хоть знаешь, сколько людей мечтали оказаться на вашем месте?! Только они ни за что бы не стали спасать меня, о нет! Они с радостью утопили бы меня! – Кира перепрыгнула через борт и попробовала встать на лёд, но каблуки вновь протаранили хрупкую поверхность, выругавшись, Ки сняла сапоги взяла их в руки и пошла по Неве босиком.
- Девушка, да кто мог желать зла такой красавице!
Кира обернулась и громко расхохоталась.
- Бедный мальчик, неужели ты не узнал меня?! Я же Булгакова! Знаменитая капитанша ВОНа! Ну что, уже жалеешь, что спас меня?!
Парень остановился, как вкопанный и тихо пробормотал:
- Булгакова…
Ки ухмыльнулась и устремилась вперёд к припаркованной на набережной ослепительно белой ламборджини. Уже почти у самой лестницы до её слуха донеслось:
- Девушка, оденьте сапоги! Вы же простудитесь!
«Господи, я только что искупалась в ледяной воде. Сейчас иду в промокшей насквозь одежде по пятиградоснуму морозу, а он хочет, чтобы я поберегла ноги во избежание простуды!» - подумала Кира, уже сидя в машине с включённой «печкой».
- Карл? – спросила она, набрав номер мобильного Поченте.
- Кира! Ты не представляешь! Мне только что звонил представитель Президента! Кира! Мы получили контракт на охрану первого человека в государстве! Как тебе это удалось?!
- Карл, прекрати этот словесный поток и выслушай меня. Прикажи подготовить мне горячую ванну и чайник чаю с малиновым вареньем.
- Что с тобой случилось?
- Да так, искупалась….
- Где?!!
- Потом объясню. Кстати забери моего коня, он пасётся где-то в районе дворцовой…
- А…
- Всё, конец связи…
II Взрыв в подземке.
Карла стояла в коридоре перед комнатой Ки, утопая в тяжёлых раздумьях, с одной стороны она знала, что Кира давно потеряла сон и уж тем более не может спать перед такой важной пресс-конференцией, которая назначена на сегодня. Для этого мероприятия ВОН снял целый поезд метро, чтобы вопросы Булгаковой и Поченте могли задавать не только журналисты, но и простые люди с помощью телемоста между вагонами.
Эта пресс-конференция была необходима ВОНу, чтобы поднять его стремительно падающий авторитет и для того, чтобы опровергнуть все негативные слухи, запестревшие в последнее время в СМИ.
Но с другой стороны… Кира должна была проснуться час назад, час назад! А спала до сих пор, ну или делала вид, что спала…
Осмелившись, Карла слегка постучала в дверь костяшками пальцев, а потом прислушалась: за дверью была тишина…абсолютная тишина…очень странная тишина… Поченте постучала смелее – в ответ вновь ни звука. Ей, казалось, что стук её волнующегося сердца слышен даже на расстоянии нескольких метров, она опустила руку в карман и достала свой «хозяйский» ключ, открывающий все двери. «А если Кира замок поменяла? Она ж не любит, когда на её территорию чужие заходят», - подумала Карла, прикладывая чип к специальной выемке, на дисплее высветилось: «Теперь приложите большой палец к экрану».
- Ч-чёрт! – выругалась Карла. – Я так и знала! – Поченте надиктовывала номер технического отдела, - Ребята, нужна ваша помощь – надо ломать дверь…
Карл буквально влетела в комнату Капитана. В прихожей, на полу лежала Кира, маленькая струйка крови стекала по её подбородку из угла рта.
Скорую! Быстро! – крикнула зам главы ВОНа остолбеневшим парням из технического отдела.
***
Этот отвратительный свет ламп дневного света… Кира его ненавидела, он прочно ассоциировался у неё с больницами, а поскольку в них она провела множество не самых приятных минут. Булгакова с трудом распахнула глаза, так её ослеплял этот мерзкий свет. «Так абсолютно белая комната, капельница и чёрте-кто в халате – значит я в больнице. Хреново. Так. Что было вчера? Я вошла в свою спальню и… Не помню… Значит, скорее всего, я потеряла сознание. Из-за чего? Гм… Может из-за слишком терпкого запаха цветущей черёмухи, странно, я всегда любила этот запах, особенно натуральный, весной… Вот как сейчас… Загадочно», - «Чёрте-кто» в белом халате подползло к Кире, прервав её ряд размышлений.
- Вы очнулись! Как замечательно! Может вам еды принести или воды? – спросившее оказалось миленькой медсестрой.
- Сколько времени?
- Пол третьего.
- Так, конференция в три… Я хочу видеть врача, который меня осматривал. Глаза медсестры загадочно закатились вверх.
- Немедленно! Вы меня слышите! Я хочу знать всё! – закричала Кира. Дама в белом халате в испуге выбежала из палаты. «От меня скрывают врача… Это очень-очень плохо!» - промелькнуло в голове у Капитана ВОНа.
Через несколько минут на пороге появилась всё та же медсестра и Карла. Красные, помутневшие глаза и «дорожки» на щеках последней красноречиво говорили о том, что она плакала.
- Та-а-ак! Карл, ты, что из-за меня плачешь? Быстро объясни мне, в чём дело! А ещё лучше позови врача!
Поченте сначала посерела, затем позеленела и остановилась на светло-болотном.
- Карла! Мать твою! Быстро позови ко мне врача!
- Кира Алексеевна, вам нельзя волноваться… - тихо сказала медсестра.
- Хорошо,- ответила Ки, успокаиваясь, - Но я должна знать, что со мной.
- Ки, ты в этом уверена? Подумай, это действительно тебе нужно? – мягко встряла Карла.
- Я вполне уверена в этом. Да, кстати, позвони моему пресс-атташе и попроси отложить начало конференции на два часа, я надеюсь, этого времени мне хватит.
- Хорошо, Маша, позовите, пожалуйста, доктора Аронова, - медсестра вопросительно посмотрела на Поченте, но её просьбу выполнила. В палату вошёл молодой симпатичный врач с бородой и в очках (прямо доктор Айболит).
- Как Вы себя чувствуете?
- Доктор, давайте, оставим все эти прелюдии. Я хочу, чтобы Вы мне сказали правду, чистую правду. Я хочу знать всё.
- Вы в этом уверены?
- Абсолютно.
- У вас разлагаются лёгкие. Мы ничем не можем вам помочь. Вы проживёте максимум года два. Достаточно правдивый ответ? – спросил доктор, с интересом вглядываясь в Киру.
Она как-то вся сжалась, сильно побледнела и закрыла глаза. «Ну да, всё закономерно. Я слишком легко подписывала приговоры другим, теперь его вот так просто вынесли мне. Два года… Всего два года… Чёрт, я же ещё не сделала всего, что хотела… Впрочем, я прожила именно такую жизнь, какую себе выдумала… А всё-таки чертовски жаль, что я так мало прожила. Ну да, ладно, у меня ещё есть два года, целых два года!» - Ки широко распахнула глаза и вновь обратилась к врачу.
- Это рак? Туберкулёз?
- Бог с вами! И то, и другое мы уже давно лечим! Причина вашей болезни опасный и специфический паразит, который живёт в городских водоёмах и попадает в кровь, если человек выпьет воду из такого водоёма. Обычно люди погибают через пару дней после попадания червя. Но в вашей крови повышенное содержание препарата способствующего быстрому размножению стволовых клеток. Из-за этого ваши лёгкие быстро восстанавливались. Но на долгую постоянную борьбу с работой червя этого препарата не хватает. Ввести его вам ещё раз невозможно, вещество, которое червь впрыскивает в вашу кровь, расщепит препарат, прежде чем он адаптируется к среде вашего организма. Так что два года – это самый максимальный срок, скорее всего вам осталось год – полтора.
- Я буду падать в обмороки?
- Да, и с каждым месяцем всё чаще и чаще. К тому же вы станете кашлять, кровохаркать, потом задыхаться… А конец жизни проведёте подключённой к аппарату искусственного дыхания…
- Хорошая перспектива… Когда вы можете меня выписать?
- Да хоть прямо сейчас. Мы даже облегчить ваши страдания не можем, - развёл руками врач.
Кира с остервенением выдернула капельницу и резко вскочила на ноги, она уже направилась к двери, но, вспомнив кое-что, обернулась:
- Кто знает о моём диагнозе?
- Я и медсестра Маша.
- Хорошо, считайте, что вы оба в этой больнице больше не работаете. Собирайтесь и увольняйтесь – теперь вы работаете в ВОНе. Да и объявите по больнице, что у меня просто нервный обморок. Ну, или что-нибудь в этом роде…
Карла! Машину срочно! Мы едем к стилисту! – крикнула Кира уже в коридоре.
.***
Роскошная ламборджини, сделав полицейский разворот, остановилась около входа в метро. Вспышки фотоаппаратов оглушили и осветили площадь. Из-за двери машины показалась изящная нога в красивой золотой босоножке. Затем появилась девушка в роскошном чёрном платье и больших тёмных очках. Оправа которых была украшена бриллиантами.
Журналисты обречённо опустили камеры: видимо Киры сегодня не будет.
Булгакова довольно улыбнулась – она произвела необходимый эффект. Её не узнали. Все ожидали увидеть её в военной форме и сапогах, а не на каблуках, в платье и с ниткой жемчуга на шее. Кира улыбнулась сама себе и красивым движением руки сняла очки. На мгновение её снова ослепили вспышки.
В толпе послышались возгласы:
- А ей идёт.
- Она сменила имидж!
- Выясните, может ли она прийти к нам на фотосессию.
- В форме Булгакова выглядела авторитетнее…
- Господа, прежде чем мы все спустимся вниз, я отвечу на ваш немой вопрос о моей внешности. Сегодня я решила доказать всем, что кроме того, что я глава ВОНа, я ещё и женщина, при том весьма привлекательная… - Кирины слова прервал дружный хихик, - Я ещё не закончила. Так вот, временная смена моего имиджа не говорит о том, что я не буду больше лично участвовать в операциях. Я полностью сохранила все боевые качества. И драться могу даже на каблуках…
- Телеоператор компании Ратор. А вам не слабо за свои слова ответить, прямо здесь?
- Не слабо, выходите.
В центр площади вышел высокий, мускулистый мужчина, впрочем, операторы другими и не бывают.
- Ну что, Кира Алексеевна, не узнаёте меня? – сказал он, протягивая Ки руку для пожатия.
- Господи, Игнат! Тебя, что, из спецназа уволили?
- Да, за инициативу, - улыбнулся бывший «ротный», - Знаешь, я бы никогда не вызвал на поединок женщину, если бы не два «но»: моя компания меня вынудила и, к тому же, я знаю на что ты способна.
- Дамы и Господа, этот человек мой бывший сослуживец и добрый друг, он бросил мне вызов, потому что телекомпания Ратор хочет бесплатное шоу. Ну что ж включи на полную мощность свои камеры – Show must go on! – иронически ухмыльнулась Ки.
Вновь защёлкали фотоаппараты, видеокамеры и диктофоны, на КПК журналистов засветились уже готовые заголовки:
«В спецназе учат драться на шпильках»
«Поединок двух друзей»
«Шеф ВОНа против своего сослуживца»
«Show must go on!»
«Ирония Булгаковой»
«Злобная» компания Ратор»
Кира легко и равнодушно положила на асфальт Игната, сорвав аплодисменты. « Господи, как мне это всё надоело! Я им что, шут гороховый! Ничего не поделаешь! Ты же у нас очень крутая! Будьте вы, все прокляты, уроды!», - промелькнуло в голове у Ки, когда она под бурные овации проводила поверженного, которому нанесла довольно сильные ранения (каблуки – страшное оружие), до его места.

И снова взрыв аплодисментов… Киру трясло от всей этой показухи… Но надо, надо…
- Ну, что, господа, прошу! – сказала Карла, делая пригласительный жест в сторону метро.
Булгакова, обстреливаемая огнями фотоаппаратов, первой спустилась под землю. За ней рванула «дружная» толпа журналистов.
***
Сабина сидела на капоте чёрного Мерседеса и вдохновенно курила длинную, тонкую сигарету. На её красивом чёрном пиджаке висел бейджик с надписью пресса. Все журналисты уже спустились вниз, и пресс-конференция шла полным ходом, но Саби не спешила туда. Она знала то, чего не знали другие: там, в вагоне, рядом с Булгаковой её шахиды – две молоденьких девочки-журналистки, которых вот уже месяц натаскивали лучшие специалисты Питерского отдела НОАНИ: ортодоксальные муллы и подрывники.
Это было первое настоящее «дело» Сабины, но её это совсем не радовало, абсолютно…Она торчала здесь в полной безопасности, а две несчастных, фактически, обманутых ею девочки должны были пожертвовать жизнью для дела ЕЁ жизни. Да, это она и только она (ну, по крайней мере, в НОАНИ) хотела смерти Киры… Да, Саби всё это время с жадностью лелеяла свою мечту о смерти Капитана ВОНа, а тут, совсем не давно и очень кстати ей позвонила Синира и предложила сотрудничество. Да, именно Син сдала ей всю информацию, оставив Саби всю самую грязную работу, но она и не возражала… И вот теперь, вот оно исполнение мечты, вот оно! Близко! Рядом! Но… Сабина поняла, что она не хочет смерти Киры, не хочет ни чьей смерти… Мало их, что ли, уже было! Увы, она не в силах всё это остановить…
Сабина села в машину и упала лицом на руль, она рыдала, беззвучно, бесслёзно… Она жадно молила Бога простить её за смерть девочек, за смерть Киры, которые ни в чём перед ней не виноваты… Да, Ки убила её мать, но ведь в противном случае её мать убила бы Ки, бедная Булгакова не виновата – она просто защищалась… «Боже, какую чушь я несу! Белая и пушистая Кира! Ха-ха-ха! Но она не заслуживает смерти! Я не могу её убить! Не могу! Пусть кто-нибудь другой! - Саби молитвенно сложила руки, - Господи, сделай так, чтобы эта дрянь осталась жива! Умоляю!»
***
Синира сидела в кожаном кресле, закинув ноги на стол. Вот и кончились её скитания разыскиваемой бандитки. Син очень изменилась – два месяца чеченского плена и долгие странствия не прошли для неё даром. Весь интеллигентно-аристократический лоск слез неё, как старая кожа с линяющей кобры, Синира стала похожа на своего врага - Киру. Но в плену она потеряла не только женственность, но и былую красоту – её лишили двух пальцев на руках и глаза и поставили клеймо в виде перевёрнутого креста на щеке. Син была сильной женщиной, её ничто не могло сломить, но всё-таки жизнь проехалась по ней тяжёлым асфальтовым катком, а потому Син была очень зла на существующую действительность и была готова к страшному реваншу. Синира жаждала мести. Жаждала смерти Киры, обвиняемой ею во всех смертных грехах и в своём «катке».
Надо сказать, что меньше, чем за год Син удалось не только сбежать из чеченского плена, на который её фактически обрекла Ки, но и сколотить собственную команду. В этом ей сильно помогла Руфь, весьма странная девица, с которой Синира познакомилась во Владивостоке, куда сбежала от висевших у неё на хвосте сотрудников ВОНа. О ней следует рассказать подробнее.
Для начала эту, безусловно, интересную личность нужно описать. Итак, она высокая худощавая брюнетка с устаревшими чертами лица... Не старыми, а именно устаревшими – такие черты лица можно увидеть на старых, поблёкших фотографиях и почти никогда – на улице. Про такие лица нельзя сказать красивые они или нет, они просто несовременные. Впрочем, устаревшим у Руфь было не только лицо, вся её фигура, весь её облик, принадлежали позапрошлому веку. Она, например, всегда носила строгий чёрный брючный костюм и белую накрахмаленную мужскую рубашку. Её чёрные густые волосы были всегда густо намазаны гелем, зверски прилизаны и завёрнуты на затылке в узел. Ещё эта странная женщина всегда носила очки в стильной, но старомодной оправе и никогда не расставалась с папкой на кнопке, из которой по мере надобности выуживала документы, фляжку с коньяком или целый набор ручек паркер.
Вам, наверное, кажется, что это портрет классического «синего чулка» или классической «белой моли»? Ан, нет, к своим двадцати семи годам Руфь была замужем четыре раза, причём все разводы произошли по её желанию. Да и сейчас за этой строгой дамочкой в очках бегало полкоманды Синиры.
Как уже говорилось ранее, Син и Руфь познакомились во Владивостоке, где одна скрывалась, а другая работала секретарём-референтом в японском консульстве. Их встреча произошла в японском ресторане, они оказались на соседних стульях у барной стойки. Син быстро смекнула, что такой умный, хитрый, исполнительный и аккуратный человек, как Руфь, ей просто необходим. Что же касается последней, то полнейшей загадкой для Синиры и окружающих оставались причины, побудившие эту спокойную барышню кинуть ко всем чертям престижную работу и перейти на подпольный образ жизни.
Но Син это обстоятельство, в принципе, мало волновало, Руфь делала все, что от неё требовалось: сколотила своей подруге команду, помогла ей перебраться в Питер и наладить контакты с Сабиной.
Воспоминания и размышления Синиры прервала Руфь, вошедшая без стука, в руках у неё была неизменная чёрная папка.
- Нас засекли. В эту самую минуту Карла Поченте получает подробнейшую информацию…
- Как это могло случиться?! – Синира вскочила со стула и стала медленно приближать к своей «правой руке».
- Это должно было случиться. В ВОНе работают специалисты…
- Но мы в городе всего пару часов! И они давно потеряли наш след!
- А теперь нашли. Так должно было быть…
- Отстань от меня со своими будисткими замашками! – сказала Син, взмахнув по-итальянски руками, - И что теперь?! – спросила она, нервно раскуривая сигарету.
- До взрыва двадцать минут, на пресс-конференции Ки ничего предпринимать не будет, так что, если теракт удастся, то нам не о чем волноваться…
- А если не удастся?! Я накануне разговаривала с Сабиной, мне кажется, она не надёжна…
- Будем надеяться, будем надеяться… - заявила Руфь, выходя из помещения.
- Будем надеяться… - тихо прошептала Синира, выпуская в потолок аккуратное колечко дыма.
***
Конференция ещё не началась, когда Карле позвонили из КБ. Она быстро схватила трубку и попросила Киру начинать без неё, в конце концов, брифинг был устроен специально для Булгаковой. И все хотел слышать и слушать только её.
Ки села за стойку, поправила микрофон и начала:
- Ну что ж, дамы и господа, считаю нашу конференцию открытой, можете задавать вопросы. Вот, пожалуйста, вы девушка.
- Телеканал «Россия», Мая Козловская. Объясните, пожалуйста, причину вашего опоздания.
- Конечно. Мне не хотелось бы об этом говорить, но всё равно все всё узнают. Сегодня я упала в обморок и попала в больницу, причина этому нервное истощение и переутомление, короче переработала. И прошу вас, не надо мне приписывать беременность и четвёртую стадию рака левой лодыжки! – дружный хохот, - Следующий вопрос, девушка в жёлтом платье, вперёд.
- Телеканал «Первый». Кира Андреева. Вы слышали, что в метро готовится теракт? Что вы об этом думаете?
- Да, я слышала об этом. Но, мне кажется, что это слухи и не более того. ВОНу неизвестно никаких достоверных данных об этом.
Вдруг к микрофону неожиданно наклонилась Карла и тихим и очень спокойным голосом объявила:
- Прошу прощения, но я вынуждена объявить небольшой перерыв на десять минут. Можете пока зайти в буфет.
В зале раздался дружный недовольный ропот.
- Конференция будет продолжаться до тех пор, пока вы все не будете удовлетворены,- добавила Кира, уходя вслед за Карлой. Булгакова слишком хорошо знала, что Поченте не будет останавливать брифинг из-за какого-нибудь пустяка, к тому же она сразу заметила необычайно сильное волнение Карлы.
- Карл, что случилось? – спросила Ки, когда они вошли в помещение, предназначенное для сотрудников ВОНа.
- Синира в городе…
- Как это могло произойти?! Как ты это допустила! Как?!
- Ки, успокойся, она слишком хорошо скрывалась… К тому же тогда, когда ты её уволила, а я принимала её дела, КБ потерял Син из виду…
Затем мы отыскали её во Владивостоке, но ей вновь помогли вычислить нашего сотрудника – его убили, и мы снова потеряли Горатову, всего на два месяца, и вот, она уже здесь. Но ничего страшного, наш информатор может сдать нам всю сеть, постепенно…
- Хорошо, только будьте осторожны, её нельзя спугнуть! Ни в коем случае! Ясно!
- Есть!
- Нам пора.
Кира и Карла вернулись в зал.
- Ну что ж, прошу прощения за вынужденный перерыв. Мне нужно было обсудить очень важный вопрос, но теперь я готова ответит на все ваши вопросы. Но давайте сначала дадим эту возможность людям, собравшимся в вагонах нашего поезда, - сказав это, Ки обратила свой взгляд на мониторы, развешанные в зале, - Вагон номер три, прошу вас, дама в очках.
- Вас многие обвиняют в чрезмерной жестокости, а что вы об этом думаете?
- Честно говоря, я ждала такого вопроса, и очень удивилась, что его не задали первым. Хотя это правильно, такой вопрос должен был задать народ, а не акулы пера.
Что я думаю о жестокости ВОНа?
Да, у нас очень жёсткие методы борьбы с террористами, именно жёсткие, а не жестокие. Да, нас часто обвиняют в жестокости… Но скажите разве не жестоки бандиты, захватывающие заложников, взрывающие здания, убивающие детей? Кто-то скажет мне, что нельзя жестокостью отвечать на жестокость… А чем же на её отвечать?! Чем, я вас спрашиваю?! Хот кто-нибудь предложил какой-нибудь другой выход?! А?! – Кирины глаза пылали, волосы растрепались, голос стал чувственно глубоким и гортанным, природная картавость придавала её речи благородство, а яростное и воодушевлённое выражение лица - правдивость. В эту минуту она была похожа на ураган, казалось, ничто не может её остановить, от волнения Кира привстала и упёрлась руками в стойку, что сообщило её облику непоколебимость. Она была прекрасна…
- Я думаю, что ответила на ваш вопрос, - сказала Ки, успокаиваясь и усаживаясь обратно в кресло, она обвела глазами зал и остановила взгляд на табличке: газета «Мусульманская Россия», ей не хотелось терять настрой, и поэтому Ки обратилась к журналистке, сидевшей под этой табличкой, - Прошу вас.
Молодая, почти юная журналистка в хиджабе резко вскочила с места, на её лице отражались одновременно отчаянная решимость и беспредельное счастье, когда она заговорила, голос её дрожал:
- Гюльнара Джамбекова, газета «Мусульманская Россия». Вам, не кажется, что Вы не имеете права управлять чужими жизнями! Вы не имеете права издеваться над людьми! На ваших руках кровь невинных!
- Что?! – Кира вновь вскочила с места, желваки на её висках заходили ходуном.
- Вы сволочь и дрянь! Вы заслуживаете казни! Вы…
Карла сделала знак охране, но было поздно, шахидка сомкнула проводки.
***
Кира почувствовала, что задыхается, от этого и очнулась. Голова жутко болела, едкий дым разъедал глаза, нос и больные лёгкие… Всё тело ныло, по плечу стекала кровь… Ки попыталась изменить положение, но ничего не вышло, наконец, она сообразила, что её придавила стойка. Ки вообще оказалась в очень неудобном положении, она полулежала, облокотившись спиной и головой на стену и металлический столб, а её ноги были согнуты в коленях и плотно прижаты к телу.
Булгакова собрала все силы и оттолкнула от себя стойку, та с грохотом упала на пол. Воздуха больше не стало, пластмассовый вагон тлел, издавая отвратительный запах…
Кира, шатаясь, прошла по поезду. Всюду валялись обломки, осколки, куски металла, расплавленный пластик, обрывки бумаги, ткани, искорёженные ручки, поручни… Хлам, хаос…
Ки медленно вышла из вагона.
Разбитая электричка была остановлена взрывами (а их было два) почти у самой станции, на развязке, где поезда расходятся по туннелям. Всё это пространство было ярко освещено, но лучше бы оно оставалось во мраке – никто бы не увидел всего ужаса катастрофы… Повсюду: на рельсах, на шпалах, друг на друге, лежали носилки с трупами, ранеными, с кусками человеческих тел… Там изящная рука в обуглившемся браслете, тут нога с искусно сделанным педикюром, а рядом обломки рёбер, полчерепа, голова, пробитая насквозь куском металла… И кругом: кровь, стоны, толпы снующих, орущих людей в милицейской, метрополитеновской, мчсовской, пожарной и докторской форме.
Ад выглядит именно так.
Кира соображала, мысли в её голове были похожи на муравьёв в разрушенном муравейнике, то есть вроде чего-то делают, но что непонятно… Ки смутно вспоминала пресс-конференцию: вопросы журналистов, молодую мусульманку...
«Вот, стоп, нашла! Вот начало конца… Это она сделала, но как?» - мысли Булгаковой вновь судорожно забегали по воспалённому мозгу.
- Кира! Я тебя уже дано ищу! Ты не ранена? О Боже! – Ки медленно обернулась на знакомый голос, за её спиной стояла Карла. Правой рукой Поченте придерживала пузырь со льдом у головы, а её левая рука была забинтована и висела на перевязи.
- Пустяки, лёгкое сотрясение, ну и руку зажало между стойкой и столбиком, вот кость и сломалась… Но тебе нужно срочно что-то сделать с плечом! – сказала Карла, ловя на себе вопросительный взгляд Киры.
Ки удивлённо посмотрела на своё плечо, его насквозь пробил большой кусок стекла, кость была только слегка оцарапана. Булгакова поморщилась, резко сжала пальцами осколок и быстро рванула его. Остановившаяся кровь хлынула с новой силой…
- Да, кажется, ты права… Мне нужно перевязать… - тихо промолвила Кира и, еле-еле перебирая ногами, побрела куда-то вдаль.
Наконец, Карле удалось направить шаги шефа к медсестре. Та немедленно усадила Булгакову на кушетку и, быстро перехватывая пальцами бинт, стала накладывать повязку, конечно, предварительно остановив кровь.
- Ой, Вам, так повезло, это же всё против Вас, а Вы выжили, так смешно, вас спасло чьё-то безумство – стойка бронированная, смешно, это надо же такое, стойка из брони! – без остановки затараторила медсестра.
Кира, улавливая какие-то отдельные слова, посмотрела на Поченте, требуя разъяснений.
- Да, я просто так, на всякий случай, - почти прошептала Карла.
Булгакова расхохоталась глубоким, гортанным, истерическим смехом, она так смеялась, что, казалось, ещё немного и у неё отвалится голова.
Медсестра выпученными глазами наблюдала за шефом ВОНа. Кира вдруг резко соскочила с места и побрела по шпалам….
- Ки, стой, Ки, остановись! Куда ты?! – Карла кинулась за своей начальницей.
А та просто шла, шла так, как очень точно говорится в русской поговорке – куда глаза глядят. Только её глаза никуда не смотрели и ничего не видели… Хотя нет, видели: трупы, кровь, оторванные конечности и снова трупы, кровь… Вдруг среди этого хаоса мелькнуло знакомое лицо, Ки подошла к носилкам: на них лежал Игнат, его череп был размозжён чем-то тяжёлым, а его лицо было забрызгано мозгом и кровью. Кира опустилась на колени и здоровой рукой закрыла глаза своего «ротного». Ирония судьбы: пройти Чечню и погибнуть от теракта на «гражданке»…
Что-то ударило в голове Ки, мозг пронзила тупая боль… Булгакова подняла глаза, они светились решимостью и душевной болью.
- Господи, ты меня слышишь?! Ты, маленький мерзкий старикашка на облаке! Слышишь?! Почему я не погибла?! Почему?! Хочешь, чтобы я умерла с трубочкой в носу и в кислородной маске?! Да?! Ты – идиот, Господи!
- Кира, умоляю, говори тише, - бросилась к шефу Карла, но та отпихнула подругу и продолжила «свой крик души».
- Слышишь, ты, я ненавижу тебя! Ненавижу! Ты можешь делать, что хочешь, но я умру так, как хочу!! Что б ты сдох, Господи! Сдох! Сдох! Ты всегда издевался надо мной, всегда! Да, я умираю, да! Но жизнь ещё не кончилась! Я не сдалась! Я докажу, что сильнее тебя, Господи! Ко всем чертям тебя, Господи! Я ненавижу тебя! Тебя и весь мир тобою созданный! Слышишь! Я тебя убью, Господи! – в исступлении Ки изо всех сил ударила кулаком по рельсу, резкая боль пронзила раненую руку, и она потеряла сознание.

III Смерть Аджефа.
Саид вскочил с кровати, вернее с матраца, на котором он спал. Холодный пот струйкой стекал по его хребту… Врачу казалось, что он побывал в аду… Рельсы, искорёженные вагоны, части человеческих тел, изящная рука в обуглившемся браслете, полчерепа, нога с искусно сделанным педикюром, трупы, раненые… И среди всего этого хаоса красивая девушка в изодранном чёрном вечернем платье… Она стояла на коленях, молитвенно сложив руки, кровь пропитала бинт, которым было перевязано её плечо, окровавленная седая прядка волос падала ей на глаза… Она была похожа на христианскую святую. Но её губы изрекали совсем не благочестивые слова, она не молилась, нет, она проклинала Бога, она желала ему смерти, смерти Богу! Она считала себя равной Ему, нет, даже выше Его!
Слова этой девушки испугали Саида не меньше, чем картина «ада». Он, как ошпаренный, выскочил на улицу, ему было нужно охладиться и привести меня и привести мысли в порядок.
Саид направлялся к колодцу, ночи в горах очень тёмные, он с трудом разбирал дорогу, наконец, врач дошёл до площади, где должен был костёр, поддерживаемый часовым. Но часовой спал, обнимая бутылку виски, а огонь, естественно, потух. Пришлось и дальше идти без света, но глаза более-менее уже привыкли к темноте. Саид быстро добрался до колодца и обессилено опёрся на бетонное кольцо.
Саид был истинным мусульманином, и ему было дико слышать у себя в мозгу проклятия, адресованные Богу. Да, это было чудовищно желать Богу смерти и говорить Ему: «Я убью тебя, Господи!» Но врач не мог обвинить в чём-то девушку из сна. В её глазах горела не только ненависть, но боль, не физическая, нет, она не замечала своих ран, в её глазах горела боль душевная, боль человека потерявшего всё… Саиду было безумно жаль эту девушку, но к жалости перемешивалось и другое чувство, какое, он не знал… И ещё, у него была твёрдая уверенность в том, что он уже где-то видел эту девушку, и не раз, но где? Этого Саид не помнил.
«Похоже, ты окончательно сошёл с ума!» - сказав себе это, Саид опрокинул на себя ведро воды. Это помогло, мысли успокоились и перестали скопом набрасываться на бедного врача.
- Саид! – услышал он ласковый голос у себя за спиной и обернулся. На дороге озаряемая неожиданно вышедшей луной стояла Рамаят, её красивые густые чёрные волосы локонами спадали на плечи, это делало её похожей не то призрака, не то на русалку. Но в тоже время «русалка» была одета в военную форму, а вместо хвоста или савана у неё была пара стройных ног в кирзовых сапогах.
- Я тебя искала, -промолвила Рам.
- Зачем?
- Мне нужно с тобой поговорить.
- Говори, - Саида почему-то чудовищно раздражала эта женщин, он даже сам не мог понять почему.
- Аджеф умирает и умрёт этой ночью…
- Это мне известно не хуже, чем тебе, или ты забыла, что я личный врач? – озлобленно заявил Садыгов.
- Не перебивай, пожалуйста, - чуть не плача прошептала Рамаят, - Власть захватит Мустафа (он же сын Аджефа), конечно с помощью этого одноглазого Али. Эльдар, который лояльно к тебе относится, узурпировать трон не сможет. А это значит, что ты целиком в руках Мустафы, а он уверен в том, что ты знаешь слишком много того, чего тебе не стоит знать. Они хотят от тебя избавиться, но добыть тебя здесь слишком опасно ведь многие уважают тебя, поэтому сын Аджефа решил отправить тебя киллером в Питер, чтобы ты убил эту Булгакову…
- Господи, да откуда ты это всё знаешь? Что за бред?! Все же понимают, что я не смогу убить!
- А им и не нужно, чтобы ты кого-то убил… Во-первых, Булгакову убить невозможно, и, во-вторых, если ты не выполнишь задание или даже попытаешься его выполнить, ты дашь им возможность убить себя за невыполнение приказа…
- Бред!
- Саид, я всё приготовила, - сказала Рамаят, призывно смотря в глаза любимому человеку и безотчётно хватая его за руку, - Я всё собрала, всё приготовила, позвонила бабке, она живёт в далёком горном ауле, там нас никто не найдёт, да и не будет искать. Давай, убежим, вместе! Мы будем тихо-мирно жить, состаримся, а потом умрём в один день. У меня есть деньги, у меня всё готово… Только согласись, и мы сегодня же ночью убежим! – Рам говорила сбивчиво, всё сильнее и сильнее сжимая руку Саида.
- Да ты что! Рамаят, я всю жизнь служил своему народу, своему эмиру. И я буду ему служить, даже если это обречёт меня на смерть.
- Пустые слова, пафос! Ты просто не хочешь со мной бежать, со мной! Ладно, не хочешь бежать со мной, я только отведу тебя туда! Только соглашайся! Я не хочу, чтобы ты умер, - Рам заплакала, слёзы густым ручьём полились по её щекам, но она, казалось, не замечала этого.
- Я никуда не побегу! Я не заяц, чтобы бегать! Не заяц! – прошипел Саид и хотел уже уйти, но Рам крепко вцепилась в его руку.
- Конечно, ты не хочешь бежать со мной! Потому что ты влюблён в эту девицу, которую убил! Ты влюблён в призрак! И боишься в этом себе признаться!
- Рам, ты хорошая девушка, но я действительно не люблю тебя. Да, это так. Но я не влюблён в ту русскую, я не окончательно сошёл с ума, чтобы влюбиться в призрак!
- Трус! Я ухаживала за тобой, пока ты был в бреду! Я всё слышала! Ты называл её любимой! Ты любишь её, любишь! – Рамаят говорила сквозь слёзы, но со злобой в голосе, - Я ненавижу тебя! Ты умрёшь! И я не буду плакать над твоей могилой! – Рам выпустила руку Садыгова и бросилась в свою палатку.
- Рам! – Саиду стало очень жаль её, он понял, что виноват перед ней, но Рамаят не обернулась.
- Садыгов, - его снова окликнули, заставив забыть о несчастной.
- Я вас искал, - продолжил часовой, тот самый который спал, в обнимку с бутылкой.
- Замечательный день! Что-то меня все сегодня ищут, и ничего хорошего это мне не сулит, - пробурчал Саид себе под нос.
- Вас ждут!
- О, как! Меня ещё и ждут! Ну, и кто меня ждёт?!
Чувствовалось, что часовой очень хочет ответить: «Все!»,- он даже прошипел, - «Вс», -но почему-то остановился и ограничился официальным:
- Вас ждёт Великий эмир.
- Ах, вот как! Ну что ж, пойдём…
Прямо напротив палатки Аджефа горел костёр, вокруг него собралось почти всё взрослое мужское население лагеря. Там же были и Мустафа, и Али. Они оба сидели по-турецки, закрыв глаза, и нервно перебирая чётки. Казалось, что эти два человека, от которых зависело всё после смерти эмира, ничего не замечали вокруг и даже не отвечали, когда к ним обращались. Всё вокруг них гудело, все пытались что-то выяснить, что-то разузнать, но эти два человека были немы, как рыбы.
Рядом с костром, в отдалении стоял Эльдар в окружении трёх своих охранников, брат Аджефа ехидно и нервически улыбался, не отрываясь от поедания собственных ногтей.
« Рам, была права, у этого клоуна шансов нет», - подумал Саид, он уже минут пятнадцать стоял у палатки, его никто не замечал. А часовой почему-то не хотел проводить его к эмиру.
- Личный врач Великого эмира, Саид Садыгов! – громогласно объявил, наконец, часовой.
Все тут же повернулись к нему и, найдя глазами Саида, буквально, вперились в него взглядом. На всех лица читалось одно и тоже слово: «Ждём!» Все ждали, когда врач скажет: «Эмир умер!». «Да здравствует эмир», - они прокричат сами.
Али своим единственным глазом осмотрел Саида и почти с мольбой сказал:
- Вы должны прийти к Великому эмиру, он вас ждёт.
Врач скорбно улыбнулся и откинул ковёр, заменявшей палатке дверь.
Аджеф лежал на полу, а его взгляд был обращён в потолок, он как будто тщательно изучал его защитную расцветку.
- А, это ты. Подойди! – Саид повиновался, - Молчи, ничего не говори. Я всё знаю. Я знаю, что умираю, и что жить мне осталось, может полчаса, может час, а может и пять минут… И пожалуйста, не говори, что я ещё проживу много-много лет!! – Саид молчал, - Когда умер твой отец, продолжал Аджеф, - я поклялся ему, что буду оберегать вас: тебя, Хасана твою сестру. Я сдержал обещание, я приблизил к себе твоего брата, устроил тебя в институт. Но твой брат погиб. Хасан погиб, а тебя самого хочет убить мой сын. Мне не повезло с детьми. Наим удрал в Питер, и там его убила Булгакова, Рамза влюбилась в какого-то идиота, и её тоже убила Булгакова. А Мустафа… А Мустафа не глуп, нет, но он слишком жесток, алчен, мелочен… Не такой человек должен быть у руля НОАНИ. Но иного выхода нет. Я прекрасно знаю о его нелепом замысле послать тебя в Питер, чтобы ты убил Булгакову, чтобы был повод убить тебя… Уже звучит, как бред. Я хочу спасти тебя. Вернее пытался это сделать, это я просил Рамаят, это я нашёл тот дальний аул, где вас никто не найдёт. Но ты отказался. А раз не хотел поехать с ней, то не поедешь и один, ведь так? Только не объясняй всё это долгом, я же знаю, здесь другое, - эмир хитро подмигнул Саиду, но тот не заметил, или сделал вид, что не заметил, - Теперь о твоём «задании». По моим данным Булгакова в таком состоянии, что ты сможешь очень близко к ней подобраться, конечно, если будешь действовать прямо через неё, а не через посредников. Так вот, если она даже подпустит тебя к себе на расстоянии пистолетного выстрела, ты не убьёшь её! Она не должна умереть! Во-первых: если она тебя подпустит, то это будет означать, что Булгакова хочет умереть, а ты хочешь доставить удовольствие своему врагу? Думаю, нет. Во-вторых: мне кажется, что такие люди, как Булгакова могут управлять своей судьбой, когда Бог им готовит одно, они же сами для себя устраивают совсем другое. Я думаю, ты хочешь спорить с Богом.
В-третьих: не стоит убивать курицу, несущую золотые яйца. Я вижу, ты удивлён. Но столько новобранцев, сколько поступило к нам за год её «правления», не вступало в ряды НОАНИ никогда раньше. Так зачем же убивать человека, который возбуждает всеобщую ненависть к себе и сочувствие к нам. Ну и наконец. Последняя и возможно самая главная причина оставить Булгакову в живых – я её уважаю. Вижу, что ты снова удивлён. Да, она убила моих детей, искалечила меня… Но это не мешает ей быть гением в своём роде. Она чудесная женщина! Она великая женщина! Сколько Булгаковой лет? Около двадцати, ведь так? А чего она уже добилась! Она руководит огромной государственной организацией, потянувшей свои щупальца во все правительственные структуры. Эта хрупкая юная девушка держит в своих руках, фактически, пол России! Вот ты, только институт закончил, а между тем старше её.
Вот, собственно, и всё, что я хотел тебе сказать. Теперь ты должен выйти. Я хочу умереть в одиночестве, так как смерть это слишком интимный процесс, чтобы осуществлять его при посторонних.
- Простите, но я не могу уйти, потому что там, на улице, собралось почти всё население лагеря, и они ждут от меня только одного – объявления о вашей смерти, - перебил Аджефа Саид.
- Ну, тогда хотя бы отвернись, - старчески улыбнулся Великий эмир.
Садыгов отвернулся, ему совсем не хотелось смотреть на агонию умирающего, к тому же ему было о чём подумать. Саид прождал минут двадцать, когда он вновь повернулся к Аджефу, тот уже был мёртв. На его губах застыла та же благодушная старческая улыбка, а глаза всё так же смотрели в потолок. Саид проследил за предсмертным взглядом эмира и понял, что тот был направлен на маленькую дырочку в ткани палатки, через которую был виден крошечный кусочек ночного неба и зелёное пятно ветки сосны. Садыгов нагнулся к Аджефу и закрыл ему глаза, он не помнил, есть ли такой обычай у мусульман, но решил, что хуже не будет.
Саид выдохнул, оправил на себе одежду и «вышел к народу». Все головы даже не повернулись к нему, в этом не было нужды, они всё это время не спускали глаз с входа в палатку эмира. Садыгов ехидно выдерживал эффектную паузу, за это его готовы были убить, но Саид молчал, и только решив, что ещё не много и на него накинутся, заговорил:
- Великий эмир, Аджеф Галхоев, сегодня, 16 мая 2072 года в…, - Саид взглянул на часы, - … четыре часа тридцать три минуты… Скончался.
Все тут же соскочили с мест, а Эльдар на секунду оторвался от увлекательного занятия – поедания ногтей.
- На всё воля Аллаха, - философски заметил Али. Восприняв это, как сигнал, все сели, а Эльди вернулся к своему «делу». Теперь поднялся Мустафа, его глаза сияли радостью и счастьем, а весь его вид выражал одно словосочетание: жажда власти, чётки уже не помогали ему справляться с волнением и прямо-таки летали у него в пальцах, когда он начал свою речь, голос его не дрожал, нет, он трясся:
- Я, Мустафа Галхоев, законный сын Великого эмира, ныне скончавшегося, предъявляю свои права на его звание.
Стуча зубами, Мустафа сел. После него слово взял Али:
- Я как самый старший из всех присутствующих позволю себе вам напомнить правила выборов Великого эмира. Каждый из тех, кто слышал объявление о смерти предыдущего Великого эмира, имеет право выставить свою кандидатуру на выборах. Об этом он должен заявить таким же образом, как это сделал сын достопочтенного Аджефа. Так же напомню, что выставлять свою кандидатуру на выборы может только мужчина, достигший двадцатилетнего возраста. Далее происходят сами выборы, избирают эмира все те кто, мог стать кандидатом, но не сделал этого. Голосование открытое и прямое. Победитель определится простым большинством. Все кандидаты, проигравшие в выборах, будут казнены, во избежание смуты. Итак, кто ещё будет баллотироваться? – Али ехидно улыбнулся и торжествующе посмотрел на вражескую партию. Эльдар хитро ему подмигнул и гордо заявил:
- Я, Эльдар Галхоев, младший брат ныне покойного Великого эмира, предъявляю свои права на его звание.
У Али аж челюсть отвисла от удивления, когда он услышал эти слова, а брат Аджефа лишь жадно клацнул зубами.
- Ладно, приступим к голосованию. Прошу поднять руки тех, кто за Мустафу Галхоева. Все, сидевшие за столом, одновременно подняли руки.
- Тридцать пять человек, то есть абсолютное большинство, - Саид, знал, что это было неправдой, в лагере было около семидесяти взрослых мужчин, лишь двадцать из них были на различных заданиях, остальных же просто не позвали, - Теперь проголосуют те, кто за Эльдара Галхоева.
Сам кандидат и его охранники подняли руки.
- Подведём итог, тридцать пять человек проголосовали за Мустафу, четыре за Эльдара, один воздержался (этим единственным был Саид). Таким образом, Великим эмиром был избран Мустафа Галхоев.
Сын Аджефа вскочил, быстро поклонился всем присутствующим и гордой поступью подошёл к дяде.
- Вы можете выбрать себе смерть…
Слова новоиспечённого эмира прервал жуткий вопль, все быстро зашевелили головами в поисках источника крика и, наконец, увидели его. К собравшимся, в одной сорочке, бежала соседка Рамаят по палатке. Её зрачки были расширены, волосы растрёпаны, а рот ежесекундно извергал крик, переходящий в визг. В конце концов, она упала на колени перед Али и громко запричитала:
- Я пыталась её остановить, пыталась… Но она не слушала. Она с утёса бросилась… Кровь, Бог мой, сколько крови!
Пока окружающие пытались что-то понять, Саид всё сообразил и кинулся к утёсу. Врач слишком хорошо знал его, это был кусок скалы, нависающий над дорогой, расстояние между ними составляет метров двадцать пять, по отвесной стене, рядом с утёсом, спускалась высеченная лестница, единственный путь, соединявший лагерь с дорогой. Саид бросился вниз по лестнице, на шоссе лежал труп Рамаят. Садыгов знал – она мертва, но всё равно проверил пульс, его, естественно, не было. Затем врач ощупал шею погибшей, так и есть, несколько позвонков было сломано.
Саид закрыл Рам глаза, второй раз за день ему приходилось проделывать эту операцию.
- Что же ты с собой сделал? Зачем? На мне свет клином не сошёлся… Да, я не любил тебя, да, я поступил с тобой жестоко, да, я козёл, да, я виноват перед тобой! Да, я виновен в твоей смерти! Но зачем ты это с собой сделала! Зачем?! – Садыгов даже не заметил, как заплакал. Он не хотел смерти Рам, он не любил её, но она была его другом…
Саид взял Рамаят на руки и стал медленно подниматься по лестнице. Наверху его встретил всё тот же часовой, в руках у него был конверт, он отдал честь и протянул врачу пакет со словами:
- Вам приказано оставить труп здесь и срочно отбыть по заданию, указанному в этом пакете.
Садыгов мягко опустил свою ношу на землю и взял письмо. Там лежал билет на рейсовый автобус от Н. (ближайшего к лагерю населённого пункта) до Грозного, билет на самолёт Грозный – Санкт-Петербург в один конец, приказ об уничтожении Киры Алексеевны Булгаковой, капитана ВОНа и предписание Сабине. Все билеты были на эту ночь.
Уходя из лагеря, Саид увидел на главной площади шесть трупов в чёрных пакетах…


IV Встреча.
Кира стояла за спиной Карлы, просматривающей сводки спецслужб на ноутбуке, и помешивала серебряной ложечкой чай в кружке с изображением замка Нойшвайнштайн. Зачем она это делал, Ки не знала сама, так как она давно не употребляла сахар, видимо, Кира собиралась устроить бурю в чашке чая.
- Ого, Кир, ты только посмотри! – воскликнула Карла весёлым голосом.
Булгакова оторвалась от своего занятия и кинула взгляд на экран, но по своей близорукости увидела только размытую фотографию.
- Это что? – поинтересовалась она.
- Не что, а кто. Ты же видишь, что на фотке не деревянный стол! Это твой киллер.
- Забавно, ну и кто же этот полоумный?
- Саид Ахмедович Садыгов, врач, окончил грозненский медицинский институт с красным дипломом, член НОАНИ, собственно, она его сюда и отправила. Да, ещё по слухам у него интересная психическая болезнь – он не может убивать, однажды ему пришлось застрелить девушку, с тех пор её призрак преследует бедного врача повсюду.
- Гм, меня ещё не заказывали киллерам, которые не способны убивать. Наверное, бедного парня послали на верную смерть, побоялись просто пристрелить. Оригинальная казнь. Ага, вот и приговор, - Кира провела пальцем по строке на мониторе, - «Личный врач Аджефа Галхоева», - прочитала она информацию из досье,- Эмир умер, и все концы предпочли обрубить. Ну что, пора навестить Сабину, мне тут как раз её адресок подкинули, так что… Кстати, когда он приехал?
- Сегодня ночью.
- Ну тогда навестим их сегодня вечером, собирай и готовь людей, в одиннадцать вечера мы отправимся на операцию.
Кира уже собиралась уходить, но её взгляд остановился на фотографии киллера: "Где-то я уже его видела… Но где?»
***
Сабина вела в Питере довольно весёлую жизнь, когда не было работы (а её почти никогда не было) она днями пропадали по клубам и дискотекам, в свой номер возвращалась только под утро и, часто даже не раздеваясь, падала в объятья мягкой пастели.
Этот день не стал исключением, разве что тусовка в этот раз закончилась по раньше. Около часу ночи Саби, на ходу снимая неудобные туфли на каблуке, подползла к своей двери. Усталые пальцы отчаянно пытались приложить ключ – карточку к соответствующему месту, наконец, им это удалось, и Сабина ввалилась в свой любимый люкс.
Сил снять макияж, ну или хотя бы переодеться, у племянницы Аджефа не было, поэтому она в дискотечном прикиде и в «боевой раскраске» бухнулась на кровать, завернулась в мягкий плед и заснула.
Впрочем, выспаться Саби так и не дал, где-то на границе ночи и утра её разбудил яростный стук в дверь, судя по всему, стучали уже давно и уже явно теряли терпение, так как стук с каждым ударом становился всё более громким и всё более жестоким.
- Иду-иду,- кричала Сабина, про себя ругая матом незваного гостя. Она распахнула ногой дверь – на пороге стоял Саид. Саби сразу его узнала, нет, она не была романтичной натурой и вовсе не страдала по симпатичному врачу, которого так неожиданно встретила в лагере НОАНИ. Но его появление всколыхнуло в её памяти столько всего… Сколько они не виделись? Год или больше? Что в её жизни значил этот человек? Она его любила? Нет. Но он был единственным, с кем её что-то ещё связывало. Он был единственным Человеком в её жизни.
- Ты?! – только и смогла выговорить опешившая Сабина.
Саид тихо улыбнулся и, ничего не ответив, протянул ей предписание. Саби прислонилась к косяку двери и попыталась прочесть бумагу, но буквы прыгали, строчки сливались, и она решительно не могла разобраться в коротеньком письме.
- Давай сделаем так: ты ляжешь у меня в номере, в этой комнате на диване, а завтра я во всём разберусь, - вынесла соломоново решение племянница Аджефа. Садыгов тут же вошёл, бросил рюкзак на пол, лёг на софу и тут же захрапел.
«Хам!» - возмутилась Сабина и, оставив дверь в свои «покои» открытой, отправилась досыпать.
Саби проснулась поздно и с трудом вспомнила обстоятельства прошедшей ночи. Если человека резко разбудить, когда он спит, сказать ему пару слов, а потом дать ему заснуть, то ваши слова и ваше появление он может отнести к своему сну. Нечто подобное и произошло с Сабиной. В конце-концов, она решилась открыть дверь в соседнюю комнату. Саид по-прежнему мирно спал, он свернулся калачиком на диване и тихо похрапывал.
Сабина умилилась этой картине и провела рукой по его волосам. Перед ней вновь промелькнуло всё, что между ними было. И тут её осенило: вот человек, которого она искала! Вот то, что ей нужно!
Саби уже давно собиралась убежать, убежать от всего этого зла, от всей этой лжи. Она поняла: её все обманывали: мать, дядя, окружение… Сабина разочаровалась во всём: в «истинах», которые ей вдалбливались с детства, в людях, в жизни… Во всём. Е все использовали в своих целях, ею все играли, она никому не была нужна. Её отца убил дядя, который сам уже умер, её мать – Булгакова, другого её дядю убил её же двоюродный брат, других кузенов расстреляла всё та же Булгакова… Сабина осталась одна, совсем одна. Без друзей, без родственников, без врагов, без любимого человека… А кругом ложь, обман, фальшь, кровь, смерть. Ни одного человека вокруг – пустота.
Саби не выдержала, нагнулась и поцеловала Садыгова в лоб. «Ах, да, нужно найти и прочесть его бумажку», - вспомнила Сабина и подняла с пола пакет.
Она села за компьютер и медленно, раза четыре, прочитала предписание и приказ. Сабина поняла всё: его отправили на смерть, на казнь, на изощрённую казнь…
«Нужно бежать, сейчас, сегодня… Но одна я не могу, мне плохо, я боюсь, что меня найдут, догонят… А он? Я ему всё объясню, объясню, что он не жилец… И он убежит о мной… Мне от него ничего не нужно… Только бы не одной, только бы…» - когда Сабина решилась снова войти к Саиду, его уже не было. Но он пришёл довольно скоро, в руках у врача был ключ от другого номера:
- Я получил комнату в твоём заведении и переезжаю туда, если ты, конечно, не против.
- Саид, ты знаешь, что тебя отправили на смерть? – поинтересовалась Саби, закуривая сигарету.
- Знаю, и что?
- Саид. Я могу тебе помочь, у меня есть одно местечко… Короче, давай, убежим.
- Господи, да что, это вы все со мной убежать хотите?!
- Я просто одна боюсь, ты не подумай, что к тебе что-то чувствую, нет… Просто одна не могу, мне страшно… У них длинные руки…
- А ты, почему хочешь бежать?
- Потому что ложь кругом. Мне лгали, меня обманывали, меня использовали, все… Это всё только борьба за власть, я устала, мне это не нужно… Я хочу бежать, бежать, бежать… Без оглядки, без остановки. Только бегом, бегом, бегом… Только не одной, только не одной… Ты единственный человек, с которым меня что-то связывает. Помоги мне, а потом будешь свободен. Мне всё равно, как ты ко мне относишься. Только не одиночество, - племянница Аджефа заплакала навзрыд. Саид, как все мужчины безумно пугался женских слёз, ему пришлось обнять Саби и прижать к себе.
- Извини, прости! Ну не плачь, пожалуйста, я не могу с тобой бежать… Раньше я считал, что из-за чувства долга… А потом я понял – я никому ничего не должен и, прежде всего, этому дурацкому НОАНИ. Я просто никому не нужен, у меня никого нет… Ну мать, ну сестра… Смерть брата пережили и мою переживут… Я решил, что либо убью эту сволочь, либо погибну. Мне наплевать на свою жизнь. Я знаю, что, даже убив Булгакову, не выживу. Меня всё равно пристрелят, как собаку.
Да и понял одну вещь, понимаешь, я люблю призрака. Я её видел всего-то несколько минут, и я же её и убил… Знаешь, она меня преследовала не потому, что я убийца, а потому что я её люблю. Это не призрак меня преследует, это я не хочу его отпускать. Знаешь, та девушка была похожа на молодую волчицу, гордую, одинокую, несчастную… Её глаза полные боли и ужаса до сих пор горят у меня в голове. Знаешь, если я убегу, я от неё убегу и даже, наверное, забуду. А я не хочу… Прости, правда.
- Ах, вот как… - Сабина утёрла слёзы, выкарабкалась из объятий Саида и вышла за дверь. Она присела на корточки в коридоре и закурила очередную сигарету. «Вот так, последнему человеку на земле осталось жить пару дней, ведь уже весит на сайте ФСБ его фотка, эх, придётся бежать одной!» - твёрдо решила Саби, выпустив колечко дыма в потолок.
***
Кира бодрым шагом вошла во двор ВОНа, там уже собрался первый отряд и отряд личной кириной охраны. Булгакова гордо обвела взглядом всех своих людей, в такие минуты она чувствовала себя великой и могущественной женщиной, она тут же забывала о болезни, об одиночестве, о том, что уже в ряды её отрядов проникло предательство, о том, что Синира уже протянула к ней свои щупальца… Ки забывала обо всём и тихо говорила себе: «Я сильная птица, я всё выдержу, я со всем справлюсь».
Булгакова вновь оглядела ровные ряды верных ей людей и решила «толкнуть» речь:
- Здравия желаю. Товарищи ВОНовцы!
- Здравия желаем, товарищ Капитан! – хором гаркнули пару сотен молодых голосов.
- Итак, я хочу рассказать вам о нашей сегодняшней операции подробнее. Сегодня мы возьмём штурмом логово Сабины, этакого полпреда НОАНИ в Северо-Западном федеральном округе. Наша задача найти и уничтожить её и человека, нанятого НОАНИ в качестве киллера для меня. Фотографии Саби и этого человека вы должны были получить. Всех остальных, находящихся в гостинице, должно постигнуть заслуженное наказание: либо смерть, либо заключение под стражу.
Ну что, впе… - Кира не смогла договорить, жуткий кашель свёл судорогой всё её хрупкое тело. Булгакова вся скрючилась, согнулась по полам и, сжимая горло, опустилась на корточки.
С её губ слетали только хрипы и стоны, её уже окружили люди, они что-то спрашивали, что-то говорили, но Ки ничего не слышала и ничего не могла ответить: кровь заполнила весь её рот, и она уже не успевала сглатывать. Кровь полилась по щекам, подбородку, шее…
Наконец, Кира сумела подняться, но кашель по-прежнему сгибал её в дугу.
- Встать в строй! – прохрипела она. Все удивлённо переглянулись, но выполнили приказ командира.
Ки вновь закашлялась и, подняв голову, сплюнула на асфальт новый сгусток крови.
- Ну что вы так на меня уставились! – срывающимся голосом начала Ки, - Да, я больна! Да, ваш командир – ходячий труп! Мои лёгкие разлагаются, и мне осталось жить год, может два. И я умру в обнимку с аппаратом искусственной вентиляции лёгких! Ну что же вы стоите?! Убейте меня! Видите, как я слаба! Я же знаю, что многим из вас предали – перебежали к Синире! Ну! Вы же жаждите моей смерти! Вперёд! Ч то вы медлите?! Чего вы ждёте?! – Ки снова согнуло, но она продолжила, - Сволочи! Трупы! Вы только говорить горазды! Козлы! Уроды!
Вдруг, как по команде весь строй грохнулся на колени, Ки вопросительно посмотрела на Карлу, но та лишь развела руками: она ничего не делала.
От всех неожиданно отделилась рядовая по прозвищу Фаэтон. Булгакова знала, что именно эта девушка являлась главой заговора в гвардии ВОНа. Фаэтон опустилась на колени перед Капитаном и громко сказала:
- Я потеряла веру в тебя, я думала, что ты перестала быть боевым командиром и отсиживаешься в тылу. Я считала – ты не можешь и не достойна руководить ВОНом. Я ошибалась. Я готова верно служить тебе и готова понести заслуженную кару, - девушка склонила голову, ожидая как будто удара сверху.
- Дрянь, ты пришла ко мне, потому что думаешь – повинную голову меч не сечёт?! Ан, нет, ещё как сечёт! – Кира выхватила нож, но не ударила Фаэтон, а только, подняв ей голову, оставила глубокий порез на её щеке. Фаэтон низко поклонилась и встала в строй.
- Ладно, вставайте, считайте, что я вас простила. Вперёд! – подвела итог Кира, вытирая платком кровь с лица.
Отряды быстро двинулись в путь, а Ки ещё задержалась во дворе на несколько минут. Она жадно втягивала в себя мучительный запах цветущей черёмухи, возможно последней в её жизни.
***
Сабина бессознательно приготовлялась к очередной тусовке. Вертелась перед зеркалом, примеряла костюмы, накладывала вечерний make-up, больше похожий на грим… Она не отдавала себе отчёт в своих действиях, всё это она делала по привычке, по какой-то странной необходимости…
Вдруг Саби услышала выстрелы, глухие, хлопающие выстрелы из пистолета с глушителем. У неё был прекрасный слух, она могла отличить шорох тряпки по чистой и по пыльной поверхности.
«За мной пришли! Они за мной! Боже. Я не хочу умирать! Не хочу! Я так молода, так жива! Я жить хочу, жить, жить!» - стараясь не слушать свои мысли, Сабина нервно искала в комоде револьвер, наконец, она его выудила из-под груды грязного белья. «Надо бежать к Саиду. Он сможет, он должен меня спасти! Он просто обязан это сделать!» - промелькнуло в голове у племянницы Аджефа, и она рванулась к Садыгову, как утопающий к спасительной соломинке.
Первая ступенька, вторая, пятая, двадцать третья... Сабина бежала по лестнице на четвёртый этаж. Площадка. Поворот налево, три шага вперёд – Саби обессилено упала на дверь в номер Саида.
- Саид, она пришла! Она пришла за нами! Пусти меня, умоляю! Я не хочу умереть в одиночестве! – Сабина почти ломилась к врачу, ею руководило отчаяние.
Саид открыл, в его руках был «Макаров» и нож, он тоже уже услышал звуки штурма. Логово полпреда НОАНИ брали подобно рейхстагу – этаж за этажом и с такой же помпой.
Саби не выдержала, всё, что было накоплено в её несчастной, отравленной душе, прорвалось и ринулось наружу, подобно воде разрушающей ненавистную плотину. Сабина бросилась на шею к Саиду, она стала покрывать его лицо поцелуями…
- Забудь обо всём, что я тебе говорила вчера! Забудь! Я не могу без тебя! Слышишь? Только спаси меня, умоляю! Я не хочу умирать! Не хочу!
Племянница Аджефа стояла спиной к распахнутой двери, а потому не видела, что происходит сзади. А Саид видел. Он видел, как там появилась молодая девчонка в ВОНовской форме, видел, как она, улыбаясь, подняла свой пистолет, видел чёрное, смертельное дуло, видел две пули, вылетевшие друг за другом… Потом он почувствовал, как тяжёлое, обмякшее тело Сабины стало давить его к полу. «Надо притворится мёртвым, чтобы выжить», - Саид упал на пол и труп Саби и прижал его к земле, её кровь залила ему лицо, пистолет и нож он успел спрятать в полы одежды. Когда девушка из ВОНа склонилась к нему, Садыгов задержал дыхание, и улыбка пробежала по её лицу, видимо, её очень обрадовало, то обстоятельство, что она «убила» личного врача Аджефа Галхоева.
***
Кира стояла в номере Сабины и пересчитывала деньги, которые нашли в комоде, в нижнем белье. Забавно, но, кажется, этот старый «секрет» советских женщин до сих пор пользовался популярностью. Денег было много, а их пересчёту всё время мешала седая прядка, падавшая на глаза. Ки только сегодня с удивлением нашла её у себя в волосах, а как только она её заметила, прядка тут же стала мешать. Так что Булгакова уже несколько раз сбивалась со счёта и начинала всё с начала. Этот процесс вообщем-то был не нужен, но хоть как-то отвлекал Киру от страшных мыслей, лезущих в голову. Вдруг в комнату вбежала Егоза, самая молодая и самая весёлая рядовая ВОНа, по праву получившая своё прозвище.
- Капитан! Поздравьте меня, я обезвредила и Сабину, и этого врача!
- Что значит обезвредила?! Говори человеческим языком.
- Я их убила! Да! – Егоза радостно расхохоталась и даже станцевала.
- Ах, вот как? Ну что ж, пошли, посмотрим. Кира небрежно бросила деньги на стол и почему-то вытерла руки о свою куртку.
***
Сквозь волосы Сабины Саид увидел, как в его номере вошла давешняя девушка и стройная, гордая, грациозная красавица с погонами капитана, он сразу же узнал Булгакову, её фотку вложили ему в конверт.
Молодая девчонка вся сияла, а грозная капитанша была мрачнее тучи, её большие бархатные глаза сочились болью – душевной и физической. Опытный глаз врача быстро приметил болезненную бледность её лица и лихорадочный, чахоточный румянец на щеках.
Кира присела и стала внимательно разглядывать «убитых». Как показалось Саиду, она моментально их опознала, но почему-то продолжала его рассматривать с видом человека, пытающегося что-то вспомнить. Садыгов почувствовал, что ещё несколько минут такого пристального взгляда он не выдержит, а поэтому решил действовать. Врач быстро вскочил на ноги, сбросив с себя труп Сабин, и, не давая никому опомниться, выстрелил прямо в лоб девчонке, потом, большим прыжком преодолев расстояние до двери, повернул ключ в замочной скважине и швырнул его в распахнутое окно.
Ки зааплодировала:
- Итак, вас обвиняют в том, что вы не можете убивать. А вы на моих глазах легко приканчиваете юную девочку. Вас наняли, чтобы убить меня, а вы стреляете в неё, подставляя мне свою спину. Браво! Вы – потрясающий киллер! – иронично улыбнулась Булгакова.
- Я слишком вас уважаю, чтобы вот так просто застрелить. Я хочу победить вас в честном поединке…
Кира нервно рассмеялась:
- Да, ты знаешь, кто я? А? Да, я тебя через пять минут убью!
- Я знаю о вас всё. Закончили школу, удрали за любимым человеком в армию. Попали в Чечню, в спецназ. Имеете несколько боевых ранений и несколько боевых наград. После окончания контракта оказались в ВОНе, сразу назначены офицером, с помощью переворота свергли старого Капитана - Фатиму и сами заняли её место.
- О, да. Ты много обо мне знаешь. Ну что ж, поскольку вы предлагаете честный поединок, то пистолетная дуэль вас не устроит – это ведь полная зависимость от фортуны. Так что мой выбор – ножи, - заявила Кира, вынимая свой кинжал из ножен.
Перекидывая стилет из рук в руки, как заправский зэк, Булгакова медленно приближалась к Саиду, тот пытался копировать движения опытного бойца, но у него это плохо получалось. Наконец, дождавшись подходящей минуты, Ки набросилась на Садыгова. Они оба успели среагировать и прежде чем свалились на пол, успели перехватить руки друг друга, чтобы не дать кинжалам возможности вонзиться. Кира и Саид покатились по полу.
Кира рычала, как дикий зверь. Она давно перестала чувствовать грань смерти в драке, так как не могла найти себе достойного противника. Но вид обнажённой стали, по-прежнему, вызывал в ней бурю эмоций… Глаза Ки горели какой-то звериной страстью, она, была похожа на волчицу, готовящуюся вонзить зубы в шею оленя, её оскалившийся рот со специально наращенными клыками, испачканными кровью, которой она кашляла, делал Булгакову ещё более похожей на дикого зверя.
Саиду казалось, что перед ним пантера в минуту прыжка, тигрица, висящая на шее добычи, львица, играющая со львом. Кира представлялась ему большой грациозной дикой кошкой, она была прекрасна. В её глазах Садыгов видел тот же огонь, что и в глазах федералки, которую он убил несколько лет назад. Саид неожиданно для себя отбросил нож в сторону и, прижав к себе Киру, поцеловал её. Булгакова не сопротивлялась, не оттолкнула его, не забарабанила кулаками по его спине, нет, её кинжал тоже полетел на пол, а её руки с нежностью обвили шею врача.
В их головах застряла одна и та же фраза: «Что я делаю?»
Кира опомнилась первой – она резко отпихнула от себя Саида и вскочила на ноги.
- Господи, что я делаю?! Я с ума сошла?! А ты?! Тоже мне, хорош киллер! Полез ко мне целоваться! – закричала Кира, обхватив голову руками.
- Тебе не понравилось? – ехидно заметил Садыгов, весело поглядывая на капитаншу.
- Ты, кажется, пришёл убивать меня?! Ну так, давай! Делай то, что тебе приказано! Ну?! Вот нож – вот я! Убей меня! Ну! Видишь, я жить не хочу! Мне надоело! Гад! Вот, на, мой нож! – сорвалась Булгакова и протянула Саиду кинжал с тремя волчьими головами.
Садыгов замер и, как баран на новые ворота, уставился на стилет. Рукоятка в виде трёх волчьих голов из слоновой кости, две выгравированных надписи на арабском: Аллах Акбар и Садыгов. Это был тот самый кинжал, который передавался в его семье из поколения в поколение, сомнений не было, именно этот нож сам имам Шамиль подарил далёкому предку Саида, и именно этот нож оказался в руках той федералки…
- Кира, ради Бога, скажи, откуда у тебя этот стилет?! – задыхаясь, спросил врач.
- Какой в этом смысл? Ну, его из Чечни привезла. Мы тогда с отрядом почти в самоволку удрали. Провели операцию без ведома начальства. Ловили тогда личного врача Аджефа, он мен чуть не убил… - Кира запнулась и с волнением подняла глаза на Садыгова, - О Боже! Неужели это ты?! Но это неважно, неважно… Ты же меня тогда не убил? Ну так, заверши начатое!!! – Булгакова, буквально, кинулась на нож в руке Саида, если бы он не успел убрать лезвие, она бы, конечно, проткнула себя насквозь, а так Ки только врезалась носом в Садыгова. Слёзы хлынули у неё из глаз.
- Господи, ты не знаешь, как мне тяжело. Понимаешь, я спать не могу, совсем… Только закрываю глаза, а передо мной они: Герхард, Тепеш, Дик, Фатима… Я не жалею, что убила, нет… Убил бы их всех кто-нибудь другой, я бы аплодировала ему. Но я не их убила, я свою душу убила! Понимаешь, сгнила моя душа, нет меня, нет! Ну зачем ты приехал?! За чем? ! Тебя не было, и я знала, что я одна, что я умру в больнице у аппарата искусственной вентиляции лёгких, и никто не будет стоять у моей кровати, никто не будет держать меня за руку, никто!!! Я одна!! Моим родителям даже не скажут, что я умираю!
А ты пришёл, и у меня появилась надежда… Я люблю тебя, я искала тебя… Всё это время я ждала тебя… Я больна, я ужасно больна, мо лёгкие разлагаются, никто не может мне помочь… Только не бросай меня… Пожалуйста!!! – Кира закашлялась, кровь, смешиваясь со слезами, снова текла по её лицу. Не выдержав приступа, Булгакова упала на пол. Конвульсии волнами проходили по её хрупкому телу.
В глазах Саида пробежал искренний испуг – он боялся за Киру. Достав из кармана носовой платок, врач попытался вытереть кровь с её лица, но новый приступ кашля сводил все его усилия на нет... Саид не знал, как помочь несчастной, он приподнял ей голову, но Ки злобно прошипела:
- Не трогай меня! Уйди!
- Но Кира…
- Чего ты ждёшь?! Видишь, я беспомощна, я больна. Ну, нанеси мне «милосердный удар»! Ах, да, ты, наверное, хочешь, чтобы я умерла на больничной койке, окружённая призраками и капельницами?! Да, ведь так интереснее… Народ желает, чтобы я помучилась!
- Кира! Прекрати! Я не хочу, чтобы ты умерла так… Я вообще не хочу, чтобы умирала… Я, я люблю тебя, - Саид даже сам удивился своему неожиданному признанию, он чувствовал, что должен был сказать что-то ещё, но не находил слов.
- Не верю! Ты лжёшь! Не верю ни единому твоему слову! Ты просто пытаешься спасти свою шкуру! Ты такой же, как все! Пустой, мелочный… Не верю! – прохрипела Булгакова, вместе со словами из её рта вырвались брызги крови, но кашель уже постепенно стихал.
- Кира! – Садыгову, казалось, что он немного заплачет, но он старался держаться.
-Руки! Протяни обе руки вперёд!
- Зачем?
- Так надо.
Врач повиновался, и Ки защёлкнула наручники на его запястьях. И Булгакова, и Саид одновременно вскочили на ноги, Кира покачнулась, он попытался её удержать, но Ки грубо отстранила его руки.
- Я намереваюсь тебя расстрелять, завтра, рано утром…
- Для чего, Кира, для чего?! Чтобы остаться одной? – Садыгов не знал, что и думать, его глаза тщетно пытались прочитать что-нибудь на холодном лице капитана ВОНа. Оно действительно стало абсолютно холодным и безжизненным, оно не выражало никаких эмоций и даже как-то сильно побледнело и потускло, стало почти пустым, что с кириным лицом никогда раньше не случалось.
- Так надо. Так будет правильно. Я так решила, - прошептав это, Кира уткнула лицо в стену, она пыталась скрыть вновь набежавшие слёзы. Она не понимала, что делает и зачем… Кому это было надо? Кому? Мерзкому писклявому голоску, вещавшему откуда-то из желудка и вопившему: «Убей его! Убей! Так надо! Так будет лучше! Ангел смерти не может любить! Он беспристрастен! Нельзя не уважать свой имидж!» Кире хотелось закричать от боли, от злобы, оттого, что она почему-то не могла сделать то, что хотела. А она хотела броситься в объятия Саида, обвить своими его шею, почувствовать его руки на своём теле… И быть с ним, всегда… Но противный голосок гнул свою линию, не давая Булгаковой опомниться и принять собственное решение.
- Но ты же убьёшь себя … - попытался сопротивляться Саид.
- Ну что ж… - Кира медленно подобрала с пола кинжалы, вышибла плечом дверь и, хладнокровно сняв пистолет с предохранителя, приставила его к затылку Саида:
- Вперёд!

V Расстрел.
Кирин кабинет был угловым помещением. Одно его окно выходило на оживлённую магистраль, движение, по которой не прекращалось ни днем, ни ночью, а другое око было обращено к заднему двору ВОНа. Там в темноте страшно вырисовывалась большая бетонная стена, сначала она была частью забора, который должен был окружить здание «центра», но забор решили не строить, а эта мерзкая громадина осталась… О функции, которую она теперь выполняла, красноречиво говорили пулевые отверстия в блоках и кровавые пятна на них. Да, здесь расстреливали, и виновных, и невинных, под этой же стеной их и хоронили. Здесь, этим весенним утром, должны были расстрелять Саида…
Кира знала об этом. Сознание того, что сейчас по её приказу убьют человека, которого она безумно любила, человека, который подарил ей надежду на счастье, не давало ей возможности хотя бы успокоиться и собрать все свои мысли воедино, о том, чтобы заснуть, она даже не помышляла. Ки сидела на подоконнике окна, выходящего на улицу, но окно во двор тоже было открыто. Она оправдывала это тем, что её несчастные лёгкие не могут дышать одной гарью, пускай относительно чистый воздух из окна хоть немножко освежит затхлое помещение её кабинета. На самом деле, Кира просто оставляла себе шанс прекратить всё это безобразие, которое она сама и придумала.
Ки давно потеряла счёт времени, вернее она не хотела его считать, она его боялась… Оно считало дни до её смерти и часы до смерти Саида… Оно было страшно и уродливо…
Булгакова думала, что у неё ещё миллион минут, чтобы окончательно решить судьбу Саида, но она поняла, что ошибалась, когда вдруг услышала стук подкованных сапог об асфальт во дворе. Кира закрыла глаза и мысленно представила себе процессию, выходящую из подземелья ВОНа: «Сначала Карла, немного заспанная, в мятой форме, но уже принявшая бравый и слегка тщеславный вид, в руках у неё красивый лист кристаллической бумаги – приговор. Потом шесть человек расстрельной команды, грустные, понурые и ожесточённые, с автоматами на плечах. За ними Саид, - Ки попыталась представить себе и его, но не смогла, - Ну и замыкают страшный строй ещё шесть человек расстрельной команды».
В утренней тишине вдруг раздался глубокий красивый голос Карлы – она читала приговор. Звуки голоса Поченте показались Кире более отвратительными, чем визг тормозов и тарахтение бензопилы вместе взятые. Она даже попыталась заткнуть уши, но ей это мало помогло, у капитана ВОНа был отличный слух. «А-А! Сколько можно! Замолчите! Хватит!» - Кира обхватила голову руками и, как подстреленный зверёныш, заметалась по комнате. Она хотела остановить этот кошмар, этот ужас, она уже дёрнулась к окну, но мерзкий писклявый голосок остановил её: «Не смей это делать! Не смей! Ты сильная! Ты показываешь свою силу! Ты взяла верх над своими чувствами! Молодец! Он умрёт, и всё встанет на свои места!»
На улице Карла уже заканчивала читать приговор и торжественным, заупокойным голосом объявляла:
- Таким образом, военный суд ВОНа постановил: признать Сдыгова Саида Карагёзовича виновным по всем предъявленным ему статьям. И приговорить его к высшей мере наказания – смертной казни через расстрел. Приговор обжалованию не подлежит и должен быть приведён в исполнение немедленно. Приговорённому предоставляется право последнего желания.
- Я буду говорить, - Кира стояла спиной к окну, но если бы она обернулась, то поразилась бы неожиданной перемене, произошедшей в Саиде за ночь. Всю ночь перед расстрелом он провёл в подземельях ВОНа, прославившихся тем, что они ломали людей за пару часов. Но Садыгова подвалы не сломали, нет, они предали ему решимость – решимость смертника. Его глаза выражали уверенность в своей правоте, его слова жгли огнём… Он говорил, высоко подняв голову, и устремив свой горящий взор прямо на распахнутое окно. Саид не знал, что там кабинет Киры, но надеялся, что она его услышит.
- Кира! Ты слышишь, Кира! Я знаю, что ты меня слышишь! Ты приговорила меня к смерти, а я всё равно люблю тебя! Слышишь, я люблю тебя! Ты сильная, гордая женщина, но ты запуталась, запуталась в себе, в своей жизни… Я знаю: ты никого не любишь, ты несчастна… Вчера ты плакала, уткнувшись носом в мою рубашку, говорила, что искала меня… Я понимаю, это был эмоциональный срыв, ошибка… Я не виню тебя за это, я слишком…
Карла не понимала, что за чушь несёт приговорённый, но зато отлично понимала, что эту чушь надо немедленно остановить, а поэтому скомандовала:
- Ружья на пле-чо!
Затихшая было Кира, заметалась по комнате с удвоенной скоростью, сжимая голову – пытаясь. Таким образом, заглушить мерзкий, писклявый голос, удерживающий её от попытки остановить казнь.
- Кира, слышишь! Я слишком люблю тебя, чтобы злиться на тебя за твою вчерашнюю ложь! – Саид пытался использовать свой последний шанс.
- Целься! – Карла подняла руку, секунда, и она её опустит, и тогда – выстрел. Садыгов замолчал, принял гордую осанку – приготовился умирать.
Кира остановилась посреди комнаты, ей казалось, что её сердце стучит так громко, что его звук можно принять за грохот выстрелов.
- Не стрелять! – крик Булгаковой был больше похож на адский вопль. Через пять секунд Кира была на газоне под окном. Её кабинет был на третьем этаже, прыгая, она вывихнула ногу. В то момент, когда она приземлилась, раздался выстрел.
Возможно, крик Киры оказался «под руку», возможно, кто-то среагировал на жест Карлы, которая от неожиданности всё-таки опустила руку, возможно, кто-то уже не мог не выстрелить… Было непонятно, кто выстрелил и почему, но выстрел прозвучал. И пуля достигла цели - Саид упал на землю.
Глотая слёзы, превозмогая боль и едва волоча по земле вывихнутую ногу, Ки подбежала к нему. Пуля пробила в черепе Садыгова канавку и, задев мозг, врезалась в бетонную стену. Булгакова припала губами к прострелянной голове любимого человека и поймала себя на том, что слизывала кровь с его раны.
Карла, пытаясь справиться с волнением, уже набирала телефон «скорой», делая это больше ради Киры, чем ради Саида, чьё спасение она не могла себе объяснить.

***
Булгакова сидела на кожаной кушетке перед дверью в операционную, грациозно покачивая ногой, замотанной эластичным бинтом. Ей было приятно вспоминать, как час назад она сумела прорваться в опер-блок через кордон медсестёр и отвоевать себе место перед палатой, в которой оперировали Сада. Ещё больше Ки веселило то, что она, наплевав на запреты врачей, уже бегала по коридорам больницы не столько для того, чтобы что-то узнать, сколько для того, чтобы пораздражать докторов и выслушать от них кучу рекомендаций.
- Держи! – услышала Кира голос Карлы и открыла глаза. Она даже не заметила, что закрыла их.
Поченте мило улыбалась и протягивала шефу стакан чая:
- Может, ты объяснишь мне причину твоего сегодняшнего поступка? А то я чувствую себя человеком, у которого за спиной рушится мир.
- Я надеюсь, ты выполнила свою просьбу?
- Да, Ки. Я велела Фаине заточить всю расстрельную команду в подземелье и запретить всем стражам с ними разговаривать. Но хоть убей, я не могу понять: зачем это нужно?
- Тогда сядь, а я попытаюсь тебе всё объяснить.
Карла села, подперла рукой подбородок, и приготовилась слушать.
- Понимаешь, я люблю его. Он подарил мне надежду, надежду на настоящую жизнь…
- Ты хочешь сказать, что всё, что этот человек говорил сегодня у стены не бред?
- Нет. Он говорил правду.
- Кира, а тебе не кажется, что ты сошла с ума? Я уже молчу о том, что этот человек пытался убить тебя, но напомню: он личный врач Аджефа и преданный сотрудник НОАНИ…
- Напомню, ты и сама была по уши влюблена в человека, который, мягко говоря, вредил ВОНу…
- Но ты его убила! Или данное обстоятельство стёрлось из твоей памяти?!
- Не сравнивай меня с собой! Ты человек подневольный, ты обязана подчиняться нуждам ВОНа, ты обязана подчиняться мне!!! Я – царица, а ты – рабыня, ясно!
- Но это… это…это нечестно! Это несправедливо! – Карла вскочила с места, она яростно сжимала кулаки, а зубы её скрипели от напряжения. Черкешенка боготворила Булгакову, считала её своей благодетельницей, своей подругой, и никогда не думала, что та к ней относится почти, как к письменному столу. Руки Поченте уже нашли во внутреннем кармане куртки острый нож.
- Милая моя, мир не апеллирует понятиями справедливости! – гордо сказала Кира, эту фразу она слышала много раз от своей матери, но только недавно Булгакова поняла, насколько она была права. Карла заплакала, всё её тело содрогалось от рыданий.
- Я тебя ненавижу! Ненавижу! – шептала она сквозь слёзы. Кире вдруг стало жаль эту девушку, которую она обидела вообщем-то ни за что. Булгакова обняла свою верную подругу, прижала к себе и попыталась её утешить.
- Прости меня. Я вся на нервах, я больна, ты же знаешь. Прости меня, пожалуйста.
Неожиданно дверь в операционную открылась, и из неё выехали носилки, и вышли два санитара, хирург в маске и медсестра в очень коротком халатике.
- Доктор, скажите, как он? – спросила Ки, обращаясь к врачу.
- Живее всех живых. Да и о ранении ему будет напоминать только маленький шрам. А вам советую вернуться домой и хорошенько выспаться.
Успокоившаяся Карла зевнула во весь рот и заявила шефу:
- Доктор прав. А завтра мы его отсюда заберём.
- Да уже завтра вы его сможете забрать, - подтвердил хирург.
- Хорошо. Мне всё-таки нужно подлечить ногу. Так что я позволю тебе себя увести, - сказала Булгакова Поченте.
***
Подобно почтенному, добропорядочному призраку, Кира чёрной тенью скользнула по больничному коридору. Она специально облачилась в чёрный облегающий костюм и даже одела шерстяные перчатки и ботинки на мягкой подошве, чтобы ещё больше походить на самое обычное привидение. Булгакова в таком наряде полностью сливалась с темнотой коридора. Был уже довольно поздний вечер, и хотя в Питере солнце и не думало заходить, в холле больницы царил полный мрак, потому что туда не выходило ни одного окна, а весь электрический свет был уже погашен, ведь все пациенты уже «отошли ко сну».
Незамеченной Ки добралась до двери в палату Саида, вздохнула и достала из кармана ВОНовскую карточку – этакий универсальный ключ от всех дверей. Замок легко открылся, и Кира дрожащей рукой нажала на ручку.
Свет, горевший в палате, на секунду ослепил её, но она быстро привыкла к освещению и тут же захлопнула дверь.
Саид стоял у открытого окна, в руках у него была верёвка, сплетенная из простыни.
- Хочешь сбежать? – тихо спросила Ки.
- Хочешь меня расстрелять? – так же тихо ответил Садыгов.
Тишина. Они молчали, глядя друг на друга. Они хотели столько всего сказать друг другу, но разве значат что-то слова? В конце-концов, они не выдержали и одновременно опустили глаза.
- А ты не думал, что больница в оцеплении, через которое даже мышь не проскочит? – продолжила начатый разговор Кира, она хотела сказать совсем не это, но почему-то получилось так.
- Мне всё равно,- сухо ответил Саид, боясь встретиться с Булгаковой взглядом.
Снова удушающая, пустая, бессмысленная тишина.
- Да, кстати, единственное безопасное место для тебя - это эта пата. Как только ты окажешься на «воле», тебя найдут твои дружки и закончат твою жизнь у ближайшей стенки, - Ки решила привести свой последний аргумент, чувствуя, что Садыгов готов к побегу.
- Я же сказал: мне всё равно. Я даже ещё не решил: спущусь ли я из этого окна или выпрыгну из него…
Кира страшно побледнела: она уже забыла, что её может так волновать чья-то жизнь. После минутной, но тяжёлой борьбы с эмоциями, абсолютно спокойным голосом Булгакова сказала:
- Если ты сейчас прыгнешь в окно, я прыгну за тобой, хотя это будет не та смерть, которую я хотела.
- Позвольте вам не поверить! Теперь подобно вам, я заявляю: «Не верю!», - Саид вспылил и дёрнулся к двери, сам не понимая зачем, - Да, и ещё, - добавил он, остановившись,- Я прошу у Вас прощения за всю ту чушь, что нёс сегодня утром.
- Да, нет проблем, я тебя прощаю, - радостно промолвила Кира, она даже встала и потянулась на встречу к Садыгову, но тут же осеклась, Ки вспомнила, что он ничего не сказал такого, за чтобы стоило извиняться, - Но… но ты же только, сказал, что любишь меня… Неужели, ты просишь прощения за это?! – Булгакова почувствовала, что ещё немного и слёзы брызнут у неё из глаз, но она сдержала их, - Неужели, ты тогда лгал?! – еле слышно прошептала шеф ВОНа.
- Нет, я стараюсь никогда не врать, если это в моих силах. Но мне стыдно за мои слова. Тогда, я думал, что они имеют для тебя какой-то смысл, теперь я твёрдо знаю – для тебя они ничего не значат…
- Хватит! Хватит издеваться надо мной! Ты же отлично знаешь: это не так! – закричала Кира, уже не сдерживая слёз.
Саид резко развернулся…
Очнулась Ки уже в его объятиях, она чувствовала, как его сильные руки расстегивают молнию на её бадлоне. Она не сопротивлялась, она сама хотела этого… Она поняла, что наконец-то нашла человека, чьи прикосновения не вызывали в ней отвращения…
Кира поняла, что любит Саида, любит так, как никого и никогда не любила. Она не хотела умолять своих чувств к Дику, они были не менее прекрасны, но они были другими… Тогда Ки любила первой, свежей, нежной юношеской любовью, а сейчас она любила со всей страстью умирающей девушки… Она с полной уверенностью сказала себе, что Саид это последняя любовь в её короткой жизни.

VI Тяжёлый разговор.
Сонной и ленивой рукой Кира попыталась нащупать на прикроватной тумбочке свой мобильник, наконец, ей это удалось. На маленьком дисплее высветилось время: 7.06. Ещё не проснувшийся мозг по привычке стал составлять план действий на сегодня: 2Семь часов. Больница начинает выписывать больных в 10 утра, значит, мне осталось три часа, чтобы уйти отсюда, вернуться в ВОН, привести себя в порядок и забрать Саида к себе. Странно, почему медсестра, делая обход, до сих пор не обнаружила меня? Либо она спала всё это время, ибо она меня не заметила, либо она даже не подумала о том, что на такой узкой кровати могут поместиться два человека. Впрочем, это неважно, нужно быстренько одеваться и драпать в центр».
Нащупав на полу покрывало, Ки завернулась в него и отправилась на поиски своей одежды, разбросанной по палате. Одевшись, Булгакова уже собиралась выскользнуть за дверь, но, как будто что-то вспомнив, остановилась и достала из блокнота листок, на котором черкнула пару строк:
«Не вздумай бежать! Всё равно найду! 
Кира
P.S. В 10 приду за тобой, и мы уедем далеко-далеко, туда, где нас никто не найдёт».
Оказавшись на улице, Ки с ужасом поняла, что не только не может идти по намеченному пути, но и даже не может двигаться вперёд своей излюбленной строевой походкой. Её душа была переполнена чувствами, она была слишком взволнована, чтобы идти спокойно. Незаметно для себя Ки сначала перешла на бег, потом стала подпрыгивать, а вскоре и вовсе вальсировала на пустынной улице. Кира была счастлива, безумно счастлива, она любила, любила не только Саида, но и весь мир, который так прежде ненавидела…
Редкие прохожие сначала страшно удивлялись её поведению, а потом дружно признавали Булгакову сумасшедшей. Но Ки было наплевать на то, что о ней подумают окружающие, она была слишком счастлива, чтобы обращать на них внимание, они не могли понять её, они были заняты исключительно собой.
Вдруг Кире пришла в голову абсолютно безбашенная идея: наломать черёмухи. Подобно маленькой, ловкой обезьянке, Ки быстро взобралась на старое развесистое дерево и с видимым удовольствием принялась за дело. Вскоре в её руках оказалась целая охапка душистых, усыпанных цветами веток.
С трудом спустившись с дерева (теперь ей мешал букет), Булгакова уткнула в пахучую массу нос и, жадно вдыхая аромат любимых цветов, предалась воспоминаниям.
Перед её глазами по очереди проплывали Дик, его брат Ахир, Грей, Тепеш, Саид… Все те люди, к которым она что-то чувствовала. Только сейчас Кира поняла, что все её «романы» оканчивались кровью… Дика и Тепеша она убила, плечо Ахира проткнула ножом, Грей умер у неё на руках, Саида чуть не расстреляли по её приказу… Ки всегда считала, что слова «любовь» и «кровь» не с проста так созвучны в русском языке, но никогда не думала, что это созвучие красной чертой проходит через всю её жизнь. Причём, Булгакова даже и не сомневалась, что и её любовь к Саиду закончится тем же, чем и все остальные её «отношения»…
Но зря Ки вспомнила о крови, радужные, прекрасные воспоминания слились с жуткими, устрашающими картинами её несчастной жизни. Чтобы сбежать от них Кира полностью зарылась в удушающий букет. Но лучше не стало, от резкого запаха она почувствовала приближение нового приступа кашля. Тогда Кира улыбнулась сама себе и радостно подкинула в воздух всю свою охапку веток черёмухи. Наблюдая за бело-зелёным водопадом, сквозь него Ки вдруг увидела номер дома, под которым стояла: ул. З…. ская дом 68.
Это был зловещий адрес, адрес Синиры… Кире показалось, что её жизнь оборвалась, что всё рухнуло в один момент… Она знала, что Син готова к нападению и только ждёт подходящего момента, чтобы уничтожить её… «Улица З…ская дом 63! Господи, хоть бы один месяц жизни. Хоть бы один месяц. А там…» - промелькнуло в голове у шефа ВОНа, и тут же там родилась сумасшедшая идея, и Кира нажала на дверной звонок офиса, расположенного в этом страшном доме. Ки пришлось довольно долго звонить, пока она не услышала обычные в таких случаях крики: «Иду-иду! Сейчас иду!» и не менее обычные тихие приглушённые проклятия: «И кого чёрт несёт в такую рань!» и «Как я ненавижу незваных гостей!»
Булгакова видела сквозь тонированное стекло двери, как к ней быстро приближался неясный женский силуэт. Наконец, Син распахнула дверь, чуть не сбив с ног Киру. Только когда Синира увидела на пороге своего офиса Ки. ей пришло в голову отругать себя за неосторожность.
Кира улыбнулась, заметив, что бывшая начальница КБ с испугом смотрит поверх её головы, как будто желая разглядеть чёрные стволы калашей и блестящие золотые воновские нашивки.
- Я одна, - ласково сказала Ки своей сопернице, - Я даже могу тебе отдать свой нож и свой пистолет, если ты не надеешься на моё честное слово: не трогать тебя.
- Зачем ты пришла? – едва скрывая удивление, спросила Син.
- Мне нужно с тобой поговорить.
Синира на несколько минут замолчала, обдумывая и предложение Булгаковой, и её появление на пороге дома номер 68 по З…ской улице.
- Проходи, - тихо сказала Горатова, потуже затягивая пояс на её роскошном шёлковом халате и одновременно делая Ки приглашающий жест.
Кира вошла в обычное офисное помещение – приёмную с хромированной стойкой, но от её взгляда не ускользнула и красивая дубовая винтовая лестница, ведущая наверх прямо из этой комнаты.
- Я думаю, что в офисе нам будет не удобно, предлагаю подняться на второй этаж, - сказала Ки, указывая на лестницу.
- Хорошо, - тихо согласилась Син, она совсем не хотела вести Булгакову в свои укромные апартаменты, но никак не мола отделать от эффекта властной речи бывшей начальницы, она опять начинала чувствовать себя её подчинённой.
Поднявшись по лестнице, непримиримые враги оказались в роскошной, отделанной красным деревом гостиной, в которой стояло два больших уютных кресла и низенький журнальный столик, на нём стояла изящная хрустальная пепельница в виде совы. Не дожидаясь приглашения, Кира устало уселась в одно из кресел, а Синира, едва сдерживая дрожь в руках, заняла место напротив.
- Как видишь, я знаю твой адрес, и поверь, это далеко не всё, что я о тебе знаю. Я знаю всех твоих людей в моих рядах и хоть сейчас могу назвать их поимённо, я знаю адреса твоих складов с оружием, наконец, я знаю всё о твоей милой Руфь, которую, я тебя советую. Боятся больше, чем меня. И знай, в любую минуту по моему приказу твои люди будут расстреляны, склады прейдут ВОНу, а ты и твоя Руфь будете повешены на моём заднем дворе, как собаки.
Услышав эту ре, Синира выронила изо рта сигарету, которую тщетно пыталась зажечь всё это время.
- Но я этого делать не буду и, пожалуйста, не кури – это меня раздражает! – Булгакова с остервенением затушила сигарету в пепельнице.
- Чёрт! Даже курить нельзя! Ты, железная леди, может, объяснишь. Как ты справишься со своими нервами?! – вспылила Син и, вскочив с кресла, подобно дикому тигру забегала по гостиной.
- Сядь и выслушай меня! Тебе ничего не грозит! Только сядь и не мельтеши!
Горатова послушно села и попыталась успокоиться, но её пальцы схватили потушенную сигарету и стали рвать её на мелкие кусочки.
- Я предлагаю тебе контракт. Мои условия такие:
1. Ты месяц сидишь, сложа ручки, и ничего не делаешь для приближения моей смерти.
2. Через месяц, то ест с 18 июня, ты занимаешься подготовкой моего ареста и не позже 18 августа осуществляешь его.
3. Ты проводишь следствие по моему делу и заканчиваешь его не позже 18 ноября. (Разумеется, все даты этого года)
4. По окончанию процесса ты вызываешь меня к себе. И я пишу сценарий моей казни и моих похорон, которому ты будешь строго следовать.
5. Три дня спустя после этого состоится моя казнь, а затем похороны.
6. Я же обязуюсь в течение этого месяца ничего не предпринимать против тебя и не оказывать сопротивления при аресте.
Предлагаю подписать контракт прямо сейчас.
По мере изложения Кирой её плана глаза Синиры постепенно вылезали из орбит, она не верила своим ушам: могущественная Булгакова, которая может прихлопнуть её, как муху, в любой момент, предлагает ей свою жизнь всего лишь за месяц спокойствия!
- П-подожди, а какие у меня гарантии? – спросила Син, снова вскакивая и весело сверкая глазами.
- У тебя моё честное слово, а у меня твой страх, я сумею испортить тебе жизнь, даже сидя в подземелье ВОНа.
Не пытаясь скрыть радость, Горатова пыталась обдумывать предложение бывшей начальницы, но всё её существо буквально кричало: «Что тут обдумывать?! Она же тебе дарит свою и твою жизнь! Она же дарит тебе власть! А в замен просит только отсрочки длинною в месяц! Какой тут может быть подвох?!» Синире даже в голову не пришло спросить Ки: «Почему ты это делаешь?»
- Я согласна! – задыхаясь от счастья, чуть ли не крикнула Син.
Уже через несколько минут Кира вышла из страшного дома по улице З…ской, около сердца в её нагрудном кармане похрустовал контракт…
Глупая, бедная Горатова, к своему несчастью, не знала о болезни Ки и даже не могла предположить, что та собирается устроить из своей смерти шоу, которое навсегда поставит крест на амбициях Син.

VII Церковь.
За окном шёл унылый, мерзкий, мелкий дождик. Таких дождей летом обычно не бывает, они характерны для осени. Но эта небесная хлябь нарушила все законы и пролилась на землю в середине июня.
Карла сосредоточенно считала пузыри на лужах и думала о том, как сейчас хорошо на Мальте… Почему на Мальте? Да потому что именно туда ещё месяц назад уехали Кира и Саид, бросив на Поченте все дела.
А дел было много. Булгакова поручила своей заместительнице развал ВОНа, то есть развал всего того, что они с таким трудом создавали целый год. Всё это время Карла увольняла и расстреливала сотрудников, снимала деньги со счетов, продавала оружие со складов, сдавала информацию о секретных операциях ВОНа НОАНИ, ну и очищала память компьютеров. Синире должны были достаться одни рожки да ножки.
Но Поченте всё это мало волновало. Она делал всё по привычке. Последнее время Карла много думала. И эти размышления не прошли даром. Поченте поняла, что та, которую она считала своей благодетельницей, своей благодетельницей, своей сестрой и подругой, относить, относится к ней так же, как к своему письменному столу. Карла поняла, что она действительно кирина рабыня, домашнее животное… Никто, пустота… Теперь Поченте так же ненавидела Ки, как прежде любила… Да, она просто не хотела признаваться себе в том, что ревнует Киру к Саиду…
Неожиданно дверь в карлин кабинет распахнулась, и в комнату дружно ввалились Ки и Садыгов. Карлу чуть не стошнило от их весёлых, загорелых лиц. На её рабочем столе под пустые разговоры и милые шутки быстро оказались фрукты, бутылки дешёвого мальтийского вина, кружевной платок и серебряные украшения. Два бокала моментально наполнились вином, и один из них Саид протянул Поченте, она, зло ухмыляясь, взяла стакан и ехидно поинтересовалась:
- А что мы празднуем? Кирины поминки? По моим данным Синира произведёт арест прямо сегодня, у неё всё готово, и она не намерена ждать и минуту.
Теперь веселилась Карла, с удовольствием наблюдая, как мрачнеют Булгакова и врач. Кира встала, заложила руки за спину и принялась «перепахивать» комнату своими любимыми армейским сапогами. Саид со страхом наблюдал за ней.
- Ты в этом уверена? – после долгого молчания спросила Булгакова.
- Более чем.
- Чёрт, а кашель почти прекратился…. Да и жизнь моя налаживается…
- Я вообще не понимаю, для чего ты заключила этот контракт. Весь наш «отпуск» я изучал твою болезнь и пришёл к выводу, что можешь жить ещё очень долго, поверь мне, как врачу. Но ещё лучше показаться специалисту, - вставил своё слово Саид.
- Ты ничего не понимаешь! Я не хочу умирать на больничной койке… Не хочу… А именно это меня ждёт, если я порву контракт и смотаюсь за границу. Ну что ж, Карла, заплати всем зарплату за два месяца и объяви бессрочный отпуск для всех наших сотрудников. Деньги переведи на благотворительность, разумеется, если что останется. У нас остались наличные?
- Да, в твоём кабинете, в сейфе, тысяч десять, может пятнадцать. Там ещё твоих побрякушек тысяч на сто, - сказала Поченте, протягивая шефу ключ. Кира взяла их и вышла за дверь.
- И ты не пойдёшь за ней?1 Ты посмотри на её состояние! Она же готова повесится! – заорала на Саида Карла.
- Во-первых: это ты её довела. Во-вторых: ей нужно побыть одной. В-третьих: Кира не покончит с собой.
- И ты будешь здесь сидеть, сложа руки?! – Поченте готова была броситься вслед за Кирой, вся её ненависть куда-то улетучилась, и она уже корила себя за опрометчивые слова. Садыгов опустил голову на стол и обхватил её руками.
***
Булгакова открыла сейф и грустно уставилась на аккуратные пачки денег. «И что мне с ними делать? Сжечь? Жалко. Купить что-нибудь? Зачем? Раздать бедным? Где отыскать столько бедных? Найдутся, наверное…» - не найдя лучшего решения, Ки распихала деньги по карманам и уже собралась уходить, как вдруг услышала звон. По полу катилось маленькое серебряное колечко, на котором было написано: « господи спаси и сохрани мя». Это украшение когда-то подарил ей Дик, у них было два одинаковых кольца у неё и у него, на них он ещё выцарапал: «Кира + Дик».
« Господи, как оно здесь оказалось?! Вот так и моя жизнь катится под откос, ко всем чертям!»- Ки почувствовала, как судорога сводит горло – приближался приступ. Она села на стул и страстно следила за движением колечка, ей казалось, что когда остановиться, начнётся кашель, и этот кашель её убьёт... Колечко, столкнувшись с ножкой стола, задребезжав, упало на пол…
«Вот так! Ты думала, что имеешь власть над чужими жизнями… Ты думала, что сама сделала свою жизнь и сама сделаешь свою смерть? Нет, ты ошибалась. Он, Он – единственный властелин над людьми. Сейчас ты умрёшь и совсем не так, как тебе хотелось… Ну что ж, такова твоя судьба…» - мягко сказала себе Кира, почувствовав приближение приступа. Судороги волнами пробежали по её хрупкому телу. Жуткий кашель вырвался из её несчастного горла. Ей было больно, очень больно, от невыносимой боли Булгакова упала на пол. Пытаясь унять приступ, Кира, корчась, каталась по полу. Она попыталась позвать на помощь, но у неё вырвался только хрип.
- Да, Кира! Тебя все ненавидят! Все! Тебе никто не поможет! Никто! Даже Саид тебя боится! Умираешь?! Ну и пусть, всем будет легче! Вот твоя смерть, вот! На полу собственного кабинета, в полном одиночество… Вот, твоя смерть, всемогущая Кира! Умирай, дура! Умирай! Тебе никто не поможет! Добренький Бог решил, что тебе пора умирать! И ты умрёшь! Хватит! Довольно мир носил, такую сволочь, как ты! – произнося эту пламенную речь, Ки даже не заметила, что кашель отступил. Но странная ярость всё ещё клокотала в ней, чтобы как-то успокоить нервы. Кира, едва поднявшись, схватила бутылку бренди, стоявшую на столе, и запустила её в стену. Ароматная жидкость красиво разлилась по обоям. Булгакова зло распахнула буфет, там у неё был шикарный ассортимент алкогольных напитков, которыми она любила потчевать своих гостей. Секунда и обои уже напоминали радугу…
- Как всё просто! Приступ отступил, нервы были успокоены битьём бутылок… А жить не хочется! Не хочется жить! Я одна абсолютно одна… Такова участь ангела смерти, она упала на колени, не обращая внимания на осколки, тонким слоем покрывавшие паркет. Сквозь слёзы, Кира на ощупь стала искать какую-нибудь подходящую «розочку», наконец, ей это удалось и разбитое бутылочное горлышко оказалось около её шеи.
- Кира! – Саид, как ураган, влетел в кабинет и резко перехватил её руку с «розочкой», - Не смей! Зачем ты это делаешь?! Не сокращай свою и так слишком короткую жизнь! Давай, поживём ещё чуть-чуть! Я люблю тебя! Я не хочу твоей смерти! Слышишь?!
- Ты ведь боишься меня? Все меня боятся! Все меня ненавидят! Все! – крикнула ему в лицо Кира и свободной рукой подняла расколотое горлышко... Но Садыгов ловко перехватил и вторую её руку.
- Что за чушь ты несёшь! Я люблю тебя, и мне наплевать на твоё прошлое! Ты можешь это понять?!
- Почему ты не пришёл раньше! Мне было так плохо!.. Я умирала… -Прошептала Ки, уткнувшись носом в плечо Саида.
- Я думал, что тебе нужно побыть одной… Я думал, что когда я сломаю дверь, тебе будет хуже…
- А это всё Он! Он! Он ненавидит меня! Он хочет моей смерти! Он хочет, чтобы я сгнила на больничной койке! Знаешь, а я одну штуку придумала…
- Кира, какую штуку?! Ты посмотри, у тебя же все ноги порезаны, из руки хлещет кровь! Тебя нужно перевязать!
- К чёрту перевязку! Ты только послушай, что я придумала! Я пойду в церковь! Я отнесу туда всю наличность! Прикинь, Бог будет жить на мою милостыню!!!
- Кира! Не гневи Бога! Не надо! Не зли людей! Они же побьют тебя камнями, если ты рискнёшь переступить порог церкви! Умоляю! Не ходи туда!
- Нет! – Ки топнула ногой, - Я пойду! И отдам Ему всё! Все свои деньги! – в подтверждение своих слов, Булгакова начала вынимать купюры из карманов – получилась довольно объёмная куча. Саид с ужасом смотрел на Киру, он хотел её остановить, но, увидев в её глазах безрассудный порыв души, понял, что всё бесполезно.
- Ки, ну хотя бы спрячь деньги! На тебя же могут напасть!
- Напасть? На меня? Ты забыл, где я служила?
- Кира истерически расхохоталась и выскочила в коридор, перепрыгнув через вышибленную дверь.
Садыгов вылетел за ней, но его отдёрнула Карла:
- Господи, что с ней?! Скажи, куда она побежала? Мне кажется, она сошла с ума…
- Ки собралась в церковь…
- Я же говорила! Надо её остановить!
- Бесполезно…
- Как ты не понимаешь, нужно бежать за ней!
- Я это и делал, пока ты меня остановила.
***
Кира знала куда идти. Она специально выбрала самую строгую церковь в округе. Это был очень старый, ветхий деревянный храм, который с одинаковым рвением посещали и местные братки, и религиозные старушки. Ни одна женщина не посмела бы войти в эту обитель в брюках или без платка. А Кира была в военной форме, обвешенная оружием с ног до головы, да ещё и с охапкой денег в руках. Приползла бы она на коленях на церковный двор с опущенной головой и кающимся взглядом, ей бы, наверное, и слова не сказали. Но нет, Булгакова вошла туда, гордо подняв голову, и глядя на всех с превосходством. Небрежно кидая или, вернее, роняя, деньги нищим, Ки нагло продефилировала мимо богомольных старушек, сидящих на скамеечке. У тех даже челюсть отвисла, и они почти целую минуту молчали… А потом на Киру градом посыпались проклятья:
- Это же Булгакова!
- Та самая?!
- Да как таких сволочей земля носит!
- Как она смеет на святую землю ступать?!
- Гнать её отсюда!
- А деньжищ то сколько!
- Кровавее то деньги, кровавее!
(А деньги действительно были кровавыми: из раны на руке Ки текла кровь, пачкавшая купюры).
- Будь она проклята!
- Креста на ней нет! Столько душ загубила!
- Дрянь! Тварь продажная!
- Говорят, она с самим сатаной договор подписала! Наверное, теперь по её душу пришёл…
- Распутница!
- Да хоть бы перекрестилась!
- Тоже мне «кающаяся грешница»!
- Да, вы посмотрите, она в церковь идёт, в Божий храм!
- Не место ей там!
- Не пускать!
Кира действительно уже переступила порог церкви, искренне радуясь проклятиям, летящим вслед, они её веселили. Но храм, храм заставил забыть её обо всём… Ки никогда не любила тёмные давящие русские церкви, особенно деревянные, в них почему-то всегда чувствуешь себя «рабом Божьим», а Булгаковой никогда не нравилось это словосочетание, она не желала быть ни чьей рабыней. Но в то же время Кира всегда верила в Бога, она его проклинала, ненавидела, но она в него верила, всегда…
И вдруг в этой церкви Кира почувствовала Его присутствие… Это было ни на что не похоже, она просто чувствовала, что Он рядом… Она вдруг поняла, что Он ей всё простит, нет, Он уже простил… Кира, не отдавая себе отчёт в своих действиях, упала на колени перед распятием, где ставят свечки за упокой. Она молилась о душе, о своей бессмертной проклятой душе… Ки понимал – ей не жить... Но душу надо спасти… Спасти её больную, гнилую душу…
Кира не слышала воплей прихожан, столпившихся кружком вокруг неё, но некто, видимо, самый ретивый одёрнул её за плечо, Булгакова обернулась. За ней стояла монашка во всём чёрном, глаза её горели недобрым огнём.
- Уходи! Тебе здесь не место! Ты порочишь собой это святое место! Вон отсюда! Убийца! – яростно прокричала монахиня.
- Я знаю, у тебя есть причина меня ненавидеть. Я же сослала тебя в твой далёкий Симферополь. Да, я жестоко поступила с тобой. Я сгубила твою жизнь. Я знаю: ты не простишь меня. Но меня сам Бог простил! Понимаешь, сам Бог простил! Простил!
Калла была удивлена, она никогда не думала, что Кира сможет её узнать. Но Ки хорошо помнила лица, а поэтому сразу же признала в молодой монашке свою бывшую одноклассницу.
- Замолчи! Ты права, я ненавижу тебя! Убирайся! ВОН! Увидя реакцию Сазановой, Ки почему-то вбила себе в голову, что ей нужно, во что бы то ни стало добиться от неё прощения. Булгакова решила, что ей было просто необходимо прощение какого-нибудь человека…
Кира не считала себя грешницей… Ну разве можно винить в чём-то палача или солдата? Да, убийство – грех, да, поэтому она погибает, но все её убийства были праведными! Бог простил её душу, а её разум был вполне доволен прожитой жизнью… А грехи? Они ничего не значат в этой жизни, и вряд ли важны в той…
Рассуждая так, Ки бросилась к монахине, схватила её за руку и жадно посмотрела ей в глаза:
- Ну прости меня! Неужели люди более жестоки, чем Бог!
- Тебе ли говорить о жестокости?! Уходи!! – уже менее яростно сказала Калла.
В толпу неожиданно втесался новый человек, Кира не видела его, но чувствовала. Что от него исходит какое-то святое свечение, она была уже готова увидеть нимб над его головой.
- Сестра Пелагия, вы не имеете права выгонять эту женщину из церкви. Церковь готова простить любого грешника будь это сам Малюта Скуратов или товарищ Сталин. Эта женщина принесла много зла людям и много грехов на её душе… Но я почему-то верю, когда она говорит, что Бог её простил… А раз её простил сам Всевышний, мы не имеем право держать на неё зла…
Булгакова, наконец, увидела говорившего. Им оказался очень молодой и очень красивый священник. Его добрые, мудрые глаза светились любовью, любовью ко всему миру.
«Наверное, такие глаза были у Христа», - подумала про себя Ки и подошла к святому отцу:
- Я знаю, батюшка, вы святой. Поверьте, я знаю это. Бог меня простил, но мне нужно, чтобы меня простили люди. Простите меня от имени всех людей.
- Мне не за что прощать тебя. Но я тебя прощаю, - прошептал священник, мило улыбаясь. На него тут же набросились с оскорблениями, но он, не замечая этого, направился к выходу.
- Можно вас ещё кое о чём попросить?
- Конечно, если выполнить вашу просьбу будет в моих силах…
- Я прошу вас провести надо мной обряд отпевания…
- Священник очень удивился, но виду не подал и спокойно ответил:
- Ну когда вы умрёте, я постараюсь выполнить ваш просьбу.
- Вы меня не так поняли… прошу совершить этот обряд прямо сейчас. Я понимаю это великий грех… Если хотите, возьмите эти деньги, - Кира показала пальцем на купюры, испачканные кровью, кучкой лежащие на полу перед распятием, - Я никогда бы вам не предложила этого… Но сегодня меня арестуют, к ноябрю казнят… К тому же я смертельно больна, мои лёгкие разлагаются… Я ещё не умерла, а меня уже грызут могильные черви… После казни меня похоронят под ближайшим деревом, и некому будет прочитать молитв над моей головой… Я прошу вас…
- Н-но вы с ума сошли! Я не могу!
Кира почувствовала, что ещё немного, и у неё начнётся очередной приступ, она упала на колени и руками сжала собственное горло. Лихорадочный румянец появился на её бледном лице, слова у неё вырвались с хрипом:
- Я умоляю вас!
Священник, видя неподдельные страдания Булгаковой, продолжал колебаться. Ему было наплевать на церковное начальство, но грех…
Вдруг перед батюшкой появился Саид, он понимал, что, скорее всего, это была очередная кирина прихоть, но врач ещё лучше видел, что приближается приступ.
- Святой отец, я – мусульманин, - начал он, - Я не знаю ваших христианских обычаев, но я знаю, что ни одна религия не отказывает умирающим. Я врач и могу честно вам сказать, что она действительно смертельно больна. А ещё я знаю, что я люблю эту женщин, и, если она сейчас умрёт – я вам этого не прощу.
- Хорошо, я всё сделаю. Решился, наконец, священник.
Но прежде чем он успел сделать шаг к алтарю, церковные двери распахнулись, и на пороге показались люди в камуфляже и масках с оружием на перевес, их возглавляли Синира и Руфь.
- Все на пол! Вас не тронут! – скомандовала помощница Горатовой.
С криками и воплями прихожане выполнили приказ.
- Да как вы смеете! Вон! Только попробуйте осквер… - меткий выстрел Руфь прекратил речь молодого священника.
Кира с трудом поднялась на ноги, она опиралась на руку Саида. Тот чувствовал, как дрожь пробегает по её телу, видел, как на её мраморных мертвенно-бледных губах выступила кровавая пена. Садыгов понял, что у Ки начался приступ, но она пытается сдержать его в себе, и это приводило к жутким последствиям.
Син и её соратница уже было подошли к Булгаковой, чтобы защёлкнуть на её руках наручники, но дорогу им перегородила неожиданно возникшая Карла. Он выставила пистолет пред собой срывающимся на крик голосом заявила:
- Не подходите! Ещё шаг, и я выстрелю!
- Отойдите, милочка, у нас с вашей хозяйкой контракт, - последнее слово Руфь произнесла, налегая по-французски на слог «он».
Поченте выстрелила, руки неё тряслись, глаза ничего не видели - она лишь отстрелила помощнице Горатовой мизинец.
Церковь оглушил дикий визг, Руфь завертелась волчком, пытаясь остановить кровь, зажав обрубок носовым платком. Но она продолжала хлестать, заливая пол и забрызгивая иконы.
- Какая комедия! – тихо сказала Кира.
- Карла, прекратите, это глупо! – воскликнула Син, отходя назад.
- Кира, видишь, там окно. Уверена, они не поставили оцепления. Ты убежишь, тебя никто не будет искать. Они будет слишком увлечены разделом добычи. Ну же! Беги! – неожиданно выпалила Поченте.
- Я никуда не собираюсь бежать, - процедила сквозь зубы Булгакова и, медленно (любое движение причиняло ей боль) подняв свой пистолет, выстрелила в затылок своей верной рабыне… Карла с грохотом упала на колени, из её потухшего глаза вытекла единственная слеза… Зрачки Синиры расширились от ужаса, такого она даже от Киры не ожидала.
- Умоляю, заканчивайте этот спектакль побыстрее, - тихо сказала Ки, роняя пистолет на пол, если бы Саид не подхватил её, Булгакова последовала бы за своим оружием.
Когда на их руках щёлкнули наручники, Кира тихо шепнула Саиду:
- Всё кончено.

VIII Казнь.
Кира за всю свою жизнь в роли Капитана ВОНа никогда не была в подвалах Центра. Но теперь ей представилась прекрасная возможность изучить их, по только одной камере, разумеется.
Представьте большое (даже очень) бетонное помещение, своеобразный каменный мешок. Стены покрыты плесенью, с потолка постоянно капает вода, и никогда не знаешь: упадёт капля на тебя или на пол. В камере всегда сырость и полумрак, под потолком только одно маленькое, зарешеченное окно, в которое почти не проникает свет, и из которого можно видеть только сапоги, ботинки и туфли прохожих.
А между тем окно кириного каземата выходило на обычную, шумную городскую улицу, по которой за день проходит, наверное, несколько тысяч людей. И никому из них не приходило в голову: нагнутся к окошку, заглянуть в него; никто не обращал внимания на визги, крики и вопли, доносившиеся из подземелья. Да, в подвалах ВОНа было из-за чего орать, об этом красноречиво говорили красно-бурые пятна, покрывавшие пол, стены и даже потолок кириной камеры.
Впрочем, и без пыток и издевательств здесь легко было сломаться. Сырость приводила к самой настоящей чахотке, ядовитые испарения вызывали кожные заболевания, а поскольку узников не лечи, то они очень быстро умирали, сдав ВОНу всё, что ему требовалось.
Конечно, воздух этого страшного подземелья не мог не повлиять на Кирины лёгкие. Не смотря на то, что у Ки, как у превелигерованной заключённой были некоторые режимные поблажки: мягкий матрац, тёплое одеяло и роскошное трёхразовое питание по предварительному заказу; состояние Булгаковой стремительно ухудшалось. Она перестала спать, снова, теперь Кира не видела кошмаров, её не преследовали потоки крови, нет, просто день переходил в вечер, вечер в ночь, ночь в утро, а утро в новый день и так без конца… У неё участились приступы, они стали более мучительными и более продолжительными, она часами пролёживала на полу, кашляя кровью и дёргаясь в конвульсиях.
Но хуже всего было психическое состояние Киры. Первое время Ки часто, почти каждый день водили на допросы, что заставляло её держать себя в руках, думать, стараться скрыть прогрессирующую болезнь, но скоро и эти «свидания» с внешним миром прекратились. И Булгакова сначала потеряла счёт времени, а потом и вовсе решила, что Синира её разводит. А значит нужно убить себя, через три дня после первого снега. Для этой цели бывшая капитанша вытащила из кровати железный прут. Который старательно затачивала каждый божий день. Но это занятие ей быстро наскучило, теперь все дни она проводила в углу камеры, устремив взгляд в одну точку, и видя перед собой страницы своего безумного прошлого.
***
День выдался отвратительный, с неба на землю падала мерзкая питерская позднеосенняя смесь мокрого снега с дождём. И вся эта небесная дрянь потоками вливалась в Кирин каземат через окно. Она ходила босиком по лужам, растёкшимся по бетонному полу... Её огромные безумные глаза пытались найти для себя точку опоры, но лишь скользили по склизким стенам. Мысли в голове путались образы то вставали перед ней, как живые, то исчезали, обнажая серую слизь камеры.
В дверь постучались, и на пороге показался обычный конвойный:
- Вы Кира Алексеевна Булгакова?
По лицу бывшей капитанши пробежала ироничная улыбка, как будто говорившая: «А кто ещё здесь может быть?»
- Тогда идите за мной!
Кира привычно заложила руки за спину, но наручники на неё не надели.
- Вы же не будете делать глупости? – аргументировал своё поведение охранник.
Ки вновь улыбнулась и покорно последовала за стражей.
Они направлялись к уже знакомому Кире «красному кабинету». Это была роскошная комната на самом последнем этаже Центра. Во время своего «правления»! Ки ни разу не заходила сюда, потому что когда-то эти «покои» были созданы Фатимой, весь последний уровень она отпустила под свои собственные апартаменты. Булгакова не любила эти помещения, да и привыкла жить в относительно скромной обстановке. А азиатская роскошь бывшей начальницы её раздражала.
Для допросов Син избрала кабинет, отделанный красным деревом. Но выбор новой капитанши пал на него не поэтому, дело в том, что он сообщался со всеми комнатами и переходами ВОНа, а это, конечно, было очень удобно.
Когда Кира вошла, Синира срочно велела предоставить ей кресло, хотя обычно узники сидели на стульях. Но Ки выглядела просто ужасно, и это заставило Горатову поволноваться, которая несмотря на их вражду, не желала ей зла, хотя желала её смерти…
Бледное, почти белое с синеватым оттенком лицо, впалые щёки, грубо вычерченные скулы, лихорадочный румянец, тусклый, почти безжизненный взгляд мутных глаз – вот портрет Киры после долгих месяцев заключения.
- Кирочка! Да что с тобой! Ты так плохо выглядишь!
- Я думала, что ты обманешь меня… - почти шёпотом сказала Булгакова
- Кирочка! Да как можно?! – всплеснула руками Син, - Вот, через три дня казнь, и я тебя позвала…
- Три дня, считая этот?
- Как хочешь, можно и этот день посчитать, я тебя специально утром позвала… Вот сегодня пятнадцатое ноября, шестнадцатое, семнадцатое, а потом восемнадцатого казнь, как ты и хотела…
- Утро, ноябрь, пятнадцатое, восемнадцатое… Какая разница! Я почти полгода жила, не зная этих слов… - улыбнулась Ки своей любимой улыбкой, говорившей всё и молчавшей обо всём. Син даже передёрнуло от выражения лица своей соперницы, и она, молча, подпихнула Булгаковой ручку и бумагу. Та стала быстро писать и очень скоро покрыла весь лист своим мелким неровным почерком, напоминавшим арабскую вязь.
- Пустите меня! Я знаю, она там! Прочь! – вдруг донеслось из коридора. Наконец, одна из дверей распахнулась и в «красный кабинет» влетел Саид, а за ним четыре охранников…
Кира вскочила с места и замерла, мёртвой хваткой вцепившись в письменный стол. Синира с ужасом в глазах бухнулась в своё кожаное кресло. Садыгов остановился в дверях и не сводил глаз с Ки. Четверо конвойных стояли за ним, безумно вращая глазами. И никто не решался произнести хотя бы слово.
Понимая, что ни один из присутствующих не посмеет её остановит, Кира бросилась на шею к Саиду, она уже не чаяла его увидеть до своей казни. Садыгов попытался обнять свою любимую, но, увы, его руки были скованы наручниками.
- Господи, Саид, как ты нашёл меня? Я люблю тебя! – только и сумела прокричать Булгакова, пока не рухнула на пол.
- Кира! – Саид дёрнулся к ней, но его резко остановили очнувшиеся стражники, - Синира! Ты что не знаешь?! Она же смертельно больна! Я врач! Я могу ей помочь! Или ты хочешь, чтобы она не дожила до собственной казни?!
Последний аргумент подействовал на Горатову (тогда, как первый привёл её в шок), и Садыгова отпустили. Он тут же припал ухом к кириной груди.
- Да, вы с ума сошли! Она же не дышит!
Через пару секунд весь ВОН занимался тем, что помогал, а вернее мешал, приводить Киру в чувства.
***
Ки широко распахнула глаза, резко села и тряхнула головой так, как это обычно делают только что искупавшиеся собаки. Первым её вопросом был:
- Что со мной было?
- Ты умерла, - коротко, но красноречиво ответил Саид.
- Очень смешно! – весело сказала Ки и сплюнула на пол сгусток крови. Странно, но после пережитой клинической смерти она выглядела на удивление здоровой и какой-то чересчур живой. Видимо, смерть была ей к лицу. Кира устало плюхнулась в кресло и закрыла глаза.
- Теперь тебя переведут в твой кабинет. Не понимаю. Как ты могла жить всё это время в подвале, ты же могла умереть! Почему ты никому ничего не сказала?! Ты же можешь не дожить до казни! – отчитал любимую Садыгов.
- Ой, я чувствую себя так, что готова прожить ещё несколько сотен лет! – радостно заявила Булгакова и, дописав пару строк на листе бумаге и весело улыбнувшись, выпорхнула за дверь.
- Ты говоришь, она смертельно больна? Ну-ну! – хмыкнула Син.
- Я готов дать голову на отсечение, что это всего лишь ремиссия, - грустно сказал Саид.
- Ну надеюсь, она продержится три дня, больше ей не надо. Кстати если хочешь, можешь оставшееся время побыть вместе с ней…
Услышав эти слова, Садыгов был готов обнять Горатову, но та, смеясь, отстранила его от себя.
***
- Ну, что ты думаешь об этом? – спросила Синира у своей помощницы, протягивая ей кирино «завещание». Руфь сидела на краю стола и красиво курила тонкую дамскую сигарету, её шеф нервно крутилась в большом кожаном кресле.
- Так, посмотрим. «Сценарий моей казни» … Гм, звучит красиво, а она не лишена чувства юмора, - ухмыльнулась помощница Горатовой, - так, далее… «Казнь должна состояться рано утром, лучше на рассвете»… Боже, как романтично! Ну ладно. «Эшафот, сколоченный из простых досок., должен быть построен во внутреннем дворе центра, вплотную к самой длинной стене напротив входа». Ну, пока нормально. «Перед казнью во внутреннем дворике должна быть построена вся ВОНовская гвардия так, чтобы от входа до эшафота образовался живой коридор». Это уже хуже, даже очень плохо… Я бы ей этого не разрешила…
- Я жду твоей общей резолюции, - ответила Син.
- Ладно. «Около помоста должны стоять журналисты из самых лучших изданий и телекомпаний страны. Одна из них – Кира Андреева». Это уже просто катастрофа. Это, безусловно, надо запретить. Так. « На самом эшафоте должны находится: Вы – Синира, ваша помощница Руфь, палач, который должен будет добить меня, если то, что я задумала, не удастся (в чём я сомневаюсь), врач (он должен засвидетельствовать мою смерть) и человек, который будет читать приговор, впрочем, я не буду против, если вы сами его прочтёте». Ну, это здраво, ничего не имею против, но не поняла про палача, ну, может дальше пояснит. «У ступенек, ведущих на помост должен быть Саид, разумеется. В наручниках и под конвоем. Сцену бурного прощания я устраивать не буду, не волнуйтесь». Забавно, если так, то зачем тогда ей этот докторишка? «Я взойду на эшафот последней». «Взойду» - слово, то какое! Праведная мученица, ты наша! «Я пойду с двумя охранниками. Я буду в простом белом платье (оно висит в моём шкафу)». Боже, какая красота, алая кровь по белому шёлку! М-м! А что за платье-то?
- Оно очень красивое. Длинное, простое скромное, шёлковое платье, с широкими рукавами, вырезом-лодочкой и белым, вышитыми гладью, цветами, птицами и растениями разными. Ки в нём на ангела будет похожа.
- Гм. «Я пойду босиком, а в руках у меня будет кинжал с тремя волчьими головами». А она не боится простудиться? Да, что я говорю?! – расхохоталась Руфь, - так, что там с кинжалом... Нет, ну нас она, конечно, одним ножом не зарежет, но всё же…
- Ты читай дальше. Там всё понятно объяснено. Нож этот самый обычный, обоюдоострый, хорошо заточенный.
- Ладно. Но про платье плохо. Строит из себя жертву. А нам это совершенно невыгодно. «Я произнесу речь»… Ого, ещё и речь произносить будет! Ораторша - ты наша! Потом я заколю себя. Если врач не подтверди мою смерть, незавершённое закончит палач. После этого меня должны положить на носилки и вынести на улицу тем же путём, которым меня привели». Конечно, он же единственный! «Там мой труп погрузят в катафалк. Насчёт него у меня особых указаний нет, только, чтобы он должен быть чёрным». Ого, указания! Ну-ну! «В этот же день меня должны сжечь в крематории: не хочу валяться в морге». Ну это сколько угодно, к тому же слово умирающей – закон. «Мой пепел вы развеете под большой черёмухой, на нашем дворе». Ой, прямо, как расстрелянных. Это мне даже нравится. Так. «Завтра вы пришлёте ко мне нотариуса, который поможет мне составить моё завещание». Слушай, а у неё есть, что завещать?
- Машина, ну драгоценности, лежащие в банковской ячейке, ну и деньги на её личных счетах.
- Солидно. Да, тут ещё и приписка. Посмотрим. «После моей казни отпустите Саида, ведь он вам не нужен?» Не нужен. Так, ну что я могу сказать… Моё мнение таково: Кире дать написать завещание и завтра же вечером, ну, или послезавтра утром, расстрелять, а её ненаглядного отпустить на все четыре стороны. Его и так убьют. Зачем нам на себя этот грех брать? Нам его казнить не за что. А то ещё нас обвинят в том, что мы убили несчастных влюблённых. Нам этот геморрой не нужен.
- А что плохого в кирином сценарии?
- Да, тяжёлый случай… Объясняю для идиотов. Первое: журналисты, она же собирается устроить из своей казни шоу!
- А разве это плохо? Будет показательная казнь.
- Син! Я тебе удивляюсь! Платье, речь, Саид, самоубийство… Она будет жертвой! Понимаешь, жертвой! А не преступницей! А мы с тобой будем извергами! Оно нам это надо?!
- Ты, как всегда, преувеличиваешь, - сказала Син, вставая, - Её все ненавидят. Народ будут на нашей стороне.
- Ты ничего не понимаешь! Люди обожают на эшафоте тех, кого при жизни терпеть не могли! Это истина, Син! C’est la vie!
- В конце концов, я капитан ВОНа. И мне решать. Я дала слово, и я сдержу его, как она сдержала своё.
- Ну, и дура! – крикнула Руфь, хлопнув дверью.
***
Синира смотрела на часы и нервно стучала ногой по эшафоту.
Руфь, казалось, задалась целью измерить его шагами.
Врач и палач невозмутимо наблюдали за всем происходящим.
Журналисты выходили в прямой эфир и ослепляли всех вспышками фотоаппаратов.
Гвардия стояла; как по команде, опустив головы, и сосредоточенно разглядывала свои ботинки.
Не было только двух главных действующих лиц.
***
Кира сидела в кресле и играла любимым кинжалом.
Её красивое платье отсвечивало синевой. Её взгляд был чист и ясен, а сердце билось так ровно, что Саид пощупав пульс, очень удивился.
- Ты такая красивая!.. Ну, зачем, ты это придумала? Мы сто раз могли убежать, - сказал он, беря Ки за руку.
- Нет. Не могли. Прощай. Знаешь, я только одного тебя любила в этом огромном мире. Прощай, тебе пора.
- Почему ты не хочешь, чтобы я умер рядом с тобой?
- Потому что ты будешь жить! Так надо! Конвой, мы готовы!
- Кира, подожди!
- Если мы задержимся хоть на минуту, я умру прямо здесь, рядом с тобой. А я этого не хочу.
Вошла стража, и на Саиде защёлкнулись наручники, Кира поцеловала его в голову, и отвернулась. По её щекам катились слёзы…
***
По рядам гвардии пробежал гул не то одобрения, не то осуждения, а, скорее всего, - признания.
Мягко и гордо ступая по первому снегу, к эшафоту шла Кира. У неё был такой взгляд, что каждый, кто с ним встречался, зарывал глаза в сапоги ещё глубже. Синира, как только увидела Булгакову, поняла: Руфь была чертовски права…
Поднимаясь по лесенке, Ки приподняла юбку своего платья. Может, она ей действительно мешала, а может, Кира просто хотела показать свои красивые маленькие ступни, обожжённые холодным снегом. Они были абсолютно белыми с синеватым отливом, и очень напоминали ноги трупа, лежащего в морге. «Господи, чем она их покрасила? Гуашью? Она же всего-то метров тридцать прошла!» - промелькнуло в голове у Руфи.
Наконец, Булгакова заняла своё место в центре эшафота. Она специально встала на клочок девственно-белого снега, чтобы кровь, которая прольётся, выглядела эффектнее.
Начали читать приговор, казалось. Кира внимательно слушала его, но нет, он ей был нужен только для того, чтобы подготовиться к смерти. Её глаза были закрыты, губы тихо шевелились, как будто повторяя слова, произносимые Руфью, а её руки сильно сжимали рукоятку кинжала.
И вот над всем подобно грому прозвучали слова:
- … И приговаривается к смертной казни!
Услышав это, Кира резко широко распахнула глаза и обвела взглядом всех, кто был перед ней. Этот взгляд был страшен, никто не смог выдержат его. Этот взгляд казнил, этот взгляд убивал, это был взгляд медузы горгоны.
Ки медленно и с достоинством опустилась на колени. Она молчала – собиралась с силами. Всем было холодно смотреть на её голые плечи, синие пальцы и льдинки, повисшие на её влажных волосах. Кира глубоко вздохнула и последний раз в жизни глазами полными слёз посмотрела на Саида. Он опустил голову. Он жалел о том, что не спас любимую женщину от смертельной болезни, что он не остановил её, не уговорил бежать… Ему было стыдно…
Вдруг тишину, подобно первому залпу, разорвал чёткий, звонкий, но как будто надорванный голос Булгаковой:
- Люди! Вы думаете, что я буду каяться перед вами?! Нет, вы слишком жалки, слишком глупы. Чтобы иметь право прощать меня. Я знаю: вы ненавидите меня! А не догадываетесь почему?! Потому что я ваше творение! Вы орудовали моими руками! – Кира набрала в лёгкие воздух, и все заметили, что ей тяжело дышать, - Вы скажете: «Винить других, легче всего». Правильно, вы ведь привыкли во всём винить себя! Винить себя гораздо проще, чем других! Почему?! Да потому что себя легче наказать себя, себя проще убить, удобнее! А вы попробуйте, как я бросить вызов вашему лживому, мерзкому, пустому человеческому обществу! А вы попробуйте отомстить другим, за то, что они сделали с вами, отмстите им за каждую свою слезу, за каждую каплю своей крови! Нет, мы лучше будем, как тигр, который мстил за своего сына, затоптанного слонами, убивая овец! Вы ничтожества – люди! Я ненавижу вас! Вы не достойны жить в этом мире! – Её глаза горели потусторонним огнём, она смотрела поверх голов, куда-то за горизонт. Она говорила так, что все молчали: ей почему-то хотелось верить…- Вы отвратительны! Но ещё хуже ваши выкормыши, подобные мне! Да, вы создали меня! Вы с детства учили меня ненавидеть и презирать людей! Вы издевались надо мной! Вы воспитывали во мне монстра для ваших подлых нужд! Но я не жалею ни о чём! Благодарю вас! Вы научили меня быть сильной, вы выковали из меня сталь! Знайте, все мои убийства были правильными! Даже нет, они были праведными! Я убивала только виновных, только тех, кому я должна была отмстить за себя, за вас! Да, и не льстите себе, что это вы казните меня! Нет, вы никогда меня здесь бы не увидели, если бы я не была так серьёзно больна! Да, люди, я смертельно больна! Только не считайте это карой господней! Не нужно! Не льстите Богу! Нет, это не он, и не вы казните меня! Это я казню вас! Всё. Люди, я закончила, я сказала всё! Прощайте люди! Да, это я вас прощаю, а не вы меня! Прощайте! – Кира обеими руками обняла нож и с силой вонзила в горло, а потом резко выдернула его…
Алая кровь красиво текла по её белоснежному платью, пачкая роскошную вышивку, и крупными каплями падала на абсолютно белый снег… Её большие кипучие глаза оставались живыми, её голова по-прежнему была гордо поднята, а ослабевшая рука всё ещё сжимала мёртвой хваткой любимый нож…
Врач с достоинством подошёл к трупу Булгаковой и громко и торжественно изрёк:
- Она мертва.
По толпе прокатился лёгкий смешок, а Руфь тихо прошептала себе под нос: "Боже, какая новость! А мы–то думали, что она живее всех живых!»
Двое охранников бережно положили тело на носилки и стали медленно и аккуратно спускаться с эшафота.
Когда тело Киры проносили мимо Саида, из мёртвой свободно свисавшей руки выпал кинжал. Садыгов жадно впился глазами в холодную сталь, на которой блестела ещё тёплая кровь Булгаковой. Саид нагнулся и слизал со стилета каплю алой солоноватой жидкости. Это был их прощальный поцелуй…
Шедшая за носилками Руфь подняла нож с тремя и продолжила своё движение за трупом, внимательно рассматривая его рукоятку.
Вдруг на носилки с телом Ки полетели живые цветы. Обыкновенные живые цветы, сначала гвоздики, потом розы, лилии, тюльпаны, хризантемы… Скоро из-под их лепестков выглядывала только кирина голова с большими ясными глазами, которые не удосужились закрыть. Никто не понял, откуда взялись эти цветы. Синира в бешенстве даже сломала браслет своих золотых часов.
- Откуда всё это?! Кто это придумал?! – яростно кричала она на свою помощницу.
- Ты, милая моя, ты. Теперь, поняла, что я была права?
- Чёрт! Ты была права, ты всегда права, чёрт тебя подбери!
На улице их ждал ещё больший сюрприз. Около здания Вона стояла огромная толпа народа, разбуженного прямым эфиром с казни Киры. Процессия с трудом прокладывала себе дорогу к катафалку. И вот под крики: «Изверги!» - чёрная машина быстро увезла прочь тело бывшего Капитана ВОНа…
***
Саид, приникнув к окну, наблюдал, как прах Киры развеивали на участке, расчищенным от снега, под старой черёмухой.
- Придёт весна. И твой пепел, как снегом, засыпят лепестки твоей любимой черёмухи… Всё как ты хотела… Ты ещё хотела, чтобы я жил… Но прости, я не могу… Мне слишком тяжело одному….
***
Следующим утром Саида нашли мёртвым в собственной камере. Его олова была размозжена о бетонный пол каземата…

Эпилог.

Людям свойственно любить после смети тех, кого они ненавидели при жизни.

Саида Садыгова похоронили рядом с Кирой.
Родители Булгаковой уехали из России, именно им она завещала всё, что у неё осталось.
Синира недолго руководила ВОНом, через три месяца её машина свалилась в реку с моста.
Её место заняла Руфь, но ВОН перешёл в её руки уже в состоянии полного развала. Президент издал указ о его расформировании, а затем подверг репрессиям всех, кто стоял у руля. Селина, Сандра, Фаина и Фаэтон были повешены. А вот, Руфь успела сбежать на Кипр со всеми оставшимися деньгами и теперь живёт там припеваючи, даже открыла свою турфирму.
Здание центра выкупила солидная газета. Во время ремонта журналисты нашли в бывшем кабинете Киры тайник, где лежал её личный дневник. Вскоре его издали, как книгу. Она стала бестселлером в России.
Благодарные читатели, которые уже забыли о своей ненависти к Булгаковой и даже полюбили её, поставили на кириной могиле памятник – парень и девушка, держащиеся за руки, по щекам которых всегда текут слёзы. Теперь к нему приходят все влюблённые: клясться в вечной любви….
Конец.
3 августа 2006г.
С-Петербург.

Главная
Проза