Знаешь, что было самым желанным? Ощущать, как твои губы аккуратно и бережно скользят по моей щеке и неловко, осторожно, как будто случайно, как будто боясь кого-то обидеть, касаются моих губ… И срываясь, жадно ища глоток воздуха, находить тебя.
Знаешь, что было самым милым? Смотреть, как ты своими красивыми длинными тонкими пальцами уверенно и ловко затягиваешь пояс на моём пальто так, как будто имеешь на это право, так как будто привязываешь меня к себе, навечно.
Знаешь, что было самым страстным? Слизывать с твоих губ свою тёплую солоноватую кровь и улыбаться, вспоминая, как ты случайно нанёс мне эту рану.
Знаешь, что было самым сладким? Зарываться носом в твою прокуренную гимнастёрку и, закрыв глаза, вдохновенно вдыхать запах твоих сигарет. Я не хочу, чтобы ты об этом знал, но этот запах сводит с ума, настолько, что стоит мне уловить его в метро, как я оборачиваюсь, надеясь, увидеть тебя.
Знаешь, что было самым сильным? Читать твои слова: «со мной будешь». Такие честные, такие простые, таки твёрдые, такие правильные… Заратустра говорил: когда идёшь к женщине – возьми с собой плеть. Тогда я поняла, что я твоя, что я принадлежу тебе.
Знаешь, что было самым нежным? Обнимать твою бритую голову и видеть, как ты мирно и тихо засыпаешь у меня на груди, доверяясь мне, растворяясь во мне, любя меня.
Знаешь, что было самым волшебным? Касаться пальцами твоих мягко-жёстких волос и думать, что это и есть моё пойманное за хвост счастье.
Знаешь, что было самым трогательным? Чувствовать, как ты во сне кладёшь руку мне на бедро, как будто проверяешь, здесь я или нет, как будто боишься, что я уйду, как будто боишься, что всё это было сном и наваждением, как будто боишься проснуться и не увидеть меня рядом… Хотя, конечно, понимаешь, что я останусь.
Знаешь, что было самым прекрасным? Слышать, что ты обо мне мечтал.


Иногда мне кажется, что ты вернулся с какой-то страшной войны. С той войны, где людей перемалывают фарш, и этим фаршем кормят тех, кто выжил.
Ты, как оголённый провод. Одна капля воды – и ты искришь. Я боюсь, что однажды у меня дрогнут нервы, но пока не дрожат. И я снова, и снова тушу твои короткие замыкания.
Когда меня нет рядом, ты куришь одну за одной. А как же иначе, ты же вернулся с войны. Тебя же мучают твои призраки, и некому тебя обнять.
Ты весь покрыт ранами. Иногда я касаюсь их языком. Я хочу зализать твои раны, чтобы не было шрамов. Но ты отстраняешь меня. Ты боишься, что без шрамов, ты уже не будешь мужчиной. Ты больше всего боишься «не быть мужчиной».
Любое прикосновение может причинить тебе боль. Ты не видел от людей ничего хорошего, и каждый человек – враг. Ты воюешь со всем миром и даже со мной.
Вечерами ты устало опускаешь свою голову мне на грудь. Я глажу тебя по волосам, и ты засыпаешь, быстрее, чем я успеваю заметить. Я пою тебе колыбельные, но ты их уже не слышишь. А я всё равно пою, потому что знаю - тебе так спокойнее.
По ночам тебя сняться кошмары о «твоей войне». Ты часто вздрагиваешь всем телом, и я просыпаюсь. Тебе страшно, но я не бужу тебя. Ты ведь никогда не признаешься, что боишься снов.
Ты не отпускаешь меня даже к бабушке. Мысль о том, что я не с тобой пугает тебя. Я должна быть рядом, я должна ночевать в твоей постели. Если со мной случится беда, твой мир рухнет и снова начнётся война, с которой тебе не вернуться.
Ты хочешь, чтобы я, как Ярославна, стояла на крепостной стене и ждала тебя. Ждала со щитом или на щите, но ждала. Ты больше всего боишься, что однажды стена окажется пустой, и ты нигде не отыщешь меня, и больше никто не будет тебя гладить по голове.
Но ты никогда не скажешь мне об этом. Ты же мужчина.


Случайный попутчик.
Ты был моим случайным попутчиком. Ты вошёл в вагон, идущий по рельсам моей жизни, вошёл на каком-то заброшенном полустанке, бросил на полуразобранную полку СВ свою дорожную сумку и ушёл курить в тамбур. А я только оторвала на минуту глаза от очень интересной книги и подумала: «Вот такой-то человек мне и нужен». Через полчаса ты вернулся, забрал вещи и вышел на станции, в названии которой были одни цифры и сокращение «км».
Если бы кто-то тогда мне сказал, что пройдёт чуть больше года, и мы будем вместе справлять новый год под одним одеялом с бутылкой шампанского и «Щелкунчиком», я бы сказала, что этот кто-то - идиот и не знает жизни, потому что случайные попутчики не возвращаются иначе бы их не называли случайными.
Но ты вернулся. Просто подошёл и спросил: «А твоё кольцо светится в темноте, как в том фильме «Ученик чародея»?» Я ответила: «Нет!». Я ведь никогда не умела кокетничать, а если бы умела, то сказала бы: «Да, потому что я ведьма». Сказала бы и соврала бы только на половину, потому что моё кольцо не светится в темноте, а моя прапрабабушка была гадалкой.
Однажды ты принёс всем мороженое, а мне не хватило, потому что я опоздала, т.к. смотрела цветные сны про Италию. Ты мог бы просто сказать: «извини», или вообще сделать вид, что не заметил, что я пришла, мне же только одной не хватило. И я бы сидела и смотрела, как все едят моё любимое мороженое (трубочку сваренной сгущёнкой) без меня. Но ты, увидев меня, снова вышел на раскалённую жарой улицу и вернулся с моим мороженым.
Знаешь, когда я поняла, что ты вернулся в мой вагон и не просто бросил дорожную сумку на полуразобранную полку, а положил свою зубную щётку в сетку и поставил свой сок на стол, заявляя, что ты здесь задержишься надолго, а может даже навсегда? Знаешь, когда я это поняла? Когда ты подошёл ко мне, заглянул через моё плечо в мой рабочий компьютер и спросил: «Что ты делаешь?», а твой голос мне сказал, что тебе не всё равно.
Тогда я повернулась, улыбнулась и ответила: «Ничего», зная, что так тебе придётся спросить меня о чём-то ещё, но ты сказал: «Ясно» и ушёл. И мне захотелось, чтобы ты никогда не уходил.


Станция Звенигородская
«Станция Звенигородская» - голос в динамике. Цокот каблучков по новым мраморным ступенькам. Взгляд на часы: успею-не успею… Надрывный звук скрипки. И ли это альт? Почему в Питере лучшие музыканты играют в метро?
Бегу, убегаю… Главное не ошибиться стороной, иначе не успеешь. Не успеешь на последнюю электричку, заполненную пьяными малолетками и расфуфыренными кисами, едущими в клуб. Раскрываю книжку, буквы плывут перед глазами… Перелистываю страницу за страницей, но не знаю о чём они… Не могут же все книги мира быть только о тебе?
Я закрываю глаза и чувствую тебя рядом. Твоё дыхание на моих волосах … Твои пальцы на моей коже… Твой вкус на моих губах… Твой запах на моём теле… Я даже слышу стук твоего сердца, совсем рядом, как будто я по-прежнему обнимаю тебя…
Я сижу и тупо улыбаюсь. Мне надоело быть умной с раскуроченными внутренностями. Я хочу быть счастливой, просто счастливой, без вопросов и сомнений.
От твоего порога до моего – час. Час бегом на каблуках, чтобы успеть… Успеть донести до дома хотя бы воспоминания о тебе, чтобы было чем жить, до следующей встречи.
Ты спрашиваешь, почему я никогда не оборачиваюсь. Потому что, если я обернусь, я не смогу уйти, я останусь… А мне надо успеть, надо успеть на последнюю электричку, уходящую на юг.

Главная
Миниатюры